Страница 116 из 123
- Эй! - сделал последнюю попытку толстяк, прокричав осипшим голосом.
Тут мелькнула странная догадка.
- Блин, кто же так говорил? - прошептал Трясогузов. - Кто-то в комнате отдыха, или в столовке?
Определенно, он уже где-то слышал этот голос, несмотря на то, что фраза была распространенной вот уже как лет восемьдесят или девяносто.
- Кто же ты, кто? - спрашивал себя Трясогузов. Этот кто-то - из сотрудников, однозначно. Он поднял голову вверх и закрыл глаза, сосредотачиваясь на правильном ответе. И тут он вспомнил, хотя это воспоминание было из разряда шуток с того света: так однажды сказал Полозов, чье тело сейчас лежало в двадцати метрах отсюда.
Глава 44
Трясогузова аж передернуло. Неужели и голос такой, до ужаса знакомый - его, Полозова?
- Быть этого не может, - прошептал Трясогузов. - Просто, не может быть...
И тут дверь распахнулась. В комнате включился свет: на пороге стоял убиенный Полозов, а из-за его спины выглядывала Кондрашкина.
Трясогузов сильно моргнул и, для верности, потер глаза пальцами.
- Что? - вырвалось у него.
- Что? - спросили они его оба.
Он даже не мог слова подобрать, чтобы сказать, кем теперь были для него эти люди. Его рука сама, "не спрашивая" хозяина, вытянулась в том направлении, где лежал окровавленный труп.
Полозов кивнул и весело сказал:
- Муляж!
Толстяк не мог вымолвить ни слова, хотя и пытался.
Оба врача зашли в кабинет и закрыли за собой дверь.
- Ну, как наши дела? - спросила Кондрашкина, как ни в чем ни бывало.
Трясогузов молчал.
- Это шок, - спокойно сказал Полозов, глядя на Маргариту. Та согласно кивнула и похлопала Трясогузова по шее.
- Хотите из меня признание выбить? - произнес он первое, что мелькнуло в его голове.
- О-о, чувство юмора вновь к нам вернулось - это есть хорошо! - сказал Полозов. - Ну-с, сильно мы вас напугали?
- Не то слово, - отозвался Трясогузов, не веря своим глазам, по-прежнему пребывая в уверенности, что это продолжение ужасного сна.
- Ну, простите нас, пожалуйста, - сказала Маргарита, - это была, всего лишь, часть лечебной программы, которая должна была немного вас встряхнуть. Вы же встряхнулись, правда?
- Еще как, - сказал толстяк. И тут же задал новый вопрос: - Почему здесь не было кабинета 17К, как вы написал в бумажке?
Маргарита улыбнулась.
- Потому что, это тоже была часть теста на сообразительность.
- Да?
- Ага, - ответила Кондрашкина.
Потом она посмотрела на Полозова и сказала:
- Теперь, неплохо бы здесь прибраться, правда, профессор?
- Пожалуй, - ответил тот и пошел туда, где лежал муляж его собственного тела.
Трясогузов сидел еще некоторое время не двигаясь, что-то по себя соображая, потом, повернулся к Кондрашкиной, которая, пройдя мимо него, дошла до третьего ряда столов, стоявших у противоположной от двери стены, и стала что-то там делать, повернувшись спиной к Трясогузову.
- Это, действительно, была часть теста? - спросил он.
Кондрашкина улыбнулась, хотя по всему чувствовалось, что сделала она это через силу.
- Ну, конечно же! Мы полагаем, что тот ужас, испытанный вами при виде "трупа" профессора, выведет вашу психику из того состояния, в котором вы пребывали долгие годы.
Трясогузов ничего не понял.
- А в каком состоянии я был?
Маргарита перестала возиться около стола, и, отбросив волосы, упавшие ей на лицо, сказала:
- Долгие годы вы находились в том состоянии, которое в медицине называется плато, то есть застой. Все ваши мысли, все привычки, телодвижения были подчинены только одному: выжить... или нет, неправильно, приспособиться к жизни, будучи в таком состоянии, в котором вы сейчас находитесь.
Трясогузов с уверенностью сказал:
- Ну, так поступает любой живой организм: когда ему не удается что-то получить обычным путем, он прибегает к разным уловкам, и, достигает желаемого, если постарается. Я правильно понял вашу мысль?
Маргарита, усмехнувшись, ответила:
- Ну, в принципе, это близко к правильному ответу, хотя, вы зашли, скажем так, с другой стороны...
- С какой еще другой стороны? - в его голосе Кондрашкина услышала легкое раздражение и нарастающее желание прыгнуть на оппонента и перегрызть ему горло.
- Вот видите, - сказала она, не оборачиваясь к Трясогузову, - основная ваша проблема - нетерпеливость. Это проявляется в мелочах: будь-то разговоры с людьми, где вы с чем-то не согласны, или их действия, которые вам не по душе - вы тут же хотите высказать всё, что думаете по этому поводу. Да, иногда, может быть, вы даете правильные советы, но в человеке, чьи действия подверглись малейшей критике, тем более, если она несправедлива, растет и укрепляется, по отношению к вам, стойкий негатив. И этот негатив сидит, порой, годами, в том человеке.