Страница 4 из 67
«Слив» игрища озлобленных неудачников. Даже представить невозможно, чтоб наши фрейлины интересовались такой низменной забавой. Там ж не дай Бог платье потом не сядет. Надо бы и мне завязывать шляться с этой базарной бабой. Хватит. Глядишь, голубые крови все же проявятся. И корона вырастет.
Я усмехнулась. Три короны.
Сегодня мой легендарный список пополнится новой историей про «совращение малолетних», мы все дружно над этим посмеемся и все. Баста. Вроде бы и пофиг, кто там что о тебе думает, а все равно обидно. Эта проклятая дружба была мне нужна только для поддержания легенды, а уж что может быть легендарнее служки-потаскушки и не придумаешь. Если Дафья знает что-то про тебя, то это знают все. Не о такой славе я, вероятно, мечтала, но как страховка пригодится.
Я представила, как сегодня весь день замок будет на ушах стоять, обсуждая проигрыш Реала и выход нового Аватара и замедлилась. Да что за издевательство! В саду теперь ночевать?
В голове опять всплыл образ заплаканных голубых глаз. Надо бы нашим жрицам любви шепнуть, чтоб не вздумали. Посадить у нас за такое не посадят, а извращать этот неокрепший ум не стоит. Там ж откровенный пубертат, только пальчиком помани.
У городских стен по обыкновению была толкучка, и стоял оглушительный гомон. Поселений вокруг было навалом, в город на рыночную площадь всех подряд не пускали, да и налоги высоковаты, так что стихийные базары устраивали ежедневно у каждого из восьми проходов на городской периметр. Чего тут только не было. Доспехи, ювелирка, оружие, пирожки и мороженое, даже шаверма. Крафтер, — вторая по распространенности легенда, поэтому рукоделить пытались многие. Молотом махать, это не врагов рубить, и попробовать можно не рискуя жизнью.
Пропустив вперед очередную повозку я быстро протиснулась следом и свернула в ближайший закоулок. Главные улицы всегда были заполнены людьми, отчего местные перемещались подобно тараканам: шмыг за угол, шмыг по козырьку, а там и под мостом, но сегодня даже в темных щелях собирались пробки. Я пробиралась к торговому кварталу, и никак не могла понять причины такого оживления. Может у нас перенаселение уже?.. Когда крайний раз в разгар дня в городе была и не вспомню.
Обычно все замковые служки выходят поздно ночью, после работы, потому что выходные бывают крайне редко. Но нам грех жаловаться. Девяносто процентов попаданок с легендами Золушки, а чем ближе замок, тем больше шансов. Вот и стелят кровати графьям, да принцам, которым по итогу на эту любовь плевать. Как выяснилось, только в книжках неуклюжая нищенка может быть слаще грациозной графини. Графини с приданным. А еще лучше: богатой графской вдовы.
Не завидовать не получалось, но тут уж кто чего желал. Хотела жизнь полную приключений? Получила. А приложится там этот принц/дракон или нет, только случай покажет. Общались мы как-то с девчонками из магической академии. Бедолаги. Какой-там ректор, когда сессия на носу. Попробуй только не сдай, сразу вся легенда накроется. Тут уж точно вопрос жизни и смерти, а как учебу закончат, так и к нам сразу. За принцами убирать.
Завернув за угол я вышла к главной площади и наконец-то поняла, откуда такая толпа. На месте оратора стоял мужик и громко пересказывал второй тайм. Надо было белобрысому показать, что бывает, когда тебя в городе ловят! Чтоб в ножки кланялся.
Не слушать. Не слушать.
На первый взгляд ничего страшного не происходило. Словно футбольный мессия спустился к нам с небес. Самодовольный, счастливый, и вообще не замечает, что придерживать штаны приходится уже двумя руками. Ему наверняка казалось, что все смотрели на него с обожанием, восторгом. На деле же рисовалась картина маслом: очередная загнанная волками овца. Сейчас он закончит трепаться, и мужики потащат его в бар, где напоят и примутся сусолить новый политический строй в стране, а там через пару дней, поведав всю свою жизнь, он вывалится из бара исхудавшим лысым оборванцем с язвами по всему телу. На злобу и месть сил у него не будет, а когда легенда сложится и он окрепнет, появится очередная овца, а там и чемпионат мира начнется. Круг замкнулся.
Я вжалась в стену и перемахивая через рекламные стенды гребла против течения. Подобные шоу у нас не редкость. Новенькие являются иногда по несколько штук на дню, но чаще добрые люди успевают объяснить, что трепаться о земном здесь не стоит. А когда не успевают, с удовольствием участвуют в подобной групповой экзекуции.
Впереди зазвенела черная вывеска увешанная золотыми монетками. Я завернула в торговый тупик, где подковой разместились лавки наших чародеек. Ведьмовской торговый угол.
— Привет, Эй!
— Эй! Какие люди! Никак выходной?
— Привет, всем, — махнула я девушкам за прилавком.
Я подопнула себе какой-то деревянный ящик и села подпирая спиной витрину с зельями. Пот струился ручьями. Тяжело мне дался этот забег, и понять что спровоцировало такую одышку было сложно. Давно я не излагала принципы нашего мироустройства так подробно, могло и подкосить. Надо было меньше думать о всех этих... Этих штуках инородных! Понял бы он меня даже без «запостить»!
— Эй, ты чего такая убитая? Как дела? Сто лет не виделись!
Я постанывая задрала голову на Ланалею:
— Да пойдет. Сил только моих нет. Лазили сегодня на Пику. Там, кстати, рюма уже цветом налилась. Думаю, день два и можно собирать.
— Отличные новости, — сказала Ринталия. — Мне как раз корни нужны.
— Загляни к Даф. Мы столько набрали. Вспомнить страшно. Может поделится.
Девчонки при упоминании Дафьи скривили личики. Она их тоже недолюбливала, хоть и были они, можно сказать, одной крови. Ланалея так и вообще, тоже рыжая и кудрявая, только стройная, румяная и удавиться слюной можно какая красивая. Сверкающее платье с глубоким декольте и парой разрезов на бедрах, блестящие серьги и глаза, все это делало ее похожей на ведьму из влажных фантазий, а не фильмов ужаса, как некоторых. Рин тоже не отставала, но со своими черными кудрями и любовью ко всевозможным цацкам больше напоминала цыганку.
Мне наши девушки с чертовщинкой не то чтобы нравились, но не уважать их было невозможно. Несмотря на внешнюю легкомысленность они ежедневно проделывали грандиозную работу: Рин знала все существующие книги по зельеварению на зубок, и, судя по очередной стопке увесистых алых фолиантов на прилавке, принялась за изучение чернухи, а волосы у меня хоть какие-то целы только благодаря Нарии с ее корешками и пыльцой. Страшно представить, чтобы я делала, если бы года два назад на ежемесячном шабаше они не решили в город перебраться. Кто ж знал, что жизнь в хижине посреди леса не такая сладкая, как казалось, а секс на сеновале та еще пытка. Теперь вон, перину подавай, ибо в шалаше хоть с милым, хоть без него, нихрена не рай.
Девчонки рассказывали, Ланалея однажды шкуру медведя в таверну притащила, чтоб на простыни обменять. И все бы ничего, только сначала она этого медведя выследила, потом убила, потом освежевала, а потом волокла почти пятьдесят километров по горам. И это за простынь! Страшно представить, на что ради принца способна.
Только подругами нас было не назвать. Отношения у нас складывались хоть и доверительные, но все же рыночные.
К делу:
— Мне нужен шампунь, ну тот, с корнем. Раз. — Загибала я пальцы. — Потом приворот, четыре бутылька по пять, это два. Мыло с лавандой, три брикета. И-и табак цветочный, ассорти, как обычно.
— У-у-у, — завыли подруги. — Намечается что-то серьезное?
— Да. Через две недели, в воскресенье. Будет съезд альянса, слышали же, Приморье присоединяется.
За прилавком началось шуршание. Я невольно расплылась в улыбке, ведь звон бутыльков с зельями ласкал слух покруче признаний в любви.
— Ащ! Наконец-то! — зашипела Лана, скрупулезно укладывая склянки в бархатную коробку.
— Скольких получится провести?
— Не знаю, Рин. Я забегу с приглашениями дня за два. Думаю, четверых.
— Сколько он хочет еще за троих?
— Троих? Дела совсем плохи, я смотрю.