Страница 67 из 67
— Было грубо, согласен. Пусть не чума, но что-то очень заразное. Заразительный героизм. Назовем это так. Она, например, может исцелять таких, как Эйван, разве это манипуляция?
— Ваши короли, наши главы, все они с такой же аурой. Даже ты вот герой, но «заразить» никого не можешь, а она может, потому что ее аура раскрыта.
— А я свою раскрыть не могу?
— Нет. Посмотри на себя, твоя легендарная энергия уходит вот на это все, — обвела его рукой Нария. — А ее энергия всегда при ней, внутри, и выйти она смогла только через геройство. Да, изначально в ней это было, как основа легенды. Когда у тебя не четких целей, типа выйти замуж, денег или семеро по лавкам. Тут таких пруд пруди. Когда есть легенда, люди этого чаще не замечают, а когда ее нет, появляется шанс на раскрытие, и как ты думаешь, готов ли какой-нибудь президент в Лейхоке выложить за такую «заразительность» круглую сумму? Я знаю Эйю уже давно, и помню, как остервенело она хотела выкарабкаться из ничтожества, в которое ее слили наши добрые горожане, уже тогда было понятно, что она «зеро» с большим потенциалом.
— Откуда ты ее знаешь?
— Я ведьма из Кольда, Демъяр. Варила ей шампуни, мыло, изобретала прочую лучебную дрянь, но оно работало на ней, как панацея. Вот она намазалась и верит, что оно поможет, молилась или черт знает, и оно помогало. Тогда мы об этом ничего не знали, кроме того, что если нет легенды, есть какая-то другая сила, но когда Альянс вышел на наше чутье, началось, что началось. Ринталия продалась, и мы наконец-то разобрались в вопросе. В Элизии таких немало, уж поверь мне, шабашу есть, чем заняться. Я лично знаю в Кольде троих «зеро» с геройской аурой, и за всеми ними непрерывно следят. Открытие это пришлось на наше время, торговля аурами ведется всего лет десять, сейчас и случаи успешного раскрытия участились. Все мы помним, когда на торги выставили аж столетнего короля. Так что в Элизии не работают с «мелочевкой». Рынок покупателей сосредоточен здесь и в Арелии, а зачем им свои же легенды? Но с геройством тут туго, чего не скажешь про средневековье. Ринталия подкинула Эйе идею с замком, где ее все уже ждали. Ее и без нас вели с самого рождения. «Зеро» сливается едва родившись, не сильно, конечно, но он не сверкает новьем. Там три шага в сторону города и уже понятно, есть потенциал или нет. «Зеро» начинает аж загнивать, только когда его поддерживает открытый портал. Взращивание героев процесс не быстрый, отсюда и ценник. Они ждали Эйю почти пять лет, а потом появился ты, и все закрутилось.
Демъяр схватился за голову:
— Тогда почему они не взяли ее сразу?.. Если все так, ее аура раскрылась еще до портала, Эйвану стало лучше, только она пришла!
— Если бы ее взяли раньше времени, все старания были бы в пустую, просто побоялись. На съезде альянса ей создали идеальный фон, все видели, как Эйя может выглядеть в расцвете, но после этого она слилась до привычного состояния. Мы с таким ещё не сталкивались, но догадываемся, что происходит. Даже теперь, когда она сидела в той пещере, Мартин сказал, в ней не было ничего выдающегося, хотя герой с раскрытой аурой должен выглядеть, как легендарный король.
— Эйя сопротивляется, это поразительно, — восхитился Рен.
— Что это значит?..
— Она противится миру, не хочет быть его героем. Пытается уйти от судьбы. Ты же не думаешь, что такое дается за просто так, Демъяр. Заразительность, предчувствия. Ты не случайно в это ввязался, твое геройство и аура тебе подсказывали, но на Эйю Элизий давит куда сильнее. Он пытается заразить ее «чумой», а она не хочет его спасать. Можно сказать, включает этот дар, только когда ей надо, мы подобного ещё не встречали, но ее это уже не один раз спасло, а значит не так и плохо. Рин даже не почувствовала ее раскрытие, вот тебе и ответ, почему она еще не продана.
Демъяр крутанул дольку лимона в руках:
— Тогда получается, Элизий нужно спасать?
— Всех нас уже давно нужно спасать.
— Но тут и корень проблемы, — говорила Нария, постукивая пальцем по столу. — Сейчас ее ищут, потому что еще есть шанс продать. Где-нибудь в Арелии ее аура будет работать только на чутье и, допустим, манипуляцию, там Элизий не имеет власти. Но когда она услышит свой мир и наконец-то перестанет противиться судьбе, продать ее не выйдет, мы знаем это наверняка, потому что прецеденты были. Мир просто не отпустит своего героя, она уже не смогла пройти в портал Эйвана, в конечном итоге, она не сможет выйти даже в свой, и если выживет, справится с этим давлением, то выступит, как посредник. Элизий ей подскажет что делать, а она заразит этим весь мир.
— И отчего этот мир нужно спасать?.. Торговли легендами?
— Можно и так сказать. Многие чувствуют начало конца. В Элизии это ведьмы, здесь специальная аппаратура, в Арелии вообще каждый второй, потому что там все завязано на магию. Раньше в Элизии люди спокойно доживали до ста пятидесяти, теперь же едва дотягивают до ста двадцати. В Лейхоке уже два года не случалось стоящего научного прорыва, а Арелий накрывает уже пятая эпидемия за десять лет. Все вокруг вопит о том, что где-то что-то идет не по плану. А догадаться не сложно. Пора прекращать этот бардак, иначе ничего от наших миров не останется.
— А вдруг, Эйя не тот герой? Не слишком ли крутая ноша?!
— У Эйи было больше всех шансов, и ее выбрал герой Лейхока. Такой же, как она, только раскрывшийся намного раньше, и это не просто совпадение. Мы долго ее ждали, и он в ней не сомневается. Ставки сделаны, мы многим ради нее рискнули.
— А Арелий? Там тоже такой есть?
— Сейчас не знаем. Три года назад одного убили. Сожгли, в главном правительственном здании прямо на заседании, когда он начал разбрасываться аурой и призывами все это прекратить.
Демъяр подскочил и отошел к окну:
— Да что за ерунда... — он указал рукой на стекло. — У вас эта проклятая биржа в центре города стоит! Конечно, вот все по одному месту и пошло! Куда раньше-то смотрели?!
Рен глотнул воды и прокашлялся:
— Демъяр, успокойся. Я понимаю, что для человека, который столкнулся с этим впервые, поверить сложно, но это далеко не новинка. Давай я объясню тебе на своем примере. У тебя остались дети «там»? — спросил Рен.
— Трое.
— Значит, ты в состоянии понять. У меня он один. У наших детей нет легенды при рождении. Мы творим ее своими руками. И когда он заболел в детстве и синел на руках у убитой горем матери, я пошел и купил ему легенду Элизия. Как ты думаешь, сильно меня беспокоило, что из-за этого умер какой-то «зеро»?
Демъяр посмотрел на здание Альянса, и сжал кулаки:
— Нет.
— Вот оно и было «нет». А потом, когда он начал носиться по всей квартире живой и здоровый, его мать пошла туда, где я эту легенду купил, и отдала свою. Я даже не знал, что она «зеро». Я любил ее, она была прекраснее любой женщины в Элизии! И Ноко, в отличие от меня, была героем. Можно сказать, Лейхок ее заставил, но героями не становятся все подряд, и я не сомневаюсь, что если бы мир на нее не давил, она поступила бы так же. А потом наш сын вырос, проклиная себя за слабость, проклиная меня и весь свет.
Демъяр обернулся на Рена:
— Твой сын. Он герой Лейхока?
— Да, Демъяр. Мой сын. Мальчик который получил легенду другого мира раньше, чем свою. И я ему помогу. И ты поможешь, по своей воле или Эйя тебя однажды попросит, это не имеет значения.