Вик Разрушитель 5

Тимофей после случившегося в родовой усадьбе неоднократно поднимал вопрос перед Главой Рода найти всех, кто был причастен к уничтожению Источника и покарать их. Каким-то образом в его руки попала информация о какой-то секретной операции, проводимой СГБ. Через кого Тимофей ее получил, Мирон не знал. Зато сразу после этого Ушатый науськал Ваньку Алексеева, который являлся бастардом Семена Ушатого, сына Главы старшей ветки, на княжича Мамонова. Молодой человек из обычной семьи, учащийся в МИУ, владел Даром и пестовал Стихию Воздуха, как и все Ушатые, хотя ни один из Алексеевых никогда не был одаренным. Бастарду повезло, и Тимофей решил повязать парня кровью, якобы, он же тоже Ушатый, хоть и наполовину. Ванька облажался, а потом резко поменял риторику, упорно не желая участвовать в авантюре, но Тимофей его запугал, угрожая большими проблемами родственникам. С княжичем Мамоновым решено было поквитаться во время лицеистской вечеринки в клубе «Стрелец» с помощью уличной шпаны. Для этого Ушатый и отдал Алексееву блокираторы Рипли, как признался сам Иван, сейчас сидевший в отдельной камере, чтобы не возникло никаких подозрений, что именно он сдал суматошного Тимофея.

Во время откровений Мирона всплыла фамилия Захарьиных, что сразу заставило насторожиться Кондратьева. Воевода дал четкую установку ни при каких условиях не раскрывать участие боярской семьи в провокации «арбалетчиков». Значит, в Конторе или в ближнем круге императора серьезно протекает.

— Ладно, хватит на сегодня, — Корнилов бросил взгляд на циферблат хронометра, лежавшего на столе. Два с половиной часа он вытряхивал из Щепкина всю подноготную. Теперь можно и за Ушатого приниматься. Как раз самое время. Он дал приказ конвойным не давать этому ублюдку спать, что должно сказаться на качестве допроса в лучшую сторону. — Сейчас тебя отведут в камеру, дадут бумагу и ручку. Опишешь все, что мне наговорил здесь. Обстоятельно, не упуская мелочей. Вдруг и еще что вспомнишь.

Майор подошел к двери, открыл ее и приказал конвоиру отвести арестованного и сразу же возвращаться вместе с Ушатым. Предстояло еще несколько бессонных часов. Открыв сейф, где следователи вместе с бумагами держали коньяк для поднятия бодрости и успокоения нервов. Бутылку он нашел, отодвинув несколько папок в сторону. Не чинясь, отхлебнул из горлышка, запечатал ее и поставил на место.

Ушатый, к удивлению Фрола Алексеевича, не делал никаких попыток отпираться. Более того, он откровенничал с намерением взять на себя все грехи, которые совершил за последние дни.

— Ты же понимаешь, Тимофей Иванович, что подписываешь себе смертный приговор? — закурив очередную сигарету, спросил Корнилов. — Если по случаю с покушением на княжича Мамонова ты еще можешь получить снисхождение, то блокираторы Рипли тебя похоронят окончательно.

— Да плевать, майор, — устало произнес Ушатый, шевеля пальцами. — Я только одного хочу: чтобы никто из семьи не пострадал. Батька отговаривал меня, предрекая именно такой конец, и никто больше не согласился на мою авантюру. Мирона я взял с собой только в качестве водителя. Про магические артефакты он не знал. Ваньку Алексеева я сбил с пути. Парень толковый, с Даром, пусть и полукровка. Не наказывайте строго.

— Разберемся, — сухо обронил Корнилов. — Теперь поведай, откуда у тебя такое количество блокираторов? Ты их приобрел случайно или с намерением?

— По случаю, — кивнул Тимофей. — Думал, в хозяйстве пригодится, когда нас всех в ссылку отправят и Дара лишат. А тут злость взыграла за поруганную честь, ну и сорвался.

— У кого покупал?

— Есть один человечек, работает на купеческую гильдию. Экспедитор, кажется. Мотается из Москвы в Усть-Лугу, оттуда привозит всякое добро, ну и контрабанду магическую. Я слышал про блокираторы, поэтому искал выход на этого человечка осознанно. Нашел, купил.

— Его имя?

— Анисим Карпенко.

Майор записал, при этому мысленно изумляясь, насколько глубоко внедрились щупальца британской контрабанды в столицу. С этим надо что-то делать, иначе скоро каждая дворовая собака будет бегать с артефактом по улицам. А там недалеко и до смуты.

— Раз уж ты решил откровенничать, давай, выкладывай все до конца, — сказал Корнилов и потушил сигарету.

— Что именно? — удивился Ушатый. — Все, как есть, выложил. Могу поклясться кровью Рода.

— Ой ли? Откуда тебе стало известно, что княжич Мамонов — именно тот человек, который погасил ваш Источник? Неужели не возникло никаких сомнений, что такого быть просто не может?

— Сведения точные, но имя не назову, — Тимофей впервые нахально усмехнулся, глядя в глаза Корнилову. — Даже ментальный допрос не поможет. Я позаботился об этом заранее.

— «Забвение»? — догадался штаб-офицер. Чтобы избранно стереть опасную информацию из памяти, нужен ментат высочайшего уровня, коих найти очень трудно. Такая магоформа гарантирует стопроцентный результат, человек забудет только то, что нужно.

— Оно, родимое, — арестованный усмехнулся еще раз. — Просто этот человек поставил условие, и я его выполнил.

— А торговца блокираторами сдал глазом не моргнув, — напомнил Корнилов. — Как же так?

— Намеренно сделал, чтобы вызвать у вас доверие к моим словам.

— Хитер ты, Тимофей Ушатый, — усмехнулся штаб-офицер, — да только твоя хитрость боком вышла. Ладно, если государь оценит самопожертвование и не станет наказывать род. И так уполовинили ваших, что дальше некуда.

Вместо слов мужчина только пожал плечами.

— Конвой! — крикнул Корнилов.

Ушатого увели, а майор аккуратно собрал исписанные листы, положил их в папку, потом сходил в туалет, где стояло ведро для мусора и очистил пепельницу. В этом кабинете не ему одному работать, так что свинячить не стоит. Вернувшись, забрал сигареты и зажигалку, хронометр защелкнул на запястье, отметив, что уже четыре часа утра.

«В кабинете посплю. Все равно утром на доклад к воеводе, — решил Фрол. — Пусть свой вердикт выносит. Скорее всего, Тимофей не встретил должного понимания со стороны родичей и полез в одиночку мстить. Ну и поделом».