Страница 38 из 67
— Н-нет!
— Тогда давай, что ты там принесла за чудо средство, мы попробуем, а там видно будет. Если они тебя не трогают, значит... Значит на запас оставили! Черт знает! Вот когда вонь из ваших подвалов уйдет, тогда можешь начинать паниковать, а пока успокойся! Если вдруг ты перестанешь появляться, не сомневайся, я тебя из под земли достану. Ничего они с тобой не сделают!
— Я туда не вернусь, — шипела я.
Дем подошел к плите, взял чайник и наполнил мне кружку:
— Если ты не вернешься, тогда они начнут тебя искать. И найдут! Ты голову включи, никто за тобой не гонится, ты знаешь, кто и зачем за тобой наблюдает, у нас фора. Нужно все обдумать, собраться, вынести золото из города, в конце концов! Мы же не можем просто все бросить и бежать. Успокойся, давай, на, пей. Я на рынке купил, сказали, успокаивает.
— Дем, да как ты себе это представляешь? Как я могу работать в таких условиях?!
— Как эти два дня работала, так и сможешь. Не прибедняйся! Поиграешь в любовь еще немного. Что там с конюхом, давай, подробнее.
— Да что, получил втык, за то что плохо меня соблазняет.
— Вот, видишь? Были бы у них на тебя планы на ближайшее время, всем было бы плевать, хорошо или плохо. Правда же? Давай, пей.
Я вцепилась в кружку зубами. Сидеть в логове врага, еду подавать и улыбаться? Я похожа на чучело бесчувственное?
Дафья сразу срисовала, что со мной что-то не так, значит и этот скоро заметит, и не сомневаюсь, что доложит. Пока рыжей удалось втемяшить в голову те же бредни, что и ведьмам: про «птенчика», который запал мне в душу. Она даже не удивилась, потому что сразу поняла, кто тогда у замка меня разыскивал. Я была готова к любому исходу, начни она орать, что Палю все расскажет, или будет лишь хихикать и вздыхать. Пока что мы были на второй стадии. Я страдаю, разрываясь между двух мужиков, она это порицает, но в то же время умиляется. Но долго так продолжаться не может.
Ко всему в придачу, ее не покидают идеи, относительно схрона на Пике. Теперь я только переживаю, что она пойдет искать его сама. О том, чтобы описать ей реальное положение дел, не могло быть и речи. Во-первых, она мне просто не поверит, во-вторых, решит доказать, что ничего страшного не происходит и тогда мои «бредовые идеи» станут достоянием всего замка.
Я готова бежать хоть сейчас, никто меня не хватится, сегодня так точно, мало ли опять пошла по полям шляться, бывает, только Дем прав. Бросить Эйвана сейчас, все равно что убить. Тащить его с собой тоже опасно.
Демъяр отошел к окну и тяжело вздыхал. И почему он сразу не сказал, что Эйван был в той яме не один? Побоялся, что я его осуждать начну, за то, что он всех не спас? Сам себя осуждает?
Он наверняка понимает, что я очень рискую, поэтому сейчас молча пялится в окно и не знает, что сказать. Я об этом даже не думала, но фактически предложила ему выбрать между мной и Эйваном. Убраться отсюда сейчас же был бы идеальный вариант, но я все равно не ждала, что он помчится паковать чемоданы по первому же воплю.
Демъяр слишком трясется из-за нашего нового друга, это было очевидно с самого начала. Конечно, теперь мне стало чуть яснее. Он видит в нем всех остальных, кто остался гнить в той яме, потому что им просто не повезло попасться ему под руку, и теперь чувствует на себе ответственность за весь свет. Столько роялей на одну его эпическую голову ноша неподъемная.
Мне Дем ничего не должен и вообще волен послать к черту, а мне он нужен, как никогда. Я глотнула горячего чая и вдохнула поглубже. Мы меняемся позицией пианиста со скоростью света. Я не сомневалась, что он хочет и готов помочь, просто надо заткнуться и снять с себя лавры одной и единственной. Теперь нас трое, и все мы рискуем. Нужно успокоиться. Нам нужно хоть немного времени. Сейчас у меня выходные, никого не смутит, что я по магазинам шляюсь по полдня, а потом...
Меня осенило:
— Дем.
— Так.
— Четыре дня.
— Уже лучше. Почему четыре?
— Скачки. Кармы и конюха не будет, они ранним утром уедут на ипподром, а вернутся глубоко за полночь, потому что сразу после этого будет прием во дворце, награждение и прочее. Теперь в замок никого не пускают, на обслуживание фуршета поедут девчонки из дворца, нас оставят в замке. Пока они вернутся, пока отдохнут, пока спохватятся, мы будем уже далеко.
— Конюх участвует в скачках?
— Не он. Карматиро, военачальник. Паль только обеспечивает.
— Значит четыре дня. Справишься?! Что-то я уже не уверен.
— Справлюсь! Нам в любом случае нужно время, нужна повозка. Плюс еда в дорогу... Надо составить маршрут.
Дем поднял стул и сел обратно за стол.
— Отлично. Здравые мысли, — бубнил он себе под нос.
— Мне хотелось сбежать сразу же, еще ночью два дня назад, когда я это все услышала. Но я же здесь.
Я вернулась в коридор за сумкой и достала оттуда сверток с мясом и картошкой, упаковка с которого сразу полетела на пол.
— С этого и надо было начинать, — обиженно рычал Дем, принимаясь за еду. — Меня чуть кондратий не хватил, когда ты начала орать! Я думал все, кранты! Куда тебя закапывать, черт возьми! Четыре дня, все же не завтра.
— Ну прости за истерию! Мне страшно, я вся на нервах!
— Да понял я, что ты пока не прооресся, думать не можешь! Все, приятного.
Я разложила снадобья на столе и высыпала порошок в миску. Насколько я поняла, его нужно просто разводить в воде, и мазаться, как лосьоном, только в нашем случае надо было быстро и эффективно, поэтому теперь я замешивала из всего этого густое тесто.
— Как у него дела?
— Стабильно хреново. Но бывало и похуже...
— Давай, догонишь, — говорила я, выходя с миской и ведром в коридор. — Я пока бинты сниму. Ты же ничего с ним не делал?
— Нет. Ты же свалила и даже инструкцию не оставила! Я проверял бинты, он вроде и спать начал поспокойнее. Даже свечка от запаха спасает.
— Отлично.
Я поднялась по лестнице и зашла в комнату, потолок в которой уже почернел. Дем принес сюда стол и пару стульев, на подоконнике лежали две старые потрепанные книжки, стакан с водой теперь стоял на табуретке у кровати.
Эйван лежал отвернутым к стене, я поставила все на стол, приготовила бинты и стянула с него одеяло. Запах и правда стал терпимее.
— Эйв, привет, дружище, это Эйя... — аккуратно потянула я его за плечо, чтобы перевернуть с бока на спину.
Синие глаза сверкнули, замерли на мне всего на мгновение и закрылись. Лицо хоть немного, но налилось, ноздри уже увенчались некоторым подобием носа, я разглядела даже очертание сморщенных губ, которые явно расправились с нашей последней встречи. Дем уже наверное задолбал бедолагу своими эпическими байками.
Когда удалось положить его ровно, солнце немного осветило лицо и мне сначала показалось, что кожа опять немного слезла, потому что оно блестело. Я опустила глаза на подушку, где виднелось маленькое мокрое пятно. Эйван медленно приоткрыл глаза и уставился. Его хрупкое тело начало дрожать. Он плакал.
Наверняка слышал все мои вопли и теперь ему страшно, что мы свалим и бросим его здесь подыхать. Нужно перестать орать по любому поводу и наконец-то прийти в себя. Я больше не одна!
Я подтащила стул к кровати, села и согнулась, чтобы он мог хорошо меня видеть:
— Эйван, не плачь. Мы без тебя никуда не уйдем. Слышишь? Я просто перепугалась, вот и... Бабы! Что с них взять. Да? Давай, успокаивайся. Я тебе убойную штуку принесла из драконьей чешуи, будешь, как новенький.
Наш мумифицированный друг со скрипом начал отворачиваться обратно к стене. Я привстала и подставила руку, блокируя ему маневр и нависла над его лицом.
— Эйв. Демъяр мне сказал, что у тебя ребра, как у мужика. А ты обижаешься, как девка! — говорила я, ловя его взгляд. — Посмотри на меня, я тебе кое-что скажу. Давай... — Эйван сощурился и замер, его глаза так раскраснелись, что почти сливались с лицом. — Мы в полной жопе. Ты это и без меня знаешь, но я хочу, чтобы ты нам помог. Я постараюсь, и ты постарайся. Если ты будешь плакать и дергаться, мы все равно тебя заберем, но выздоравливать ты будешь куда дольше. Ты лучше представь, как мы когда-нибудь отвоюем себе большой и красивый замок, заведем тебе целый гарем фрейлин, намутим погреба эля эльфийского и орочей водки и заживем, как в сказке! Да? Надо думать только об этом.