Страница 12 из 67
Я поставила корзину на пол, достала оттуда подачку и пристроила ее на край заваленного стола:
— Просьба.
— Передай Лане, — строго сказал он, не поднимая головы. — Что я приму это авансом за следующие проходы.
— Там двойная просьба, — тихо настаивала я.
Для меня этот микробизнес имел большое значение. Мыло Даф моет, но не восстанавливает, а ведьминское, которое доставалось мне за посредничество, еще и лечебное. Жалованье свое тратить я себе запрещала и складировала монеты в пещере у Пики, — титул хоть и розовая мечта, а все в нашем мире продается, поэтому тратить ползарплаты на мыло казалось уж совсем расточительством.
Герц отвлекся от бумаг, привстал и заглянул в коробку. Его синяя мантия переливалась всеми цветами проникающего через узкий витраж света, из-за чего казалась волшебной. И прикалывает его звездочетом наряжаться?
— Хм-м... — задумчиво протянул мужик, поглаживая длинную седую бороду. — Нет, Эй. С этим сбором черт пойми что. Я ничего не обещаю. — Упал он обратно в кресло.
Наверняка во мне заговорила не любознательность, а потребность в выпендреже. Я же не зря в замке работаю!
— Какие-то проблемы? Неужто желающие в тронный зал не влезают.
— Желающих хоть отбавляй, — сказал мужик, вернувшись к бумагам. — Велено никого не пускать. У меня уездные без приглашений, так что я просьбу учел, если что, тебе передадут. Свободна, — грозно поставил он точку и указал носом на выход.
Я вышла и тихо прикрыла за собой дверь.
Вопросов стало еще больше. Это как-так никого не пускать?.. А бал? Мы на кой тогда еду запасаем? Когда Паулискас присоединялся, такое столпотворение на пирушке было, что пустись мы с девками в пляс, никто и не заметил бы, а тут закрытая вечеринка намечается?
Я спрыгивала со ступеней нетерпеливо причмокивая. Жажда реабилитироваться ревела. Он же об этом говорил, когда пытался в моих рассказах вычленить «что-нибудь необычное»? Это вам не ночные перебежки фрейлин, это же политика! Или нет?.. В любом случае, если белобрысый еще в городе, я его найду.
— Спокойного дежурства! — прикрикнула я на прощание стражникам и быстро завернула к проходу в город.
Ну не нашел же он себе другой рояль?.. Это ж не по законам. Нас таких особенных немного, вычислить нас сложно, а тут раз сама в руки пришла, так значит точно судьба! Этот всяк на победу нацелен, и не сдалась ему эта романтика, а значит можно поднапрячься и заскочить в несущийся на встречу приключениям состав.
Внутри что-то яростно громыхало. Я уже и забыла, какого это, думать о чем-нибудь кроме работы, и даже догадывалась, почему суставы перестали ныть. Вместо приключений, на которые заточен мир попаданца, я сначала занималась оплакиванием прошлой жизни, а потом нынешней.
Я почувствовала такой моральный подъем, что готова была визжать от счастья. Неужели, легенда начала складываться?! Чуть притормозив, я приложила ладонь к груди и прислушалась. Наверное, первое что должно приходить на ум в моменты просветления, это имя, но мое нутро молчаливо бурлило в предвкушении. Может, развязка и правда рядом?
Выскочив за ворота я счастливо улыбнулась теплым весенним лучам и зажмурилась. Черт бы с этим миром, и без меня спасут, а вот раскроем какую-нибудь коррупционную схему, так хоть Королевству поможем. Вдруг, Кольд беднеет, потому что эти пестрые графские петухи нас обворовывают?
— Эй!
— М?
Улыбка застыла на лице.
— День добрый! Ч-чуть не разминулись! — радостно сказал запыхавшийся конюх. — Ты куда?..
Ярко-синие васильки схваченные сухой белой травинкой легли в корзину поверх салфетки. И откуда это дебильное чувство, будто застукали с поличным за каким-то непотребством!
— А я-я. Вот, — я постучала пальцем по голове. — К. Тебе. Шла. Да.
Пропади оно пропадом! И че он такой красный?..
Я сделала шаг навстречу и почти уперлась Палю носом в лицо. Мужик так шарахнулся, что чуть не сшиб проходящий мимо патруль. Вроде не пахнет, правда завязал?
— Ты чего делаешь? — вытаращился он, нервно посмеиваясь.
— Проверяю твою клятву на промили.
— А-а. Я так и понял. Да. Видишь! — зарделся он. — Не соврал.
— Трезвый день, это не подвиг, Паль, — обреченно выдохнула я.
Приключения отменяются. И вот вроде можно было его подальше послать, сказать, мол дела у меня неотложные, так почему не получается?
Откуда это гнетущее чувство вины опять взялось?
Я ему до этого и еду носила, и бражку прихватывала, когда просил, и даже стихи читала, чтоб спал сладко. Ни разу даже претензии не высказала, только холила и лелеяла, а он мразь такая... Мало того, что изменил, так еще умудрился прощение за этот проступок выпросить.
— Эй, да ладно тебе, — бормотал он себе под нос. — Это ж только начало. Да и не день, вообще-то. Месяц!
Я сунула ему корзинку и развернулась к лестнице.
— Ладно. Молодец, Паль. Так держать.
Мы спустились с дороги к городской стене. У первых ворот всегда было просторно, потому что они ближайшие к замку и метров за сто у дороги развернут пост охраны, не пропускающий сюда никого, кроме сотрудников и жильцов. Повезло, что в послеобеденное время замок всегда погружался в трепетный сон, и редко кто из наших павлинов выходил в это время на прогулку, а то встряли бы мы здесь согнувшись в приветственных поклонах.
Впереди отчетливо виднелась арка прохода, и я впервые отметила ее поразительное сходство с картиной, за которой пряталась служебная дверь. Нам она всегда казалась какой-то несуразной, не настоящей, а на деле же идеально копировала открывающийся отсюда вид. Я хмыкнула и посмотрела под ноги, вообразив, как именно на этом месте когда-то стоял художник и выводил это пестрые волны. Зеленая аккурат под сводом, точь в точь холмы в глубине долины. Чуть ниже бледно желтая, которая не по замыслу, а на самом деле увивала зелень ровной, непрерывной линией золота, следом провал в чернь, — скромные свежевспаханные огороды.
Я задумалась. Запасы за зиму подъели, а новые еще даже не взошли, это тоже отображалось на столе, потому что сегодня даже овощные салаты полностью умяли. Не зря зеленушки прихватила... Деликатес.
Мы подошли к воротам. Кто-то из стражников ободряюще похлопал Паля по спине, другой шепнул что-то на ухо, третий просто улыбался во все двадцать два глядя на нас. Паль молодец, с этим даже я согласна. Смог завязать с пьянкой, в моменте, когда другие начинают спиваться. Пожалуй, можно записать это достижение на свой счет, и в случае поиска очередного оправдания взывать к нему.
Свежий ветер ударил в лицо, я сморщилась и отвернулась. Платье облепило ноги и постоянно норовило задраться. Пришлось вытащить из корзины болтающийся из стороны в сторону букет, который уже три раза чуть не сдуло. И сдались мне эти васильки? Со вчерашним букетом ели разобрались. Только принесла его в нашу обитель, Дафья сразу разглядела в нем какие-то очень нужные ей для экспериментов цветки. Девки так на нее взъерепенились, что полночи пришлось искать какую-то альтернативу, и повис у нас он теперь над моей кроватью, вверх стеблями, как веник. Чтобы и глаз радовал, и засох, как полагается.
— Эй.
— Что?
— Почему мне кажется, что ты шла не ко мне?
Я обернулась на конюха, который робко улыбаясь помогал мне придерживать полы неугомонной юбки.
— Что за глупости... С чего ты это взял?
— Я же не слепой. Теперь то точно. До моего появления счастья у тебя на лице поболе было.
Щеки Паля опять налились цветом, точно яблоки. Я смотрела на него и не могла понять, то ли щек у него раньше не было, то ли краснел он обычно сразу целиком и начинал с носа.
— Я просто задумалась...
— М-м. О чем? Если не секрет.
— О Короле. Ты случаем не знаешь, кто правил этими землями до ван Сумара? — старалась я поменять тему и ляпнула первое, что пришло на ум.
— В смысле? — удивленно посмотрел на меня Паль. — Никто. Вертен Далор ван Сумар, отец Валлариса, женился же на принцессе Агельской. Ее отец подарил им эти земли на свадьбу. Кольду всего-то лет четыреста.