Страница 52 из 54
Волк в ужасе присел на задние лапы. Глаза его расширились, дрогнувший голос понесся над лощиной:
- Значит, Хати-Йоремуне мертв? Ты убил его, непревзойденного мастера метаморфоз? Ты… чудовище…
- Может, и чудовище. Только ведь Йоремуне сам создал меня, - прозвучало в ответ.
Валари вскинул руку с крепко зажатым в пальцах копьем. Замахнулся для броска. Из ладони потек на древко черный дым или пар. Он словно щупальцами оплел оружие, окружив острый наконечник ореолом непроглядного мрака.
Тут на стене появился еще один, третий, полукровка и тревожно спросил:
- Валари, ты уверен, что нужно так с ним поступить?
- Уверен, Флоки. Тебя не было на той охоте. Ты не знаешь… – Сияющие глаза прожгли усомнившегося насквозь. – В любом случае этот волк – приспешник Йоремуне. А теперь вспомни, что сделал с нами проклятый дух. Вспомни, как несколько суток подряд, насквозь проткнутый стальными шипами, ты бился в чреве железной девы... Такое нельзя забывать и прощать!
Флоки, понимающе склонил голову и отступил.
Тогда предводитель полукровок метнул копье. Оно с воем прошило заряженный воздух и, ломая хребет, вошло ровно промеж лопаток хати. Наконечник, прорвавший грудь, тяжело воткнулся в землю.
- Ты… пожалеешь… - сползая по древку, прошипел Хати-Амаро.
- Отлично, командир, точное попадание, - кровожадно улыбаясь, похвалил своего вожака слепец.
Он не мог видеть, как прямо на глазах тело поверженного хати задымилось и начало разлагаться. Провалились в голову уши и глаза, роскошная белая шерсть потускнела и осыпалась, будто осенняя листва, почернела и стекла с костей плоть, развалился на части скелет. Лишь белый череп двигал зубастыми челюстями, отправляя беззвучные проклятья врагу на стене, но вскоре и он вознесся к небесам, обернувшись клубами дыма.
- И все-таки зря, - нахмурился Флоки. – Лес взбесится теперь без своего покровителя. Как мы пройдем?
Но Валари был по-прежнему уверен в своих действиях.
Он ответил:
- Не взбесится. Амаро не хозяин лесу – никогда не был. Запомни, все хати – чужаки в нашем мире, захватчики. Лес теперь свободен, и в благодарность он пропустит нас…
Полукровки стояли на стене и смотрели туда, где черное пятно на земле, оставшееся от духа, истончалось и уменьшалось на глазах. Два взгляда были устремлены вперед. Один, невидящий, в пустоту. Далеко впереди, за махровыми конусами молодых елей, начиналась горячая степь с перелесками, над дымкой которых, словно призрачный мираж, сверкал куполами дворцов Город-Солнце – столица благословенного и процветающего Куттана.
Флоки мотнул головой в сторону города. Прямые черные пряди упали на левый глаз.
- Что нам делать там? – спросил. - Куттан – не лучшее место для таких, как мы. Его единодушно обходят стороной и духи-хати и язычники севера…
- Боишься идти туда, потому что северянин или потому что бывший разбойник? – поддел соратника Хэйя. – Скольких язычников-пиратов, вроде тебя, прилюдно порвали конями солдаты владыки Тарха?
- Я бывал в Куттане и ничего не боюсь, но… - принялся оправдыватьсяя Флоки. – Да ты и сам северянин, Хэйя! Тебя то же самое ждет.
- Там я им и дался! – самодовольно фыркнул слепой.
Валари красноречиво посмотрел на них обоих, заставив умолкнуть. Пошарив за воротом рубахи, вытянул на свет ключ, пристегнутый к стальной цепи.
Сказал:
- Я вырос на окраинах Города-Солнце, и там осталось кое-что важное, принадлежащее мне. Мое наследие, которое я должен во что бы то ни стало забрать.
***
Лили остановилась у въезда в Нерку, принялась ждать.
Одна.
Мун грозился, что изгонит ее из деревни. Не выгнал. Говорил, что предаст ее суду. Не вышло. Угрожал, что уничтожит. Не смог.
Ничего он не смог ей сделать…
Лили сжала кулаки и свирепо вгляделась в натянутый над дорогой туман.
Придут? Или не придут? Лгал ли Мун, сообщая, что прибудут к нему в скором времени на подмогу новые воины в красных плащах?
Пока не пришли…
А сам Мун исчез в сиянии многоцветной безжалостной молнии. Превратился в черное пятно на земле. Лисья голова испепелила его в один миг, досыта напитавшись безмерным гневом Лили.
Яростью, рожденной из безысходности. Выплавленной из усталости…
Узрев величие и мощь темной магии, приспешники Муна тут же разбежались, бросив свои пожитки и недостроенный храм. Проклиная Нерку и страшную ведьму, порушившую все их планы в ней. Жители ничего не сказали, проводив их безразличными взглядами.
От Лили они глаза теперь отводили.
От греха…
И никто не остановил ее, не окликнул, когда двинулась она по дороге туда, откуда прочил коварный Мун прибытие своих приспешников. Лишь подруги ринулись следом, но Лили их остановила.
Вдруг и правда придут красноплащевые?
Лили поежилась.
Сил не осталось. Утянуло их в молнию, в землю.
В беспросветную долгую ночь.
Исчезла под стрехой лисья голова, и животные-призраки мягко расползлись к деревенским окраинам.
Пусть не придут…
Все же закончилось?
Или не все?
Лили остановилась.
Из наплывшего со всех сторон тумана долетел до ушей костяной мертвый звук. Копыта глухо ударяли по утоптанной земле, и тяжесть, что несли они, была неимоверна.
Тень, что чернее безлунной ночи, надвинулась и нависла над головой. Потянуло мускусом и грязной шерстью больного животного. Из разверзшейся пасти пахнуло мясом и кровью.
И знакомый голос спросил:
- Что мне делать, Лили? Что мне делать теперь?
- Йон… - Лили коснулась ладонью жесткой шкуры. Без страха. Без сомнений. Без колебаний. Из глаз покатились слезы. – Ты пришел…
- Пришел. И убил… Что мне делать? – спросил он снова. – Я опасен. Я неуправляем. Я сам себя боюсь. Мне кажется, я становлюсь хиси… Даже хуже хиси! Я не хочу! Лили, прости меня…
- Йон, ты не виноват ни в чем. Ты помог мне… Помог! Не проси… Не нужно просить прощения! – воскликнула Лили громко и прижалась лицом к мощной шее исполинского существа. – Борись. Не сдавайся, держись. Скажи, как я теперь могу помочь тебе?
- Ты не можешь помочь, - донеслось в ответ.
- Могу. – Лили стиснула зубы и отступила на шаг. – Я могу…
Ведь есть сила.
Магия…
Лили так и не разобралась, как с ней обращаться правильно. Как управлять, направлять и действовать тонко, как в сказках. Там магия подчинялась специальным заклинаниям – своим для каждого действа. Волшебным палочкам и кольцам. Артефактам. Там все было четко, понятно, конкретно.
В реальности оказалось не так.
Сила была как стихия.
Почти неуправляемая, яростная и свободная.
И королевское слово не давало власти, нет, оно просто указывало направление, куда эта сила должна была обрушиться.
И мысли…
И чувства: они придавали силе нужный тон. Лили хотела, чтобы Йон выжил, и сила срастила его со зверем. Лили хотела, чтобы Мун навеки замолчал, и сила стерла его с лица земли.
Как-то так…
И она решила попробовать снова.
- Ин номене окта…
- Чего ты добиваешься? – произнес кто-то со стороны обочины.
Костяной зверек глядел из зарослей седой полыни.
- Хочу излечить его от недуга, - ответила Лили.
- Недуга? – Глазницы с тлеющими на дне огнями вперились в нее. – Ты пока не поняла одну важную вещь. Королевское слово может заставить молнию ударить во врага. Или закончить начатый магический процесс. Но оно не может обратить серебро в золото. Не может изменить суть одной вещи, превратив ее в другую.
У Лили руки опустились.
- Я не понимаю… - прошептала она.
- У твоего друга теперь иная суть. Не та, что прежде. Теперь он существо с двумя телами. Так от чего ты пытаешься его излечить?
- От зверя.
- Но зверь – не его недуг. Не хворь. Зверь – его неотъемлемая часть теперь.
- И как быть?
- Изучать. Понимать. Постигать. Контролировать. – Светящееся костяное личико обернулось к Йону. – Ты ведь слышишь меня, полузверь? Разъединить тебя обратно на две части не получится, но раз уж ты еще жив там, внутри, оборотись к тому звериному, что есть в тебе и пойми…