Мой любимый размер

– Я пожалуй откажусь от места, уважаемый Тигруля. – хмыкнула очаровательная дылда, поправляя ремешок висящей на плече сумочки, и при этом не разжимая сведенных на идиотском пушистом брелоке, пальцев.– Адьес.

– Меня зовут Тагир Ромуальдович,– прорычал он, до боли сжав чашку, которая развалилась в его ручище с тихим звоном. Ведь уйдет она сейчас. Будет идиотничать где-нибудь в другом месте. А как же он? Без ее кофе? Черт, ну зачем она ему? Он ведь видит ее первый раз в жизни, не считая того мига, когда она буквально свалилась ему под колеса. «Пусть валит» снова шепнул рассудительный внутренний голос.– Ты играешь с огнем, глупый маленький Пятачок. И я не отпускал тебя.

– Меня зовут Светлана Валерьевна,– в тон ему ответила женщина, полыхая взглядом.

– Идите в отдел кадров, Светлана Валерьевна. Вы приняты на должность технического менеджера, хотя, клянусь богом, в нашей фирме нет таких вакансий. И еще – мой кофе всегда должен быть готов за пять минут до моего прихода в офис.

– Я вам уже говорила, что не бариста, – упрямо выпятила подбородок Светлана.

– А я предупреждал, что не люблю непослушания,– прохрипел Тагир, поднимаясь из кресла. Она с места не двинулась, когда он подошел к ней вплотную, просто сжала пухлые губы в куриную попку, и вцепилась в свою дурацкую торбу с оторванной ручкой. – шуруйте в отдел кадров, глупая упрямица.

Она словно очнулась, шарахнулась в сторону, но запнулась за стоящую на полу вазу, попыталась изменить направление падения, и по инерции всей массой свалилась на Тагира. Он не удержался на ногах от неожиданности и почувствовал, что летит на пол.

Она упала сверху, забарахталась, пытаясь собрать свои длиннющие конечности. Бесконечные ноги красавицы явно не слушались.

– Мне нравится поза наездницы,– хохотнул он, когда она оседлала его, словно племенного жеребца.

– Помогите мне встать,– всхлипнула дылда, и вдруг с размаху зарядила ему сумочкой по голове.– Хамло.

– Вообще-то это ты меня завалила,– ошарашенно пробормотал он.

– Тагир Ромуальдович,– донесся от двери удивленный голосок секретарши.– Простите, я не хотела прерывать хм… собеседование.

Тагир выдохнул, подтолкнул Светлану под округлую попку, помогая ей встать. Надо что – то делать, надо позволить этой дуре свалить. Надо, надо, надо.

– Я в отдел кадров? – тихо спросила Светлана.

– Я буду звать тебя Светик – пистолетик,– растерянно пробормотал он, провожая взглядом тонкую, высокую фигуру.

*****

–Кать, я не хочу работать под руководством самодура,– выдохнула я, закидывая в кипящий бульон, нарезанную кубиками картошку. Попробовала стряпню на соль, и положила в кастрюлю два лавровых листа.

– Он тебе понравился,– констатировала сестра. Интересно, как она делает выводы, не основываясь ни на каких фактах. Мне не понравился мой босс, не понравилось его отношение, его продирающий до печенок взгляд. Он меня скорее пугает.

– Позови Васятку, ужин почти готов,– вздохнула я. Ну что толку спорить с Катериной, если она уже все для себя решила? Я посмотрела, как она взбирается на табуретку и открывает форточку. Да уж, в эру мобильников моя сестра предпочитает по старинке звать своего племянника  к столу громко вопя в форточку. Это традиция нашей семьи. Почти такая же, как борщ на ужин, или вишневое варенье к оладьям. Других добавок к этой пышной выпечке мы не признаем.

Два дня я отработала на новом месте. Босс не появлялся и это будило в моей душе если не радость, то по крайней мере надежду на то, что все будет хорошо. Но более всего меня примиряла с действительностью зарплата. Я даже не обращала внимания на шепотки новых коллег за спиной, и злой взгляд красотки Карины, считающей меня наверное соперницей.

Растолкла в ступке сало с чесноком и петрушкой, добавила в борщ щепотку сахара, закинула приправы. Странно. Васятка бы уже должен быть дома. Обычно он появляется через пять минут после Катькиного ора. Прошло уже пятнадцать. Я посмотрела на сестру, нервно поглядывающую на часы, и мы не сговариваясь ломанулись к двери.

– Газ выключи,– проорала Катюшка, натягивая мою куртку наизнанку.– Сто раз говорила, нельзя отпускать его гулять одного. Столько идиотов вокруг. Сто раз.

Я не стала ей напоминать, что это она, буквально заставила меня дать сыну больше самостоятельности, а не растить из него «мимозу». И это она постоянно гундит, что рисование для мальчиков не занятие, и надо было отдать Ваську в секцию хоккея. Что я выращу сына маменькиным сынком.

 Все эти мысли пронеслись в голове, пока я бежала за сестрой, перепрыгивая через три ступеньки. Васьки не было во дворе. На город начали спускаться сумерки. Я почувствовала приближение паники, пока не увидела маленькую фигуру, копошащуюся в мусорном баке.

– Что ты тут делаешь? – спросила я, чувствуя, как ледяная рука ужаса отпускает моё сжавшееся сердце.– Васька, ты понимаешь, что я чуть не сошла с ума.

– Он где-то тут,– пропыхтел сын, и снова нырнул в бак с отходами.– Мам, у меня не хватает сил. Помоги. Слышишь, как он плачет?

Я прислушалась, и разобрала тихий писк, несущийся откуда – то из недр бака. Боже, вдруг это крыса, только бы не крыса.

– Котенок, Старшие мальчишки его закопали, а он маленький совсем. Мам, ну нельзя оставлять в беде тех, кто слабее, ты же сама меня этому учила.

– Чему ты еще его учила, мать года?  – вздохнула Катька.– Давай уже, подсади меня.

– Я сама,– ответила и перевалилась через грязный борт воняющего мусором контейнера. Котенка я нашла не сразу. Он уже молчал, лишь мелко вздрагивал и висел в моей руке обвисшей тряпочкой. Белая шерстка на голове пропиталась кровью, а вывернутая маленькая лапа была по всей вероятности сломана. Васька всхлипнул, но не заревел. Сжал губы, и я увидела, как побелели костяшки на маленьких кулачках.

– Мам, ну зачем они так? Он же ничего плохого не делал, просто кушать просил, – спросил мой маленький мужчина. И я в очередной раз удивилась тому, насколько он похож на биологического отца. До сих пор не могу поверить в его предательство. Тот Васька  тоже был готов нырнуть в прорубь с головой. Он меня и спас, когда я по глупости провалилась в полынью. Нам было по десять, чуть старше чем Васятка сейчас.

– Вась, есть люди, которые страшнее зверей,– сказала, чувствуя, как бьется маленькое сердечко котенка в моей ладони. Не брошу. Не смогу.

Двор озарился ярким светом фар, как раз в тот самый момент, когда я собиралась вылезти из бака. Я увидела машину и едва сдержала стон. Огромный черный танк припарковался прямо напротив мусорки. Через приоткрытое тонированное стекло на меня смотрели насмешливые, маслиново – черные глаза.

– Светлана Валерьевна, вы не отвечали на звонки,– пророкотал смеющийся бархатный бас.

– Простите, была занята,– буркнула я, сдув со лба прилипшую к нему обертку от съеденной кем – то конфеты. Посмотрела на сына, прижимающего к себе мелкого мурлыку, и Катьку, застывшую от восторга. Конечно, такое шоу не каждый день увидишь.

– Вы бы сказали, что все так плохо, выписали бы вам материальную помощь от фирмы, или аванс,– Тагир уже вышел из машины, и теперь медленной походкой, так не вяжущейся с его огромным телосложением гарцевал в мою сторону.

– Простите, вы приехали, чтобы обмениваться любезностями или все же по делу? – поинтересовалась, элегантно выбираясь из бака, жаль только вот я не подумала, что на мне под старым пальто не спортивные брючки, а домашний халатик, далеко не новый, но еще вполне ничего себе. Правда он не предусмотрен для гимнастических упражнений. Я перекинулась через борт контейнера и подол предательского шлафрока задрался, являя миру удобные трусишки, хотя я это заметила не сразу. Тагир Ромуальдович присвистнул, Васятка хихикнул, а Катька начала делать пасы руками. Интересно, зачем она гладит свой тощий зад. Неужели настолько впечатлилась грозным видом моего нового шефа?

– Вы бесподобны,– хмыкнул начальник, легко подхватывая меня под мышки. Через секунду я почувствовала под ногами земную твердь и прониклась симпатией к этому нахальному медведю. Но ненадолго, пока не почувствовала, что мне ощутимо поддувает в филейную часть. А потом мужская рука одернула вниз ткань на моей попе, и я едва не взвыла от унижения. – Познакомите меня с вашими родственниками, как это по этикету положено?