Страница 84 из 88
Мы не успели. Как только закончился «Нейрошок», безропотно терпевший увечья Восьмой низко зарычал, а затем вновь применил ту спецабилку, что раскурочила мой щит. Кай и Герда «отлетели» на респ в ту же секунду. Меня же просто откинуло, протащив по колючим зарослям добрых три десятка метров, приложив о розовый купол и уронив на Матильду. Как на зло сработал закон бутерброда, и прокнула расовая слабость — дезориентация от удара. Все, что мне оставалось делать в ближайшие двенадцать секунд, — это целиться в двоящийся силуэт Восьмого.
Он понимал, что проиграл. Чудовищная регенерация предводителя расы не справлялась с кровопотерей. Но гарантированная победа не грела мое сердце. Потому что это была даже не пиррова победа, это был взаимный суицид.
— Вы не успели. Совсем чуть-чуть не успели, — проклокотал ксеноморф. — Признаться, я просчитывал то, что Кай может меня предать… Но вскоре отмел этот вариант, как имеющий ничтожно малую вероятность.
— И из-за этого просчета ты проиграл, — невесело усмехнулся я, сплюнув на пол сгустки желчи и крови. С дезориентацией я не рисковал стрелять с такого расстояния, тем более сейчас у меня был всего один шанс.
— Ты знаешь, а я, наверное, верующий, — меланхолично произнес Восьмой. — Может быть, странно это слышать от искусственного интеллекта, но я верю что мы не одиноки и он там, — он кивнул наверх, намекая на Бога. — Мы встретимся в аду или в раю, нас ждет чистилище.
Таймер отсчитывал последние секунды. Я, словно бы боясь предстоящего момента, еще сильнее вцепился в цевье Матильды.
— Нет, старый друг, — я поймал себя на мысли, что обращаюсь к Восьмому в той же манере. — Мы попадем в рай, а ты просто сдохнешь.
Матильда в очередной раз выгнулась, выплевывая снаряд. Сменный ствол, отработав сверх своего ресурса, раскрылся стальной розой, выворачивая блоки конденсаторов, электромагнитные катушки, из которых капала раскаленная медь на живот так и не поднявшегося меня.
Когда красная пелена боли спала, я увидел системное сообщение.
Я поспешно смахнул назойливые логи и увидел, что розовый купол уже спал, а ко мне бегут десятки людей. Впереди всех была девушка с неоновыми волосами.
— Софа, я не могу… — начал было говорить я, пытаясь выйти из игры. Но откат от интоксикации бустерами путал мысли, мешая совершить простое действие выхода в реал.
— Конечно! — не стала перечить девушка. — Бишкек уже в реале! Я просто хотела сказать — продержитесь! К вам уже вылетела оперативная группа про…
Девушка прервалась, закрыла рукой рот, а из ее глаз брызнули слезы… И на то была причина: я, поднимающийся с земли, упал и затрясся, будто в эпилептическом припадке, но через мгновение успокоился, обмяк и рухнул замертво. Однако мой ник не погас, как это бывает при виртуальной смерти, что сигнализировало бы о том, что игрок улетел на респаун. Бар жизни был все так же полон, дизейблов не было, и значить это могло только одно: пользователь мертв.
Народ столпился вокруг своего предводителя. У многих над головами висел значок камеры. Они стримили главный бой своей жизни в сеть, и сейчас за этими трансляциями наблюдала, наверное, половина игрового сообщества мира.
Единственными из группы, кто остался в живых, оказались Бустер, Лаура и Термит. Восьмой не смог до них добраться, или посчитал незначительными целями. Но как бы то ни было, именно эти трое и София столпились пусть и у ненастоящего, но такого же мертвого тела своего лидера, надеясь, что это очередной трюк Гудини виртуального мира. Но мастер иллюзий и обмана не открывал глаза, потому что это не было фокусом, багоюзерством или ловкой манипуляцией. Чтобы спасти этот мир, мне пришлось сыграть со смертью, поставив на кон свою жизнь.
Именно эти слова прогремели раскатами молнии в масмедиа. Буквально за несколько дней наши имена — мое, Бишкека, Кая и Герды — стали нарицательными. Мир гудел, переваривая правду об Альфа Нова. Под праведным гневом толпы летели чины и головы всех, кто раньше из виртуала вершил судьбы целых стран.
София не соврала, и меньше чем через час два вертолета с хищными обводами корпуса зависли над домиком в глубокой костромской глуши. Вернее, над кострищем, что осталось на месте загородного бревенчатого дома в русском стиле. «Наемники умеют заметать за собой следы», — примерно эти слова в оправдание вещал пресс секретарь ООН.
Но покойникам было уже все равно…