Острая фаза

— «Какими своими, папа, ты о чем!?» — возмутилась Габриэль. — «Все свои тут!»

Тот, покачав головой, двинулся снова навстречу. Габриэль, поняв, что папа теперь неудержим, быстро взяла какую-то полимерную накидку с контейнера. Она быстро отвернулась и, показав кулак в перчатке пленному, чтоб тот молчал, набросила ее на него. Группа людей, пришедших с ее папой, рассредоточилась среди транспортных машин, чтоб оценить степень готовности к пути в то время, как сам отец Ремис продолжил идти к ней на встречу.

— Стой дальше тебе нельзя! — резко она обратилась к нему вербально. — Вам нужна будет охрана, иначе снова попадете в засаду, но я уже не смогу помочь, понимаешь!? … Тут безопасно, отец!

Тот покачал головой, но остановился, где попросила дочь.

— Мы знаем, что твориться в Кроненбурге и, как истинные жители города, не можем оставаться в стороне. Пойми — снова начал Ремис.

— Вот, ты всегда такой упрямый был! А мать одну оставить это как!? — повысила она на него голос. — Хотя о чем это я вообще! Удивительно, что вы в той колонне вместе оказались!

— Сейчас все по другому, Габри… Маме там опасно, но нам нужно помочь городу и выгнать миротворцев.

— О чем ты, отец!? Ты ж еще 3 цикла тому ехал в машине под их охраной, а сейчас готов комбез на себе рвать, чтоб прогнать их с планеты! Что изменилось!?

Тот, не найдя ничего, на что можно было облокотиться, просто сел на металлизированный пол ангара, скрестив ноги. Его усталый взор скользнул по лицу дочки. Та отвела глаза в сторону, словно от стыда.

— Все изменилось, Габри. Миротворцы нарушили устав вольного города и должны уйти… Арнольд тоже считает…

— Что этот трус еще мог сказать!? Чмо богатое! Ненавижу!

Габриэль села в нескольких метрах напротив него так же на пол и заплакала. Ремис молчал, давая дочке договорить. Затем он краем глаза увидел шевелящееся нечто прикрытое тканью у нее за спиной.

— Кто там у тебя? — взволнованно спросил отец, пытаясь встать и всматриваясь в темный угол.

— Никто! Не твое дело! … Иди, куда хочешь. Мне все равно. Я ради мамы стараюсь, но ты все такой же упрямый и непредсказуемый, каким был всегда.

Накидка спала, и на Ремиса посмотрело испуганное лицо совсем юного наемника. Он тут же узнал его, несмотря на синяки и кровоподтеки.

— Это ж тот самый парень со «Стража»! Как его! Дункан! … Так на твоего брата Карпенса похож! — грустно, но очень эмоционально заговорил отец, догадавшись, для чего тот там сидит.

— Не похож! … Карпенс погиб из-за тебя! … А это — предатель, который убил командира Делано и остальных из отряда!

Отец молчал и лишь грустно смотрел своими голубыми, как небо, глазами ей в лицо. Габриэль ощутила стыд и злобу одновременно. Ей хотелось провалиться под землю прямо тут на этом месте. Ремис тихо встал со своего место и направился в сторону людей, которые уже завели одну из машин и что-то громко обсуждали. Габриэль подняла глаза и посмотрела на спину удаляющегося отца.

— Я попрошу «Воид» предоставить вам охрану!

Однако тот ничего не ответил, но продолжил свой путь к машинам. Габриэль злобно сверкнула глазами на пленного. «Убью тебя, урод!».

Утро неспешно и незаметно уступило свои права дню. На плато появились первые признаки этого в виде очень коротких и чуть дрожащих теней от двойного светила. Габриэль находилась в своем импровизированном штабе, представлявшем небольшое ответвление и углубление для хранения сухих смесей и долгосрочных продуктов питания. Тут бы коммутатор и проектор. Был даже небольшой раскладной полимерный стол и 2 стула. Однако главным «удобством» этого командного пункта была его близость к выходу и наличие в 2-х шагах по проходу такого же импровизированного карцера с охранным дроном и единственным «на пока» заключенным. Связь ее штабу обеспечивала антенна, возведенная наемниками «Воид» еще с утра и оставленная ей перед тем, как покинуть плато. Во время недолгого сеанса их командование ожидаемо отказало ей в охране колонны мирных. Когда же она ляпнула про Кроненбург, с той стороны ее вообще отругали в очень грубой форме и отключились. Куратор от губернатора не отвечал. С отцом она больше не разговаривала, но мужчины и женщины в его группе, коих было чуть больше 50-и человек, смогли привести в годность несколько колесных машин. Габриэль уже готовилась снова говорить с отцом, чтоб тот не ехал, потому что охраны им не будет, но внезапно, стиснув зубы, передумала. «Всегда уходил, как хотел и когда хотел. И сейчас пусть убирается. А мама переживет. Я теперь с ней». Она сидела за столом и думала о чем-то. В углу так называемого «карцера», укутавшись в покрывало, тихо спал пленный. Она смотрела на его опухшее от побоев лицо. «Хм. Действительно чем-то похож на брата… И что с того!? Это в первую очередь враг коварный и подлый! Его надо давить!». Внезапно снова прилетел входящий от ИИ, что командование наемников запрашивает ее. На этот раз на связь вышел уполномоченный представитель би-Молей. Его Габриель хорошо знала, потому что тот поддерживал контакты все это время с их подразделением во главе с Делано. Этот звонок, как бальзам, снизошёл на ее ожесточённое и озлобленное на всех вокруг сердце.

— «Мамбо», это «Жернов» — голос Жеронимо взбодрил ее своей четкостью и конкретикой. — Скажи Ремису и его людям, что командование «Воид» им все же одобрило маршрут в космопорт, но пусть дождутся представителя Звездного Патруля из вневедомственной охраны… Позывной «Мимик».

— Ого! И эти уже тут! Что-то слишком много внимания к нашей скромной планете! — перебила его Габриэль, так и не дослушав.

— «Эти», как ты выразилась, теперь личная охрана губернатора! … Он помнит о тебе и о тех, кому обязан удержанием тех-станции, и делает все, что в его силах, чтоб помочь!

— О! Ну, тогда я спокойна! Если сам губернатор соблаговолил от своих щедрот отрядить немножечко Звездного Патруля, тогда я смиренно склоняю голову перед его благодушием к нам сирым и убогим!

Габриэль и сама не понимала, что ее больше всего злило в этой ситуации. Вроде бы все складывалось хорошо для ее отца, но радости от этого она отчего-то не испытывала. «Лучше бы вы отказали, чем вот так вот с одолжением!».

— Прекрати ерничать, «Мамбо»! Ситуация в Кроненбурге пока сложная! Космопорт — это все что я могу сделать для тебя и твоих родственников! — гневно прервал ее тираду Жеронимо.

— И когда нам их или его тут ждать? — уже успокоившись решила уточнить она.

— Не волнуйся, он свалится, как снег на голову — посмеиваясь выдал ей тот. — Ему кое-что нужно будет от тебя и… остальных, кто там с тобой из наших.

— Что еще?

— У него пропал экзо-костюм… Он считает, что тот припрятан там среди развалин тех-станции или еще где-то, где хаживали эти альхонцы-головорезы… Ты ж там каждый кустик и каждый бугорок знаешь.

— Знаю. Как свои 5 пальцев… Но ничего подобного тут на плато нету.

— Чего ты упрямишься!? … У него есть спец-оборудование для поиска по сигналу… В общем, помоги всем, чем сможешь. Укажи все тайники и схроны.

— А с чего думают, что он где-то тут? — решила уточнить Габриэль уже спокойно.

— На «Воид» недавно напал неизвестный космолет. Его даже засечь не успели, как он размотал их… Так вот, это космолет Патруля был, но его угнали еще там на орбите… Они полагают, что это те самые альхонские наемники были.

— Ого! Космолет Патруля и на орбите, и в нарушение Конвенции! — удивилась Габриэль. — Эти наемники из Альхона где-то рядом, а у меня ни сил, ни средств против них нет!

— Не переживай. Их шаттл пару часов тому ликвидировали к югу-западу от тебя… По поводу Патруля — да. «Войд» уже в курсе. Тайны тут нету, но останки лучше ликвидировать и экзо-костюм найти побыстрее. Но лоялистам и миротворцам лучше не знать… Мы ж с тобой никому не скажем, правда? — снова хохотнул Жеронимо и, не дождавшись нужной ему реакции, с издевкой съехидничал: — Ты ж за спиной у себя не прячешь ряженых, как Делано тот раз, верно?