Никогда не поздно!

– Хорошо, спасибо.

– Тогда погоди ещё чуть-чуть.

Закружившись, техник пересекла отсек перехода наискосок, остановилась возле начинённой кибернетикой стенки, закрывающей хранилище аппаратуры для особых операций, и, не прекращая крутиться, наклонилась, чтобы коснуться сенсора. Зажужжал замок, открылся, дверь подалась вперёд, разъехалась, и обе её части подались назад, убираясь в пазы. Кру выдвинула из стены пульт, нажала несколько кнопок и, когда выехала полуавтоматическая полка, забрала с неё нечто определённо механическое, только почему-то совсем невеликое по размерам. Старший механик закрыла хранилище и, вернувшись к Катку, передала устройство.

– Держи, оно нетяжёлое. Это что-то среднее между скафандром и миниатюрным кораблём-трансформером. Облачишься в него, а автоматика сделает остальное. В космосе костюм функционирует в полную силу, тогда как на Драмбо переходит в режим экономии энергии, поэтому снять его можно, только возвратившись.

– Оно и к лучшему, – заметил Каток, – неизвестно, что меня ждёт на «Кате».

– С нетерпением буду ждать подробностей твоей вылазки. Надеюсь, всё пройдёт хорошо.

– И я. Спасибо за новинку.

– Да что там, обращайся… Ладно, пора заниматься починкой.

Кру подкатила к неисправной панели и, выпростав четыре тоненькие ручки, принялась за ремонт.

Каток тем временем покинул отсек перехода и «вошёл» в предшлюзовую комнату. Найдя на «костюме» кнопку включения, он нажал её, дождался, когда трансформер разложится, сдвинул шлем скафандра и забрался внутрь устойчивого благодаря магнитам обмундирования; затем проследовал в шлюз.

Части герметичной двери соединились, нормализуя давление, на экране загорелись цифры обратного отсчёта. Компьютерный голос объявил о готовности к вылету; Каток дёрнул за рычаг, люк раскрылся, и вертуна вытянуло в космос.

Круглый люк позади него встал на место, а драмбон, припомнив основные сведения из «Практики управления космическим транспортом», стал касаться выбранных сегментов внутри скафандра-перемещателя и регулировать его движения поворотами тела. Мини-шлюпка была рассчитана на космические перегрузки и трение, создаваемое безостановочно вращающимся пользователем. Никаких непривычных или вызывающих негативные эмоции ощущений Каток в процессе полёта не испытал. Его путешествие через холодное межзвёздное пространство к столь же холодному гиперпространственному лайнеру продолжалось менее трёх часов, если перевести драмбонское время в земное.

Громада «Ката» приближалась постепенно, однако довольно споро, и наконец поравнялась с путешественником. Вертун активировал магниты, присоединился к корпусу и, «прошагав» по нему, подобрался к люку. Скруглённую квадратную дверь заклинило, пришлось применить резак, взятый со склада (это и некоторое иное оборудование входило в список снаряжения, обязательного для любого специалиста-спасателя).

Прекратили сыпать искры; Каток сложил резак, убрал в карман скафандра, навалился на дверь и втолкнул выпиленный кусок внутрь шлюзового помещения. Потом забрался сам. Огляделся, убедился, что комнатка чистая, а потому не может быть и речи о поспешном бегстве отсюда экипажа корабля.

«Но всё-таки что же с ними случилось?»

Не переставая задаваться этим вопросом, Каток включил систему аварийной герметизации; металлическая сетка затянула дыру, усилиями драмбона образовавшуюся в люке, сегменты съехались, перекрывая сообщение между внутренним и внешним пространством. Вертун, на непредвиденный случай, подождал десять-двадцать микроциклов и коснулся настенного сенсора. Дверь разъехалась, являя взгляду коридор потерпевшего аварию или крушение, или бог знает чего ещё звездолёта.

4

Каток выглянул в затенённый коридор, усеянный попеременно отказавшими лампочками, так же как всего лишь некачественно работающими и исправными. Коридор был тем самым, с одного из снимков: укрытый темнотой из-за испорченного освещения, озаряемый вспышками перерезанных проводов и испускающий тяжёлый, въедливый запах дыма. Каток осмотрелся – кажется, рядом никакого присутствия. Озадаченный ещё сильнее, драмбон извлёк из кармана скафандра лазерный резак, чтобы в случае нужды дать отпор врагу, и, отгоняя навязчивые мысли, двинулся по трудноразличимой тропе металла.

Дорожка петляла и разветвлялась, и в выборе направления вертун руководствовался планом звездолёта, прозрачным двумерным «листом», отображавшимся на внутренней стороне шлема. Очередная пара поворотов привела Катка к месту, обозначенному на голочертеже «Чистый коридор»; значит, его местонахождение либо удалось установить, либо успели отметить. Но если принять за правильный первый вариант, об этом бы спасателю непременно сообщили. Оставался вариант номер два, а раз так, в коридоре или же поблизости от него, скорее всего, находилось нечто важное.

Чистым коридор был назван потому, что его не «украшали» следы разрушения вроде тех, на которые недавно наткнулся Каток. А три тёмных следа – два на полу и один на стене – при ближайшем рассмотрении правда весьма напоминали смазку, только какую-то странную: если глаза и анализатор не обманывали, в ней присутствовали органические примеси неустановленного происхождения. Он взял пробу, чтобы по возвращении лаборанты более подробно исследовали образец.

Прицепив резак к рукаву, вертун начал тщательно исследовать обстановку. На первый взгляд, ничего интересного не обнаруживалось, и тогда он прибег к спецоборудованию. Одно из устройств, позволяющее отыскивать пострадавших за толстыми преградами, казалось бы, подходило как нельзя лучше, однако лайнер, ввиду секретности миссии, с которой отправлялся бороздить космос, был надёжно экранирован. Тем не менее, экранировка глушила сигналы не целиком; основываясь на обрывках информации, Каток предполагал подобраться к разгадке тайны корабля. Если постигнет неудача, просто продолжит осмотр межгалактического судна; такая возможность не исключалась, хоть и была маловероятной: слишком много на борту электроники и чересчур велико создаваемое ей излучение, чтобы индикатор не засёк ни волны сбоя.

И он действительно засёк: согласно показаниям индикатора, что-то медленно двигалось за стеной. Каток убрал прибор, прошёл немногим дальше и убедился, что надо возвращаться, поскольку в конце коридор переходил в развилку, а там, где могла бы находиться дверь, сплошняком шла стена.

Снова в ход пошёл резак; прежде же его владелец повторно просканировал пространство вокруг двигающегося тела, на предельной мощности, полностью истратив ресурсы индикатора. Это дало результат: во-первых, выяснилось, что неизвестное тело – раненый, но живой драмбон, а во-вторых, напротив того места, где стоял сейчас Каток, ранее располагалась дверь. Она и теперь никуда не исчезла, просто была невидна под толстым слоем металла; кому и зачем понадобилось её прятать, оставалось только гадать.

Защитные перчатки – на руки, включить резак, огнём проделать отверстие, выключить устройство и снова прицепить к рукаву, снять перчатки. Процедура привычная и неволнительная, беспокойство вызывало другое – то, что скрывалось за стеной… чем бы оно ни было.

«Вот и настала пора выяснить», – подумал Каток и толкнул вырезанный кусок преграды. Тот рухнул, на миг оглушив, когда грохнулся об пол. Каток «ступил» в темноту.

За тьмой, когда глаза привыкли, обнаружилась столовая с изображения под номером четыре. Задействовав встроенные в скафандр фонарики и отрегулировав их свечение, вертун направился к пострадавшему собрату, чьё местонахождение отметил на виртуальном плане. Понимая, что из-за стресса и возможной раны предсказать реакцию раненого не удастся, Каток подъезжал медленно. Лишь в самой близи он понял: тело двигается не потому, что пытается встать или выбраться из-под обломков (их поблизости и не наблюдалось), – судороги сотрясали драмбона. Каток поспешил к нему, на ходу вытаскивая медсканер. Спасатель несильно облучил лежащего, таким образом получив сведения о его состоянии; спустя несколько мгновений на экране отобразилась расшифровка.