Страница 3 из 12
Прошло шесть лет с того дня, когда муж вступил в должность генерального директора строительной компании, но складывается ощущение, что так и не принял ответственности.
– Может, тебе обратиться к отцу? – предлагаю наиболее приемлемый вариант, не удивленная тем, что мой муж не может справиться с этой проблемой.
– Нет! – кричит он, даже привстает, а затем вцепляется пальцами в волосы.
Олег чуть ли не вырывает их с корнем, ходя туда-сюда по кухне.
– В общем, нам позарез надо ехать в Россию, мне нужно переждать этот сложный период, пока всё не уляжется, – бормочет, словно в бреду, затем подлетает ко мне и встряхивает: – Поедем же? Правда?
Меня мучает неприятное чувство неизбежного. Я как будто неотвратимо качусь под откос, как безвольный камень, скинутый чьей-то властной рукой. Смотря на мужа в эту минуту, с сожалением понимаю, что мы с ним бесконечно далеки друг от друга.
Если бы тогда всё сложилось иначе, был бы тот, другой, хорошим мужем и отцом? Встряхиваю головой, выбрасывая грешные мысли подальше. Нет, он – гад, посмевший предложить мне… Стоп!
Возвращаюсь в реальность, бегая взглядом по растерянному лицу мужа.
– Мы можем поехать в отпуск, куда-нибудь, – пожимаю плечами и подхожу к окну, наблюдая за движением на улице.
Вдалеке виднеется море, и я с упоением вдыхаю воздух, наполненный свежестью, и думаю о том, что это к нам, на Лазурный берег, люди приезжают в отпуск. Совсем не хочется уезжать. Мальчики расстроятся. У нас было столько планов.
– Нет, Ева, – снова рычит сзади Олег, – ты не понимаешь! Если всё пойдет по худшему сценарию, мы практически банкроты. Нет, нет, я не допущу этого, – голос панический, он впадает в самую настоящую истерику. – Я обещаю, скоро у нас будут деньги, просто нужно немного подождать. Мы сдадим три объекта в эксплуатацию и восполним бюджет.
Я не смотрю на мужа, но ощущаю, что он на грани. Эти обещания повторяются раз за разом. Отец Олега помог выиграть ему тендер на строительство отелей на побережье, назначил самым главным в компании, вот только Олег не справился. Отели не достроены, кредитные обязательства просрочены, мы погрязли в долгах и безденежье. А теперь еще и ЧП!
– Я люблю тебя, малыш, – подходит он ближе и обнимает за талию, прижимаясь лбом к моему плечу, – это наследство поможет нам решить финансовые трудности. Обещаю, что брошу пить и всё у нас будет как прежде. Ев, прости меня. Я немного запутался, ошибся, с кем не бывает? Ты только помоги мне. Я же помог тебе – и не раз.
Его близость кажется навязанной, неприятной, хочется отстраниться и согласиться на что угодно, лишь бы отошел, перестал говорить нежности. Я отвыкла от такого Олега, я больше не люблю его. Да и любила ли?
– Мы поедем, – принимаю решение, о котором вскоре пожалею, – но при одном условии, Олег.
– Да, да, конечно, – наклоняется ко мне ближе, я затылком чувствую его похмельное дыхание, – обещаю, после этой поездки у нас всё наладится, я пить брошу, начну уделять тебе и детям внимание. Ты же этого хотела?
Он поворачивает меня к себе и берет мое лицо в свои ладони. Заглядывает в глаза и говорит так проникновенно и многообещающе, что мне хочется в это поверить. Правда. Но я тысячу раз слышала эти обещания, затем столько же оправданий, так что теперь внутри меня ничего не дрогнуло. Но я лишь киваю, не желая спорить. Пусть так.
На самом деле я хотела попросить о разводе. Но моя нерешительность всегда выходит мне боком.
– Ев, послушай, – он нервно теребит волосы, бегающий взгляд совсем не добавляет спокойствия. – Ты должна верить в меня! И тогда горы ради вас сверну, ради тебя и детей, ты же веришь мне?
Наши взгляды встречаются. Проходят минуты, он ждет от меня ответа. Я смотрю на него и киваю, после чего Олег кидается ко мне с объятиями, а меня одолевает только одна мысль. Как так вышло, что когда-то я приняла его предложение руки и сердца?
Глава 2
На следующее утро после недолгих сборов мы отправляемся в аэропорт. Олегу не терпится покинуть страну, так что слова не расходятся с делом. Вот только я отказываюсь оставлять детей одних, пусть и с няней, так что он вынужденно, но с недовольством соглашается.
– Опять выводок за собой тащит, – бурчит муж еле слышно себе под нос.
У меня дыхание перехватывает от возмущения, в уголках глаз появляются слезы, но я стараюсь держать себя в руках и проглатываю обиду ради мальчиков, которые тяжело воспринимают наши скандалы. Терплю… Как обычно…
Спокойно бы оставила детей на тетю Эллу, но она уехала на очередное кулинарное шоу.
Автомобиль резво везет нас в аэропорт, а я смотрю в окно, отвернувшись от домочадцев. И впервые за долгое время закрадывается мысль: а может, и правда стоит решительно заявить о разводе? Но додумать не успеваю. Мы подъезжаем, так что суматоха сдачи багажа и посадки на рейс полностью вытравливает из меня все посторонние мысли.
Весь перелет жутко нервничаю, и это состояние передается мальчикам. Обычно с ними нет особых проблем, но сегодня никак не сладить.
Спорят из-за дурацкой пачки орешков, тянут ее из стороны в сторону и в итоге рвут на части. Орешки летят на пол, маленькие хулиганы начинают хохотать и толкаться, а я тяжело вздыхаю.
– Мальчики, ведите себя прилично. Вы в самолете не одни, здесь нельзя шуметь и баловаться.
Вот только им хоть бы хны.
– Но, мама, я первый взял орешки! – возмущается Том, тряхнув своими милыми темными кудряшками.
Гектор, насупившись, не вступает в переговоры с противником, а молча сползает по спинке кресла, складывая руки на груди. Обиделся. Я очень люблю своих детей, но сейчас мне совершенно не до глупых разборок. Надо бы провести воспитательную работу, убрать рассыпанные орешки, но меня хватает лишь на то, чтобы не сорваться на крик.
Но, вот когда просыпается Олег и обнаруживает беспорядок и насупленных мальчиков, сразу же начинает нападать:
– Что вы тут устроили? Ева, ты вообще следишь за детьми?
– А что я еще, по-твоему, делаю? – взрываюсь, но говорю шепотом, чтобы никто не слышал. – Ты вот, например, спишь, будто совесть совсем не мучает.
– Мы сейчас о детях или опять о наших проблемах? – гневно вопрошает у меня, надменно вздергивая бровь.
– Это твои проблемы, Олег, я к ним отношения не имею, – напоминаю ему, чтобы не забывал о настоящем положении дел.
Этой перепалке я даже рада. Обида и горечь от его грубых слов в машине всё еще комом стоят поперек горла.
– Я не заметил, чтобы мне в паспорт штамп о разводе поставили, – ерничает муж, кривя губы словно в презрении, – наши проблемы, наши, детка. И решать будем вместе, и нести ответственность – тоже. Спрячь зубки и лучше успокой пацанов, а мне закажи чего-то покрепче.
Его последние слова вовсе выводят меня из себя. Не успели и сутки пройти с его слезливого обещания, как он опять за старое.
– Это не ресторан, Олег! И тебе бы лучше не пить! Постыдился бы детей!
– Это первый класс, детка, и я буду делать что хочу и заказывать что хочу. Когда мы приедем в дом твоего папаши, надо будет строить из себя примерного семьянина, – последние слова выплевывает, будто ему между зубов попало что-то неприятное и мерзкое, – чтобы произвести впечатление. А сейчас не мешай мне в последний раз расслабиться.
Стискиваю челюсти, впиваюсь пальцами в ладони, с силой сжимая кулаки. Еле сдерживаю себя, чтобы не дать ему затрещину. Хочется заплакать или заистерить, костеря его на чем свет стоит. Мало того, что мы достали последние сбережения ради этой поездки, чтобы полететь первым классом, так еще и обманул. Обещал же, гад, обещал… Ну почему я такая дура доверчивая? Что я делаю в этой жизни не так? За что мне всё это?
– Я смотрю, ты всё продумал. Я не буду просить денег у отца. Если наследство деда будет сараем, то так тому и быть. Мне ничего не надо от них, – беру себя в руки и говорю максимально холодно.
Не успеваю заявить мужу, что в доме отца мы не остановимся. Поедем в отель.