Страница 35 из 37
— А, понятно. А я вот — жену. Ну, мне бы только попрощаться — и все. Пускай летит. Раз решилась...
— А куда она у вас летит?
— Как куда ? Здесь все в одном направлении летят — на Тот Свет. Других маршрутов нет.
— Куда? — оторопела Лидочка.
— На Тот Свет, — терпеливо повторил старик. — Оставляют накопленный багаж... Сдают билет, он же все равно — в один конец... Переодеваются в чистое... И в полет!
— А... Ох... Да... Что вы такое говорите??? — с ужасом выдавила Лидочка.
— А вы разве не знали? — спокойно удивился старик. — Хотя — да, вы еще молоденькая, откуда вам. Первый раз, наверное, близких провожаете?
— Да не провожаю я! — вскричала Лидочка. — Мама жива! Жива! И никуда не собирается лететь! А если и собирается, я ее никуда не отпущу!
— Эгоистично, — заметил старик. — А маму-то вы спросили, хочет она остаться или хочет улететь?
Лидочка набрала побольше воздуха, но так и выдохнула его, не преобразовав в слова. Маму она не спрашивала. И не знала, что там она хочет или не хочет. А врать Лидочка не умела и не любила. Поэтому и сникла, растерянно глядя на старика.
— Ну-ну, не расстраивайтесь, — сочувственно сказал дед. — И простите меня, дурня старого, если что не так. Я вас понимаю. Я-то к своей старухе вот-вот следом прилечу, а вам-то с мамой еще не скоро встреча предстоит. Так что понимаю ваши переживания.
— Какая встреча? — слабым голосом простонала Лидочка. — Мама вовсе не собиралась умирать, ну правда! Вы ведь это имели в виду?
— Это, — подтвердил старик. — Только вот что я вам скажу: сознательно собираются умирать — только самоубийцы и святые. А все остальные — думают, что хотят жить, а на самом деле, в глубине души, бог весть, что они там собираются.
— Мама не самоубийца и не святая, — ответила Лида. — Она просто — мама. Мы знаете как с ней ругались? Она меня всю жизнь гнобила: то похудей, то причешись, то приведи себя в порядок. Я на нее обижалась, злилась. Ругались. Но теперь у нас все изменилось. Мама наконец-то поняла, что была не права. Она раскаялась, в церковь ходила, причащалась, исповедовалась... Да у нас жизнь только-только началась!
— Между прочим, когда человек расплачивается со всеми земными долгами, его уже мало что держит на земле, — заметил старик. — Ваша мамочка, похоже, завершила незавершенное, ну и вот...
— Так. Давайте мы пока про маму не будем, — решительно сказала Лидочка. — Вот встретимся — и тогда все выяснится. А пока переменим тему, ладно?
— И то верно, — согласился старик.
— А вот ваша жена, она тоже не собиралась... ну, улетать?
— Нет. Не собиралась. Ходила, скрипела, меня понемногу пилила. Все неожиданно произошло. Меня и дома-то не было. Так что попрощаться не успел. Только это и гложет. А так — что ж, раз билет приобрела, значит, так надо. Пора, стало быть.
«Безбилетных пассажиров экстренного рейса вне расписания просим пройти к кассе. Повторяю...» — раздалось из динамиков.
— А эти как же? Которые без билета? — тут же спросила Лидочка.
— Это которые совсем неожиданно. В катастрофах, например. Ну ничего, выдадут им билеты. Поторопились маленько, а так тут все предусмотрено. Даже если вне расписания.
— А когда дети умирают, это как, тоже предусмотрено? — гневно спросила Лида.
— Предусмотрено. Дети не дети, а если надо вернуться — значит, летят. Вы, моя хорошая, пока еще не знаете, что здесь мы все гости. А Дом наш — там. Оттуда приходим, туда и возвращаемся. С годами поймете.
Откуда ни возьмись неслышно возник охранник.
— Вам разрешена встреча. Пройдемте.
— Извините, спасибо, до свидания, — вскакивая, торопливо попрощалась со стариком Лидочка. — Ой, мамочки... Боюсь!
...Мама ее ждала. Улыбалась. Выглядела она очень неплохо — помолодевшей, посвежевшей, как будто и не было болезни, и даже глаза блестели по-молодому.
— Мама, мамочка, ну что ты, ну куда ты? — бестолково говорила Лида, обхватив маму руками и вцепившись в нее, как обезьяний детеныш.
— Лида, Лидуня, ну чего ты, ну ладно тебе, — приговаривала мама, гладя ее, как маленькую, по голове.
— Мама, как ты здесь оказалась?
— Лидуня, да какая разница? Ну оказалась и оказалась... Ты не переживай.
— Ну как не переживай? Мам, тебе лежать надо...
— Уже не надо, — весело сказала мама и слегка отстранила ее от себя. — Лид, мне так хорошо сейчас стало! Как будто лет тридцать сбросила!
— Мама, ты правда хочешь... улететь?
— Правда, — сказала мама. — Устала я здесь, Лидунь. Отдохнуть хочу.
— Мамочка, да мы тебя отправим отдыхать куда хочешь. Ну хочешь в Пицунду? Или в Алушту? Ты скажи, мам...
— Не хочу. Хочу домой... На самолете.
— Мама, это нечестно, — жалобно сказала Лида. — Ну у нас же только что все наладилось!
— Вот видишь... Наладилось, и слава богу! Теперь ты сможешь с этим жить долго и счастливо.
— Я не хочу жить без тебя! — воскликнула Лидочка.
— Тебе пора взрослеть, — мягко сказала мама. — Пора стать самостоятельной...
— Мама, ты не имеешь права меня вот так бросать! — требовательно сказала Лидочка. — Ты должна быть здесь, с нами!
— Знаешь, почему я заболела? — вдруг спросила мама. — Честно говоря, чтобы просто отдохнуть. Мне так надоели все эти «не имеешь права», «должна»... Только в болезни от всего этого и спрячешься. Устала я. Вы уж сами как-нибудь. А я хочу покоя.
— Мама, мамочка, ты мне нужна! — заплакала Лидочка. — Я без тебя пропаду. Не уходи!
— Если я останусь, ты никогда не вырастешь, — возразила мама. — Так и будешь ждать команды. Я поняла, что сделала много ошибок. Я все время стремилась руководить тобой, контролировать твою жизнь, уберечь тебя от неправильных шагов. Это из лучших побуждений! Но теперь я поняла, что этой заботой только навредила тебе. Ты теперь без моего руководства чувствуешь себя неуверенно. Хотя уже сама мамой стала...
— Мама, что мне сделать, чтобы ты осталась? — в отчаянии спросила Лида. — Ты не думай, я уже взрослею! Я каждый день взрослею!
И ты мне нужна вовсе не для того, чтобы руководить!!! Ты мне просто так нужна! Потому что я тебя люблю!!!
— Свидание окончено. Прощайтесь, — раздался голос охранника.
— Не-е-е-е-ет!!!! — отчаянно закричала Лидуня и рванулась к маме.
...Грохот табуретки разбудил всю палату. Лида сидела на полу и ошарашенно вертела головой, потирая ушибленную коленку.
— Лидочка! Лида! Доченька! Что с тобой? — встревоженно спрашивала мама, приподняв голову с подушки.
— Сон. Мама, мне сон плохой приснился.
— Нагнись, я тебе в лоб подую, и все пройдет.
Лида нагнулась над мамой и послушно дала подуть себе на лоб. Сразу стало легче.
Мама притянула к себе Лидочку и прижалась щекой.
— Я тебя тоже люблю, — шепнула мама.
И Лидочка заплакала, потому что ей стало жалко маму, и себя, и всех, кто провожает своих близких в этом сияющем аэропорту, и не хочет их отпустить, потому что без них жизнь станет намного сложней, И всегда останется что-то недосказанное, недоделанное, недопонятое...
Когда мама снова уснула, Лидочка вышла в коридор, прижалась лбом к холодному больничному окну. За окном поздняя осень все никак не могла стать зимой, и голые черные ветки деревьев торчали немым укором, как будто это Лидочка была виновата, что снега все нет и нет...
— Я никогда не буду больше давить на маму, — решила для себя Лидочка. — Если ей так хочется уйти — она имеет право. Даже если мне будет больно... Но мечтать, чтобы она осталась, — мне ведь никто не запретит, да? А вдруг она захочет сдать билет и еще немного побыть с нами... Было бы здорово! Я просто буду давать ей любовь. Много любви! И почаще улыбаться — как те люди в аэропорту. Если она будет чувствовать себя счастливой здесь, то зачем ей Туда???
И Лидочка решительно пошла назад, в палату, ставшую для нее Залом Ожидания, — дарить маме много-много любви, без всяких условий, а просто так, ни за что. Потому что любовь — это единственное, что держит человека на Земле...