Это любовь, Майор!

Мария Абдулова

Это любовь, Майор!

Глава первая. Катя.

– Ну и вот, а в конце хочу со всей торжественностью сказать: "Я тебя люблю, Саша!".

И хорошо, что она села, потому что в следующую секунду в перерыве между песнями, в оглушительной тишине, за её спиной раздалось напряжённое, мрачное и пробирающее до костей:

– Повтори.

Вздрогнув от неожиданности и уколовшись об иголки, Катя резко обернулась и встретилась взглядом с уже ставшими родными синими глазами. Майор смотрел так, будто видел не её, а пришельца с тремя головами, угрожавшему ему смертью. Сурово, грозно, настороженно, из-за чего вновь заигравшая весёлая музыка на фоне стала звучать совсем невесело. Вот только девушка этого не заметила, пропав в его глазах в первую же секунду. От осознания того, что признание, к которому она столько времени готовилась, всё-таки случилось и случилось не так, как ею изначально планировалось, взволнованно сжалось сердце и перехватило дыхание. А ещё на мгновение показалось будто руки и ноги перестали ей принадлежать, потому что принять более подходящую позу для такого романтического момента Трофимовой удалось не сразу. Зато, когда контроль над телом вернулся, она не стала терять времени. Конечно, было бы гораздо эффектней, если бы Саша застал её в таком положении в том самом, специально купленном для этого дня белье, но и джинсы в облипку с белым укороченным свитером на ней смотрелись очень даже неплохо.

Встав с колен и спрятав подарок за спиной, девушка широко и радостно улыбнулась. Не ответить ей на эту улыбку было невозможно, но Соловьёв стоял в дверном проёме всё с тем же выражением лица и менять его на более добродушное явно не собирался, впрочем, как и снимать верхнюю одежду, в которой стоял до сих пор. Зефира, не отходившего от неё ни на минуту всё время с момента её прихода, будто ветром сдуло и теперь они остались в комнате только вдвоём на расстоянии десяти шагов. Их Катя преодолела со словами:

– Привет. Ты чего так рано вернулся? У меня ещё сюрприз для тебя не до конца готов.

Подойдя к мужчине вплотную, Трофимова приподнялась на цыпочки и коротко поцеловала его, очень в этот момент похожего на каменное изваяние, в губы. Её тут же окутал аромат свежести с улицы, салона автомобиля и Сашиного личного запаха, который она изучила наизусть и теперь могла назвать своим любимым.

– Как же ты вкусно пахнешь, – протянула девушка, вздохнув полной грудью и прикрыв от наслаждения глаза. – Просто нет слов, как вкусно!

Синеглазый никак не отреагировал, продолжая сверлить её всё тем же странным взглядом с высоты своего роста. Катя же улыбнулась ещё шире, довольная произведённым эффектом. Нет, она, конечно, предполагала, что он будет в шоке, но чтобы настолько… Ай-да, Катенька! Ай-да, умница какая! Начало рассказа детям точно положено! Так и скажет им потом: "Ваш папочка потерял дар речи от радости, услышав моё признание в любви!". Вот забавно-то как будет! Мысли о том, что дар речи в этой ситуации может пропасть не только от радости, её голову даже не посетили. Она, вообще, сейчас не могла думать ни о чём, кроме Сашиной близости, своего подарка-сюрприза, который по факту уже перестал им быть, и о том, что он сделает, когда справится с удивлением. Поцелует её? Крепко-крепко обнимет? Сразу утащит в кровать и не отпустит от себя до скончания веков? Или, может, всё вместе? Трофимова была бы только "за". Причём всеми руками и ногами.

– Признаюсь честно, изначально у меня был немного другой план и в нём не было пункта встречать тебя кверху задницей под ёлкой, – хихикнула Екатерина, представив свой недавний видок со стороны. – Я хотела встретить тебя в забудешь-как-себя-зовут белье аки развратная Снегурочка, накрытым столом и крутой речью, но… А какое тут может быть "но"? Сейчас всё покажу! Готовься, будет жарко!

Девушка отступила было в сторону, чтобы побежать переодеваться, как он резко удержал её, крепко обхватив ладонью локоть.

– Ты чего, Саш? – удивилась Трофимова. – Я вернусь через…

– Повтори, – словно не слыша её, процедил сквозь зубы мужчина.

– Я вернусь через…

– Не это! Повтори то, что ты сказала, когда не знала, что я стою у тебя за спиной!

Когда она не знала, что помимо её и кота в квартире ещё кто-то есть, то говорила многое. В основном, конечно, свою признательную речь, но о том, что именно из неё Саша успел услышать, могла только догадываться. И самым логичным было бы начать с самого начала, как бы глупо это не звучало, вот только Александр выглядел так, что сразу становилось ясно – лучше бы ей перейти сразу к сути. А суть во всём сегодняшнем мероприятии была в одном – в любви, и именно с неё Катя и решила начать.

– Ты имеешь в виду торжественное "Я тебя люблю, Саша", которое я хотела сказать в конце?

Судя по тому как заходили желваки на его скулах и потяжелел взгляд, девушка попала в точку с первого раза. Только радости от этого почему-то не ощутила. Её, вообще, с каждой секундой всё больше и больше стало охватывать чувство дежавю, вымещая приятное волнение и освобождая место непониманию. Что-то подобное она чувствовала в их летнее расставание после первой встречи с Сашиной семьёй. И смотрел Синеглазый на неё почти также. Как чужой. Как холодный и абсолютно к ней равнодушный майор юстиции Соловьёв. Единственное, что отличало тот момент и этот, так это отсутствие даже малейшего повода, чтобы так себя вести по отношению к ней. Тогда, да, случилась непредвиденная ситуация, к которой они были не готовы оба и это вылилось в не очень красивое прощание, но сейчас-то ведь всё было иначе. Сейчас всё было совершенно по-другому. Сейчас между ними уже всё серьёзно и отрицать это было также глупо, как и отрицать то, что Катя чертовски красива, опасно умна и поразительно хитра.

– Скажи, что ты пошутила, – тем же тоном выдавил он. – Скажи, что весь этот твой "сюрприз" с бельём, столом и речью, – Александр поморщился как от зубной боли. – Всего лишь грёбаная неудачная шутка.

Трофимова склонила голову к плечу и внимательно на него посмотрела, пытаясь понять серьёзен он или просто прикалывается. В первый вариант не хотелось верить, потому что это означало бы, что она сильно ошиблась насчёт него, а второй вариант отметался сам собой, так как приколы такого рода были не в его характере.

– Во-первых, у меня не бывает неудачных шуток, – девушка вздёрнула гордо подбородок. – Во-вторых, смени, пожалуйста, тон, – расправила плечи, давая понять, что такое обращение к себе не потерпит. – В-третьих, как ты выразился, "весь этот сюрприз" – не шутка, а скорее чистосердечное признание.

– Тогда откажись от него! – рявкнул Синеглазый так, что затряслись стены. – Забери, бл*ть, его назад сейчас же!

– И не подумаю!

В её голосе было столько твёрдости, что и повышать его не нужно было, чтобы донести свои мысли до присутствующих. Точнее, до одного злого, как чёрт, присутствующего, который похоже совсем потерял связь с реальностью из-за усталости, раз позволял себе такое поведение. Может, всё-таки зря она решила устроить сюрприз именно в новогоднюю ночь? Может, нужно было дать ему возможность хорошенько выспаться и отдохнуть, а потом уже удивлять признанием в любви?

– Катя, не беси меня!

– Я тебя и не бешу. Ты сам бесишься! Непонятно только из-за чего?

– Ты ещё спрашиваешь?!

И снова затряслись стены, а глаза напротив вспыхнули так, что не знай она его настолько хорошо, то, наверное, шарахнулась бы от испуга в сторону, но Катя знала его вплоть до любимого способа завязывания шнурков на кроссовках, поэтому спокойно осталась стоять на месте. Взрывной волной от его вспышки её, конечно, заденет ощутимо, но, как говорится, Майора Соловьёва бояться – его женщиной не быть, так что держим спину прямо и всем видом даём понять, что он психует зря. Ей уже всё про него ясно. Абсолютно всё. Как бы он не пытался доказать обратное.