Страница 128 из 128
— Скоро в Москву переедет дядька Сергей со своей семьей. Он будет моим представителем в столице, решая все возникающие проблемы. Контактируй с ним, общайся, через него легко выйдешь на императора или цесаревича. В общем, держитесь друг друга.
А вот это здорово! Дядя Сергей мне импонировал больше, чем Алексей Яковлевич. Думаю, мы с ним сдружимся.
— Понял, — односложно ответил я, сдерживая радость, и поглядел на Куана. Тот показал мне большой палец.
— Далее, не знаю, как и сказать… — отец взлохматил свои волосы и как-то странно взглянув на меня с толикой вины в глазах брякнул: — Продал я тебя, сынка.
У меня от удивления глаза на лоб полезли.
— Не понял! С этого момента поподробнее!
— Мстиславские и я договорились о твоей помолвке с Великой княжной Лидией, но по наступлению совершеннолетия.
— Зачем? — завопил я. — Откуда тебе знать, кто мне симпатичен и кого хочу видеть в женах?
— А ты-то, небось, уже знаешь? — хитро прищурился отец. — Нашел себе невесту? Сразу предупреждаю: насчет Иланы Рудаковой и речи быть не может. Я не дам согласия, и даже не пытайся меня разжалобить.
— Но Лидия… — я махнул рукой, расстроенный его словами.
— Она что, тебе не нравится? Красивая девушка, умница, да еще как фурия дерется, боец по определению! Чего тебе еще надо? Привык к сиротской корке? Приму, боже, что вам негоже? За Лиду дают великолепное приданое…
— Я ее погашу! — выкрикнул я в отчаянии, потому что и в самом деле боялся принести вред девушке. Впрочем, как и Веронике Елецкой. — Неужели Мстиславские не понимают, чем рискуют? Я Источник играючи хлопнул, а вы одаренного человека под мою антимагию толкаете!
— Если император пошел на такой шаг, значит, принимает риски, — твердо произнес отец. — Чего ты так разволновался? Еще два года у тебя есть, ищи ответы, как обуздать свой Дар и не принести вреда окружающим. Надеюсь, к Лидии у тебя положительные эмоции и чувства.
— Она классная, но слишком самостоятельная, — пробурчал я, остывая. В самом деле, время еще есть, а там падишах сдохнет, или осел. — Драться будем.
— Ну и деритесь на здоровье, — хохотнул князь. — Соорудишь полигон в своей усадьбе, где можно будет тренироваться. Как начнете рычать друг на друга, напяливайте бронекостюмы — и вперед! На зависть соседям и злопыхателям! Отлично же получится! Зато дети боевые будут.
— Скажешь тоже, — я покрылся густой краской. — Я имею право отказаться?
— Имеешь. Только не торопись кидаться отказами. Альянсу от твоего взбрыкивания ни жарко, ни холодно. И все-таки я был бы рад, если разум твой возобладает над эмоциями. Не теряй репутацию, которую ты сейчас, своими руками, строишь. А она весьма неплохая вырисовывается.
Я кивнул с пониманием. Спорить сейчас бессмысленно и непродуктивно. Исполнится восемнадцать, тогда и посмотрим.
— И последнее, ради чего я, собственно, так сюда рвался, даже тетку-консьержку едва до обморока не довел.
— Тетю Клаву? — улыбнулся я. Представляю, как она грудью встала на пути хмельного папаши, чем он ее напугал.
— Ага, ее, наверное, — отец пожал плечами. — Слушай сюда, Андрейка. Мстиславские вынюхали, что на Аляске в спящем состоянии находится Источник. Тот самый осколок звезды, про который Геванча тебе талдычил. Император хочет организовать экспедицию и перетащить Небесный Камень в Россию. Нужно перехватить инициативу, потому что Источник — это… Источник, сын. Понимаешь?
— Он хочет его забрать себе?
— Нет. В его планах привязать кровь Лиды и твою тоже к этому Источнику. Активировать его, как уже выяснилось, ты умеешь. Вы создаете новый Род, с уникальными способностями, а ваши дети (надеюсь на это) наследуют Дар Мстиславских, Мамоновых и твой. Это интересно и перспективно. Но я хочу, чтобы камень был под нашим контролем. И тогда я могу манипулировать Мстиславскими так, как мне выгодно. Понимаешь?
— Вполне. Только насчет уникального Дара вы поторопились. Вилами на воде писано.
— Да все нормально будет, я в тебя верю, — отец улыбнулся широко и открыто. — Так что сразу после твоей поездки в эту болотистую Венецию мы с тобой рванем на Аляску. Лето будет жарким! Ну как, сын? Могу на тебя рассчитывать?
Мой ответ был кратким:
— Я согласен!