Земля

Они часто спорили о делах стройки, но никогда не доходило у них до конфликта. Их споры касались только дела и ничего больше. Но вот сегодняшняя ссора грубо ворвалась в их личную жизнь.

«Пристман» содрогался и натужно рокотал. Звезды ярко сверкали на чисто вымытом дождем небе. И Галине Аркадьевне казалось, что это их сверкание согревало ее тело, облепленное мокрым платьем. А может, это тепло было навеяно ее мыслями о Важе.

Это было доброе тепло, и она уже не ощущала ни боли в спине, ни страха, и ни о чем больше ей не хотелось думать.

Она взглянула на дамбу. Важа и Спиридон стояли спиной к ней. При свете яркой луны Серова видела лишь их силуэты. Она была убеждена, что и Важа сейчас думает о ней. «Пусть он смотрит на Риони, но думает-то он обо мне». Так хотелось этого Галине Аркадьевне, и она была уверена, что так оно и есть на самом деле.

Весть о необычном половодье на Риони и о плане спасения Поти быстро облетела ближайшие массивы и селения Чаладиди, Квалони, Корати, Набада, Сакоркио, Саджиджао и Патара Поти.

И народ, кто на лошадях, кто пешком, кто на телегах, повалил в Сабажо со всех массивов и селений, чтобы спасти все что можно было спасти, вызволить из беды людей и живность.

Вначале начальник управления побаивался, что не успеет эвакуировать селение до окончания работ на дамбе, но понаехало столько народу, телег и лошадей, что тревога его постепенно улеглась. Тем не менее он сам выводил детей из хижин, вместе с матерями усаживал их на телеги и лошадей, устраивал в своей машине, помогал выносить мебель, посуду, мешки с кукурузой и мукой.

Васо Брегвадзе, как и Васильев, ни на шаг не отходил от Карда, пытаясь помешать ему таскать тяжести, увещевая и успокаивая его.

— К-у-д-а, не хватай ты эти тяжеленные мешки, без тебя обойдемся.

— Значит, ты можешь, а я нет, так, что ли? — посмеивался Карда. — Ты что же, моложе меня себя считаешь, а может, посильней?

— Насчет возраста молчу, но что касается силы, это еще надо проверить, — в тон Тариелу отвечал Васо.

— Так иди пособи Андро Гангия. Его сегодня лихорадка прихватила, замаялся. Если мне память не изменяет, ты в драгерском деле кое-что кумекаешь.

— В драгерском не очень-то, но на «Менике» и «Коппеле» мне приходилось работать.

Пока удалось найти драгеров для немецких экскаваторов, Васо Брегвадзе работал то на одном, то на другом. Эти машины он освоил неплохо и надеялся, что и с «Пристманом» ему удастся справиться.

Не долго думая, Васо вскочил на лошадь и пустился в путь. «Как это мне самому не пришло в голову подсобить Андро? Видел же, что лихорадит его», — упрекнул себя Васо, не таивший обиды на Андро. В глубине души он понимал разумность поправок Андро, от их осуществления дело только выиграло бы. Но Васо, как и Важе Джапаридзе, было тяжело расстаться со своим участком, а если подумать, даже тяжелей, чем Важе, потому что работал он на участке гораздо дольше Важи. «Ах ты, черт, а на совещании получилось, что я самый ярый противник поправок Андро!» — И, недовольный собой, он подхлестнул коня, чтобы побыстрей добраться до дамбы и заменить Андро в кабине «Пристмана».

И Васо подоспел как раз вовремя: его лошадь оказалась у «Пристмана» именно тогда, когда вконец обессилевший Андро уже не смог потянуть на себя рычаг, чтобы в очередной раз поднять ковш экскаватора. Рука его сорвалась с рычага и словно плеть повисла вдоль сгорбленного туловища.

— Ну, Васо, ты точно дождь в засуху, — только и вымолвил Андро.

Важа и Спиридон чуть ли не на руках вынесли Андро из кабины. Серова хотела было тут же отвезти Андро в Поти, но Гангия наотрез отказался. Зная, что от своего слова Андро не отступится, его усадили прямо тут же на дамбе, откуда он мог наблюдать за Риони и работой экскаватора.

Стоило Андро оставить кабину, как Васо тут же взялся за рычаги.

Андро хотел спросить его, как там дела в Сабажо, удалось ли эвакуировать селение, но за рокотом экскаватора и ревом Риони ничего было не разобрать. Андро попросил Спиридона расспросить Васо, и тот послушно направился к экскаватору.

«Там уже наверняка никого не осталось!» — крикнул из кабины Васо Брегвадзе.

Работы на дамбе оставалось немного... Вода поднялась настолько, что, по расчетам Андро, вот-вот должна была выйти из берегов и хлынуть в Поти. Медлить было нельзя. Это прекрасно понимал и Васо Брегвадзе и работал изо всех сил. «Пристман» оказался гораздо проще в управлении, нежели «Менике» и «Коппель».

Еще немного, и дамба будет разрезана, а вода уже сама прорвет перемычку.

— Спиридон, — обратился к Гуния главный инженер, — скачи в Сабажо и дай нам знать выстрелом из ружья, всех ли уже вывезли.

Только собрался Гуния вскочить на лошадь, как появились Тариел и парторг верхом на взмыленных конях.

— Как дела, Тариел? — окликнул его с дамбы Андро.

— Селение эвакуировано, Андро, — как можно громче ответил Тариел. Он и Коча Коршия спешились и быстро пошли вдоль дамбы.

Гангия встал, пошатнулся, едва удержавшись на ногах, чтобы не упасть. Серова тут же подставила ему свое плечо.

Начальник управления и парторг сразу заметили, в каком состоянии находится Гангия.

— Пора уже, Андро, — сказал Тариел Карда. — Пора уже резать, не то как бы Поти под водой не оказался.

— Нет, вода еще из берегов не вышла. — Гангия подошел к «Пристману», сложил ладони рупором и крикнул Васо: — Довольно, Васо, отведи экскаватор. Теперь уже вода сама довершит начатое. Побыстрее, побыстрее!

Не успел Андро произнести последнее слово, как вода действительно прорвала перемычку, размыла стены и устремилась вперед. Волна выбросила Брегвадзе из кабины и потащила его. Васо было вынырнул, но новая волна ударила его о дерево, потом проглотила и понесла.

— Василий Григорьевич! — только и успела крикнуть Серова.

...Вымытый ливнем город ослепительно сиял под утренним солнцем. Вода в лужах отливала небесной синевой. Пальмы, магнолии, индийская сирень, олеандры, розы в капельках дождя переливались всеми цветами радуги.

Город, утомленный тревогой, страхом и ревом гудков, все еще спал, приходил в себя. Отдыхало и море. И такой покой, такая тишина царили на улицах, в переулках, тупичках и домах, что никому даже не пришло бы в голову, что еще прошлой ночью их обитателям грозила смертельная опасность. Воздух был пропитан тяжелым, пьянящим ароматом земли и растений, пресыщенных влагой.

Неожиданно в это безмолвие ворвался резкий торопливый стук каблуков по тротуару. Видно, женщина бежала, и звук мужских шагов мягко и глухо сопровождал задыхающийся перестук ее каблуков. Мужчина шел размашисто, не ускоряя шага.

Со скрежетом отворилась и захлопнулась железная калитка. Женщина взбежала по деревянной лестнице и зачастила по коридору.

Голый по пояс Важа лежал на кровати у окна. Его грудь, плечи и руки матово блестели на свету, падавшем из окна. Глаза закрыты, но он не спал. Он был настолько потрясен, измучен и разбит событиями минувшей ночи, что сон его не брал.

«Что бы случилось с городом, не пророй мы дамбу? Как это удалось сделать Андро? И кто ожидал такого самопожертвования от Васо Брегвадзе? От человека, который постоянно ворчит, брюзжит и вечно всем недоволен, словно бы его все принуждают делать силой. Не спаси его этот самый Шамугия, быть бы ему теперь рыбьей поживой. А как плавает этот деревенский парнишка! Хорошо сделала Галина, что проводила Андро домой. Надо бы еще врача позвать. Как это я не додумался. Человека лихорадило, а он всю ночь в воде барахтался. И в больницу не пошел о Васо справиться. Кто знает, что с ним такое. А я обиду на Андро таил. Ха! Обиду. Это Андро должен был на меня обижаться, а не я на него. Гангия обо всей стройке заботится, а я ничего кроме своего участка знать не желаю. Как молокосос я себя вел, вот что. И с Андро, и с Галиной». Он не мог об этом думать, и вообще ни о чем не хотел он думать. Надо бы встать, сбегать к врачу, отвести его к Гангия, потом забежать в больницу, проведать Васо. Но тело его было налито свинцом. Не то чтобы встать, даже рукой пошевелить он был не в силах.