Страница 4 из 12
Я отшатываюсь от него, как от прокаженного, не в силах поверить.
Это не он.
Это не может быть тот парень, на кого он сейчас намекает.
У того даже имя другое! И глаза зеленые, и уши топорщились, как зеркала у Жигулей. И…
Язык липнет к нёбу.
– Это не я сказала, – шепчу в свое оправдание.
– Но ведь ты подтвердила? А еще… ты все-таки проиграла спор.
– Какой спор? – непонимающе трясу головой.
– Спроси у Вероники, если забыла, – называет он имя моей подруги детства. – Дверь можешь просто захлопнуть за собой. Деньги на такси я включил в твой счет. Всего хорошего, Яна.
А после демонстративно разворачивается и скрывается в спальне, оставляя меня одну. Растерянную, подавленную и с кучей вопросов.
У меня нет ни сил, ни желания устраивать скандал. Сейчас я настолько растеряна, подавлена и унижена, что единственное, чего хочу, – просто уйти отсюда. Сбежать. Молча. Закрыть за собой дверь и забыть об этом приключении как о страшном сне.
Реальность жестоко обрушивается на меня гранитной стеной, придавливая всем весом. И даже вчерашняя измена жениха не кажется такой мерзкой, как моя ситуация с Денисом. Который почему-то на сегодняшнюю ночь стал Эдуардом.
Моя первая любовь и мое главное разочарование. Кто бы мог подумать, что мы снова пересечемся в этой жизни?! Сколько лет прошло с того момента, когда мы виделись в последний раз? Пять? Семь?
Как можно было измениться до неузнаваемости за такой короткий срок? Буквально стать другим человеком!
Хотя какая-то часть меня его все же узнала. Потянулась, стоило прикоснуться.
Я гашу желание расплакаться. Это не то, ради чего стоит лить слезы. Я ничего не потеряла, если не считать гордости. Но и ее я сейчас не способна отстаивать.
Говорят, время меняет людей. Если только внешне. Воронцов каким был гадом, таким и остался. Разве что возмужал и похорошел. И целоваться стал гораздо лучше.
Я задеваю старую рану, которая, казалось, давно зажила. Ан нет. Еще почему-то болит.
Набираю в легкие побольше воздуха, шумно выдыхаю, беру себя в руки и молча покидаю квартиру. Деньги свои пусть засунет… куда подальше.
Я уверена: он предложил их только для того, чтобы посильнее задеть меня.
И его слова о каком-то споре… Что он имел в виду?
Найти Нику, чтобы узнать поточнее?
И тут же приходит мысль: а оно мне надо?
Я наконец-то выхожу на улицу, где уже вовсю кипит жизнь. Подставляю лицо под теплые солнечные лучи, и меня немного отпускает.
Домой идти желания нет. Там Артем, там выяснения отношений. Хотя какие выяснения? Просто собрать вещи, найти другую квартиру и съехать.
Но это позже.
Сейчас же я просто хочу развеяться. Погулять. Поэтому почти до самого обеда бесцельно брожу по городу. Наслаждаюсь прогулкой и хорошей погодой.
Ближе к двенадцати часам желудок дает о себе знать. Кроме чашки кофе, с утра во рту так ничего и не было.
Я захожу в первую попавшуюся забегаловку в надежде перекусить. Выбираю столик у окна и делаю заказ.
В кафе почти нет народа в это время, поэтому ждать приходится недолго. Мне приносят рагу из телятины с овощами, салат, чайник свежезаваренного чая.
Выглядит все аппетитно. Рот тут же наполняется слюной.
Я пробую первую ложку, зажмуриваясь от удовольствия. Открываю глаза и… отвлекаюсь на неожиданный звонок.
Неожиданный потому, что это последний человек, кто вообще мог обо мне вспомнить.
Я удалила этот номер из телефонной книги. Вычеркнула из своей жизни. Только память упорно не желает забывать знакомую комбинацию цифр.
Гипнотизирую телефон добрых секунд десять. Или даже больше. Это не Артем.
Это хуже.
Смартфон замолкает, и наступает странное облегчение. Я не хочу сейчас разговаривать.
Но девайс словно насмехается надо мной, снова вспыхивает экраном и начинает вибрировать.
Настойчиво.
Назойливо.
Уже в третий раз.
– Слушаю, – не выдерживаю я.
Любопытство все же берет верх, и я решаю ответить.
– Здравствуй, Яна. Разбудил? – слышу насмешливый голос.
Я нервно жую губы, едва сдерживаясь от желания нагрубить.
– Удивил, – отзываюсь в тон ему. – Чем обязана?
– А я не могу просто позвонить собственной дочери, чтобы узнать, как ее дела?
– Просто? Дай подумать… Не помню такого.
В трубке повисает долгая тишина. Слишком тягостная, чтобы не проникнуться.
Папа не выдерживает первым. Тяжело вздыхает и спрашивает:
– Все еще обижаешься на нас?
– Я? С чего вдруг? Разве ты дал повод?
– Возможно, я был немного резок с тобой. Но свое решение уйти ты приняла сама. Тебя никто не выгонял.
– Правда? После того, как вы собрали мои вещи, выставили их в сарай и сменили замок в двери? После того, как твоя Марина обозвала меня нахлебницей и аферисткой, желающей оттяпать у родного отца часть квартиры? После…
– Хватит! – резко перебивает он.
И снова замолкает.
Нормального разговора у нас не получается.
– Зачем ты позвонил? – уже более спокойно выдаю я.
– У меня есть к тебе предложение. Не нужно думать, что мне плевать на тебя. Ты была и остаешься моей дочерью, несмотря на наши разногласия. И я все равно переживаю за тебя. Поэтому приглашаю сегодня к нам на ужин. Не волнуйся, Марина уехала к родителям, ее не будет. Посидим, побеседуем как раньше. Можешь жениха своего захватить. Познакомимся. Часов в семь будет как раз.
– С чего ты взял, что…
– Я продаю нашу квартиру и уезжаю отсюда, – снова резко перебивает отец. – Поэтому, если ты хочешь получить долю матери, в твоих же интересах сегодня прийти на встречу. Ну и попрощаемся заодно…
Глава 2
– Если хочешь вырасти большая и сильная, то нужно кушать.
– И суп тоже? – морщит носик дочь, пока я переобуваю ее в сменную обувь.
– И суп тоже. Обязательно!
– Но там же лук. Он противный. Бе-е-е. – Она высовывает язык и трясет головой, отчего волосы, собранные в два хвостика, смешно прыгают из стороны в сторону.
Увы, но красивые косички сегодня заплести ей не успела.
– Лук можешь не есть, – разрешаю снисходительно.
Я плохая мама, потому что почти не умею отказывать. Алиса слишком выстраданный ребенок. Я и не надеялась нормально выносить дочь, почти всю беременность провалявшись в больницах. Поэтому теперь эта егоза спокойно вьет из меня веревки.
Бросаю взгляд на часы и понимаю, что если не потороплюсь, то окончательно опоздаю на работу.
– Так, заяц, мы договорились с тобой? Ты слушаешься Анну Арминаковну, ешь все, что дают, ведешь себя хорошо, и тогда на выходных мы идем в парк развлечений. Правильно? – пытаюсь с ней торговаться.
– Правильно. А еще ты покупаешь мне сладкую вату, – напоминает она, выставляя указательный палец вверх.
Чувствую, что Алиса вырастет с гораздо более пробивным характером, нежели ее мама.
– И сладкую вату, – повторяю на автомате. Выпрямляюсь в полный рост, быстро складываю запасные вещи в шкафчик и целую дочь в щечку на прощание. – Все, беги. Маме уже пора.
Мне действительно пора. Мало того, что я сегодня проспала, не успела позавтракать, привести себя в порядок, так еще рискую попасть в пробку. Потому как именно в это время большая часть города на личных автомобилях выезжает на работу.
Алиса шлет мне на прощание воздушный поцелуй. На мгновение внутри что-то ёкает.
С каждым днем она все больше становится похожа на своего отца. Его улыбка, его форма губ, даже мимика одинаковая. Сердце сжимается от накатывающей тоски и обиды.
Прошло столько лет, а я так и не смогла забыть. Задушить в себе ненужные чувства и смириться.
Задвинула в дальний угол. Но так и не простила.
Я снова бросаю взгляд на часы, чертыхаюсь про себя и быстрым шагом выхожу из детского сада.
На улице всю ночь лил проливной дождь, а я, как назло, обуви на высокой платформе сегодня предпочла обычные балетки. Приходится обходить каждую лужу, выбирая наименее мокрые участки тротуара, тем самым теряя драгоценные минуты.