Право вредности

— Нетушки. Пока не отойду, в воду не полезу — ни за что, пусть даже в теплую!

— Вообще-то, я имел в виду не это.

— А! — она усмехнулась своей недогадливости. — У меня тело в критических ситуациях переходит на «безотходное производство». Но за заботу спасибо, — женщина, зевнув, попыталась расположиться поуютней. Колдун поправил ей подушку, подоткнул одеяло и только после этого лег сам.

— Спокойной ночи.

— Ага, — глядя в темноту, подсвеченную циферблатом электронных часов, Арика попыталась разобраться в причинах столь своеобразного отношения к колдуну. Нет, на сексуальное влечение не было даже намека. «Значит, вариант влюбленности отпадает. Оно и к лучшему, вообще-то… Тогда что?» — «послушав» себя еще немного, женщина заключила: «С ним спокойно. И до сих пор — в отношении меня — Жорот был предсказуемо-беспакостен. Вот только узнай он правду, — Арика, вздрогнув, волевым усилием привычно запрятала непрошеную мысль подальше. И продолжила рассуждать, будто ее нет. — Похоже, отец был прав насчет „подружиться“!» — призналась она себе в некоторой растерянности. Впрочем, растерянность сменилась ехидной ухмылкой. — «По крайней мере, грех не воспользоваться случаем. Всегда любила лезть в чужие воспоминания, а уж как воспитался такой экземпляр — вдвойне интересно!»

Арика слышала, как колдун ворочался, устраиваясь поудобней. Переждав, спросила:

— Можно вопрос?

— И даже не один.

— Спасибо, я воспользуюсь. Сколько жен у тебя было?

— Четыре.

— Это за семьсот лет. Негусто.

— Дался тебе мой возраст. Почти до ста лет, я, между прочим, вообще девственником был.

Арика, не сдержавшись, съязвила:

— В отношении женщин?

— В отношении всех. Иначе ни о каком порядочном уровне колдовства речь идти просто не может. А почему тебя так задевает бисексуальность?

— Извини. Я, наверное, не права.

— При чем тут «не права»? Ты задумывалась о причинах твоей неприязни?

— Представь себе, нет.

— А зря. Думаю, личного гомосексуального опыта у тебя нет.

— Еще чего!

— Вот-вот. Значит, воспитание. Причем не со стороны отца — я недолго с ним общался, но, уверен, не он источник подобного предубеждения. Значит — мать?

— Ничего подобного она мне не говорила.

— Может, и не говорила. А установку дала.

— Может, и дала, — в тон ему ответила Арика, — И она меня устраивает. В противоречие с моими чувствами и желаниями не вступает. И менять я эту установку не собираюсь.

— Я тебе и не предлагаю. Но ты будешь выглядеть гораздо менее смешной, если перестанешь при упоминании гомосексуализма «лезть в бутылку».

— Никуда я не лезу. А если кто надо мной вздумает похихикать, пусть на себя сначала посмотрит, — Арика ехидно усмехнулась, — кстати. С причинами моей неприязни мы разобрались. А откуда в тебе гомосексуальные наклонности?

— Пожалуйста. В традициях моего народа нет табу на гомосексуальные отношения. И не только. Клан, откуда я родом, в силу своей колдовской специфики — ведь секс, как составляющая, входит во многие магические ритуалы — терпимо относится и к более экстравагантным видам сексуальных контактов, вплоть до зоофилии.

— Что-о?!

— Именно этим словом идентифицируются межвидовые отношения. Ведь далеко не все разумные существа являются людьми. Или это для тебя новость?

— Но они разумны!

— Не совсем по-человечески. И, потом, даже будучи разумными, они физически остаются не людьми.

— И люди с ними?..

— Думаешь, человека не могут привлечь те же крыланы, которые, в общем-то, являются птицами? Или кошачие — существует множество их рас, ты не представляешь, насколько они красивы. И еще множество существ, которые непохожи даже на зверей — нечто невообразимое. Не забудь, от некоторых смешанных браков рождаются дети. Полукровки. Как Крой.

— Извини, я как-то не думала, — она вдруг рассмеялась. — То есть ты тоже зоофил? Из-за последнего брака?

Жорот пожал плечами.

— Не только. А первым моим серьезным увлечением был колдун-гермафродит.

— Ну, ты себе и увлечения подбираешь.

— Кстати, очаровательнейшая девушка.

Арика фыркнула:

— А что, девушка и гермафродит — одно и то же?

— На момент нашего знакомства она была девушкой.

— Не поняла.

Жорот невозмутимо продолжил:

— Когда выяснилось, что наша связь не мимолетная интрижка, она предупредила меня, что года через два-три перейдет в фазу гермафродита, которая будет длиться около четырех лет, в течение которых в ее теле все больше и больше будет преобладать мужская фаза. Потом лет на десять-пятнадцать она станет мужчиной, потом опять гермафродитом, на этот раз с переходом в женское состояние.

— И что, она так постоянно меняется?

— Да.

— Она была такая от рождения? Или…

— Или. Есть такой способ колдовства — в обмен на силу ты меняешь пол в зависимости от определенных планетарных фаз и положений.

— Э-э… Не складывается, — заметила женщина. — Смена пола — это единственный источник их силы? Ты же приносишь жертвы чаще, чем раз в несколько десятков лет?

— Они еще занимаются ритуальной проституцией.

Арика поперхнулась и сухо поинтересовалась:

— И кем оно родилось?

— Женщиной. Кстати, этот тип колдовства выбирают обычно женщины. Мужчины — крайне редко.

— Да уж. Подожди, а детей оно иметь может? Как кто?

— И как мужчина и как женщина в определенные годы, пока оно не в фазе гермафродита. Правда, у нас с ней детей не было.

— А сколько у тебя детей?

— С малышами — пятеро. Никто из старших не дожил до сорока. Внуков нет вообще.

— Странно.

— Я постоянно влезаю в неприятности, но выхожу сухим из воды. А семью, как ни защищаю… Рок какой-то.

— Рок. Знаешь, Дан в последнее свое посещение сказал мне, что души тех животных, которых ты используешь в качестве жертв своим богам, попадают им в рабство. Так?

— В общем, верно. Но не до конца. Это долгая история, но если тебе интересно…

— Очень. Я обучаюсь Умению, но хоть что-то о других видах колдовства знать надо!

— Хорошо. — Жорот сел на постели, скрестив ноги. — В отличие от богов, удовлетворяющихся ментальными жертвами…

— Наверно, все-таки точнее называть это Силами, а не богами.

— Вероятно. Но лингвистические тонкости не имеют тут большого значения.

— А как называете их вы? То есть маги? В процессе обучения?

— Мы их обозначаем.

Арика вдруг почувствовала, как на нее надвинулось нечто всеобъемлющее и всепроникающее, необъятное настолько, что сама попытка постижения этого «нечто» была как прыжок в удушающую пустоту.

— Э-эй! Хватит! — пискнула она. — Ничего себе, — пробурчала Арика себе под нос, переводя дух.

— Это неприятно, но в качестве примера необходима хотя бы единичная демонстрация. В твоем монастыре, кстати, что-то подобное дается на курсах средней ступени.

— Я сбежала раньше.

— Знаю. Так вот, в отличие от Сил, которые использует Сообщество, мои, требующие жертвоприношений животных, предоставляют гораздо большие возможности. Но значительную часть полученной энергии я вынужден тратить на так называемое «очищение». То есть после принесения животных в жертву их «души» действительно становятся, в какой-то мере, зависимыми от Сил, которым я их принес в жертву. Но через произвольный промежуток времени я провожу обряд «очищения», что расходует значительную часть моих сил и чревато для меня достаточно серьезными опасностями, но позволяет вызволить «души» животных из повиновения этим Силам.

— А какой смысл тогда Силам заключать с тобой сделку? Им же ничего не остается?

— Не знаю. И никто не знает. Я могу только строить предположения. Скорее всего, даже краткое пребывание «душ» животных в их распоряжении что-то значит для этих Сил. Или что-то еще. Но какую-то выгоду они, безусловно, имеют, о чем говорит сама возможность заключения подобных сделок.

— Пожалуй. А зачем ты вызволяешь эти «души»?

— Со временем жертвенные «души» исчезают. То есть я перестаю их контролировать. И если хотя бы одна «душа» исчезла неосвобожденной, то после моей смерти моя «душа» попадает, как бы в уплату за потерянную, в распоряжение Сил, и уже навсегда.