Страница 46 из 58
Кран опустил бронированное стекло, высунул из окна здоровенную морду.
— Не узнаешь? — продолжал он орать в микро фон. — Это же я!.. Это я Надьку у тебя увел!..
Пловец тихо произнес:
— Здравствуйте…
— Или ты у меня ее увел?.. Ха!..
Стоящий в тридцати метрах гаишник старательно делал вид, что не замечает тихой пробки и разговора мощностью в пятьдесят децибел.
— Ну иди сюда, родной!
Пловец подошел к вылезшему из броневика Крану, а тот, словно братом ему был, вдруг обнял крепко, да засосал в самые губы.
Пловец слегка сопротивлялся, стараясь сберечь торт и цветы.
— Владимир… — пытался он что-то сказать.
— Да не надо отчества! — радовался встрече Кран. — Ты чего сейчас делаешь?
— Домой иду.
— А цветы кому?
— Жене…
— Жена подождет! — решил Кран и принялся заталкивать знакомца в машину. — Поехали со мною обедать! Сейчас выпьем коньячку! В «Феллини» был?
— Нет… Но смотрел!
— Ну, милый, я тебе сейчас жизнь показывать стану!..
На удивление, Пловец не особо сопротивлялся, сидел на мерседесовском диване и слегка таял от дорогого запаха кожи и еще каких-то неведомых ароматов, слившихся в единый — как будто райский.
Они ужинали в «Феллини» с устрицами и вином шестьдесят первого года по цене пятнадцать тысяч долларов за бутылку, ели мраморное мясо, про которое Кран рассказывал всякие небылицы — будто японцы держат быков, связанных по ногам, чтобы не ходили много, делают скотине массаж и поят лучшим японским пивом «Кирин».
Здесь же суетился директор клуба новых миллионеров Сереженька Барашкин. Белобрысый, с подобострастной улыбкой, он таскал Крану хьюмидор с кубинскими сигарами, и тот вонюче дымил, пуская дым в хрустальные люстры да официанткам в сиськи.
— Ну что, Пловец! Ел ли ты когда-нибудь так?
— Нет, Владимир, — признавался Пловец.
— Клево тебе сейчас?
— Клево, — соглашался знакомец, который в уме делил цену за бутылку вина на глотки. Получалось, что он за глоток вливал в себя шестьсот пятьдесят долларов. Его зарплата за два месяца…
А потом Кран потащил его в казино, где к трем часам ночи выиграл двести штук баксов.
— Это благодаря тебе, потому что ты новичок! — радовался хозяин рекламного времени. Он кинул две пятитысячные фишки на стол. — Это тебе, Пловец! За фарт!..
Мужчина засунул подаренные фишки в ботинок.
Потом он повез Пловца туда, где голые девки с вибраторами совсем нормальное явление.
А Пловец глазел на них, словно на рыб без чешуи, и сходил с ума.
— Какую хочешь? — раззадоривал Кран. — Угощаю! Хочешь двух или трех?.. Смотри, какие задницы!..
Пловца так обслужили в VIPе, что он даже не поверил, что так офигительно бывает, что счастье такое случается, боялся, что сон или башню свернуло… Всяко местечко на его теле было пятикратно поцеловано…
А когда Пловец выполз из VIPа со скошенной физиономией, с девками, чьи рты блестели, а глаза без устали блудили вокруг, Кран сидел за столиком с каким-то перцем и играл с ним в карты.
— Генеральный госканала ТВ, — поведал Кран. — Паша… Сейчас, в дурака доиграем!
Кто-то шепнул Пловцу на ухо, что играют на рекламное время. Ставка — весь следующий год, из трех партий. Если Кран выигрывает, то оплачивает двойную цену, если генеральный, то Кран размещает весь год на канале рекламу бесплатно.
Не доиграли. В бардак залетел ОМОН и положил всех мордами в пол. И девок, и гостей.
— Я вас, бля, всех, суки, похороню! — заревел Кран, за что получил мыском военного ботинка под печень. — Ну что, позорник, — продолжал орать гений рекламы. — Завтра сосать у меня будешь! Я и Божайло жопу порву, чтобы тебя, гнида, отыскать…
Спали в съемной квартире.
Пловцу показалось, что он во дворце. Картины, позолота, чудовищный бардак из дорогих вещей…
Он нашел телефон и позвонил.
— Ты где? — волновался женский голос.
— В пизде! — почему-то ответил Пловец и повесил трубку.
Перед тем как рухнуть рядом с Краном, он вспомнил женский образ в коротеньком халатике, из-под которого видны донельзя голые ягодицы. Он снял только один ботинок, так как в другом содержалось целое состояние…
Пловец проснулся первым. Проверил ботинок с фишками, затем направился отыскивать ванную, чтобы вылить из себя перестой вина шестьдесят первого года. Возле входной двери он заметил тортик в мятой коробке, купленный вчера для жены и совместного чаепития. Он не вспомнил, что это за тортик, и про жену не вспомнил.
Они завтракали на квартире, сожрав полукилограммовую банку черной икры, запив деликатес водкой. И похмелились, и опять захмелели.
А потом Кран орал в трубку замминистра внутренних дел, что его достоинство унизили, что он не какой-то там чечен с фальшивым авизо, а русский бизнесмен, платящий налоги.
— Я знаю, что это дело рук Божайло! Либо жопу ему порвите, либо пусть на коленях ползет извиняться! И чтобы отыскали, кто мне под брюхо ботинком ткнул! Ясно?!!
Замминистра был на всех серьезных тусовках. Его престарелая жена была удостоена звания «Миссис „Феллини“», за что получила приз — довольно чистый десятикаратник. Сам замминистра любил живопись, и от Крана на его стенах висел Шишкин с Айвазовским.
Когда Кран дарил замминистру Шишкина, то пьяно орал, что это самый большой Шишкин в мире!.. Через несколько лет, когда президент Украины Кучма прилетал в Москву побазарить с Ельциным, то уже бывший к тому времени замминистра продал скупщикам Кучмы своего Шишкина за серьезные лаве. Тогда-то ему эксперты и сказали, что не Шишкин самый большой, а рама. Сам холст зареставрирован, как дохлая бабка в гробу замазана гримом. Но картину купили, так как Кучма проверять не станет, а процент со сделки серьезный. К Шишкину собрали еще живописи всякой миллиона на три, и президент Самостийной одарил президента Великодержавной коллекцией русской живописи, купленной здесь же, в Москве…
— Живи здесь, — предложил Кран Пловцу.
— Да как-то неудобно…
— А фигли… Чего неудобно? Неудобно быть безруким проктологом!.. Работать ко мне пойдешь!
— Кем? — обалдел Пловец.
— Будешь состоять при мне… Короче, станешь отсекать всех ненужных!
— У меня только физкультурное образование… Я тренер…
— Как раз такое мне и нужно! Двадцатка в месяц! Идет?
Пловец чуть сознание не потерял… Через пару дней позвонил Божайло и коротко, по-военному извинился.
— А где то изделие N 2, которое мне печень попортило?
— Человека не отдадим, — ответил Божайло. — Человек находился на задании, исполнял приказ… — Кран хотел было заорать на недоноска, но вдруг услышал в трубку опять спокойное. — Вы, господин Кранов, третьего дня имели половую связь с двумя четырнадцатилетними особами… Есть запись…
— Э-э, — протянул Кран удивленно.
— Нулевой вариант? — предложил Божайло.
— Согласен…
Через месяц возле «Феллини» из снайперской винтовки замочили Вано Тбилисского, которому принадлежал бардак и в котором засветили Крана. Пуля попала авторитету прямо посреди лба. Крови почти не было…
После убийства клуб «Феллини» стал сдуваться. Бизнесмены не любят места, в которых убивают…
Пловец таскался за Краном повсюду, словно веревочкой привязанный.
Кран два раза в год выезжал в Италию, где скупал всю коллекцию Джанфранко Ферре, неизменно распивая с кутюрье после культурной сделки бутылочку «Кристалла» за тридцать пять тысяч франков. Правда, платил маэстро… Да и что говорить, таксы, которые за Крана получал на границе Пловец, составляли что-то около пятидесяти тысяч долларов… Пловец становился состоятельным человеком…
Они пили и занимались развратом… В моменты просветления Кран умудрялся давать необходимые распоряжения но бизнесу — рисковые, такие только пьяный мог удумать. Но гениальность, как известно, не пропьешь — все получалось! Бабок было действительно море! Бабок был лом!!!
Теперь жили в Ильинке, в историческом поместье какого-то графа. По пятницам парились в бане с министрами и проститутками, здесь же сделки совершали — купили у Виллория землицы государственной, которая через пять лег стала самой дорогой землей в мире, здесь же тусовали церковников, которые брали все больше живописью мелкой, например, Лагорио — для бань, Айвазовского… Взамен давали высшие церковные награды да грехи отпускали тотчас… Крана даже на Священный Синод пригласили как благотворителя земли Православной. Вот он похохотал, когда Владыка Северной столицы отчитывал митрополита там какого-то из Закавказья.