Страница 42 из 97
— Ты плохо выглядишь! И я ужасно волновалась! — выдает она взволнованным голосом, пока поправляет очки на переносице и занимает важную позу. — Ты ни разу мне не ответила! — Взмах рукой. — Про позвонить я вообще молчу! Или твое увольнение подразумевает конец нашей дружбе?
Удивленно приподнимаю брови. Честно говоря, Нина появилась как порыв ветра и заставила меня впервые за неделю испытать что-то поистине живое.
Но потом в голову закрадывается мысль о том, как она узнала мой адрес, и… разве мы были подругами? Коллегами — да. Но вряд ли нас можно было назвать друзьями. Но это Нина. И она вечно переворачивает все верх дном одним своим присутствием.
— Послушай, — вздыхаю я, но тут Нина перебивает меня:
— Не здесь. — Она складывает руки на груди и выставляет вперед бедро. — Собирайся. Я забронировала нам столик.
Мой рот открывается и спустя несколько секунд неуверенно закрывается.
— Вот и отлично! Пойдём, — она хватает меня за руку, — покажешь мне свой гардероб!
***
Паб. Спустя несколько мучительных часов сборов — а в компании Нины они оказались поистине мучительны — она притащила меня в паб. Ей даже удалось заставить меня сделать макияж. Хвала богам, что я отбилась от красной помады. Тут мы с ней и так напоминаем две красные тряпки. И боже! Эти высокие стулья… я ненавижу их, когда забираюсь на один, и то, как некомфортно чувствую себя в максимально коротком платье, которое Нина смогла отыскать у меня в шкафу. Даже ее непрекращающиеся сплетни, не могут отвлечь меня от неприятного ощущения на коже. Я слишком доступна для окружающих глаз.
Тихий вздох срывается с моих губ. Хочу домой. А потом поворачиваю голову и поднимаю взгляд, вспыхивая от одного только вида мужчины, который, даже не глядя в мою сторону, сбивает ритм моего сердца. А может быть, все дело в том, что его рука обвита вокруг талии какой-то брюнетки…
Нет.
Весьма эффектной брюнетки.
— Хочешь уйти? — тихий голос Нины застает меня врасплох и, прикусив нижнюю губу, я тут же отвожу взгляд от мужественного лица Айдарова.
С шумом втягиваю воздух. Черт…
Дыхание предает меня, когда жар осознания вспыхивает под кожей подобно маленькой искорке на ветру. На Нину пока не смотрю. Не уверена, что смогу скрыть свое поражение, глядя в ее слишком любопытные глаза.
Но да! Я мечтаю об этом! И даже опускаю одну ногу, намереваясь доказать все на деле, а потом внутри разгорается необъяснимое желание остаться. Остаться вопреки всем глупым чувствам. И последствиям.
Тяжело сглатываю и перевожу взгляд на притихшую Нину.
— Поэтому мы здесь? — горечь разочарования наполняет мой голос, когда я забираюсь обратно на стул, одновременно оттягивая вниз чересчур короткую юбку. До сих пор не могу понять, как подобное могло оказаться среди моих пуританских предпочтений. — Ты знала?
Нина хмурится, показывая свою редкую серьезность.
— Нет. Мои намерения были другими.
В этот момент на столе появляются две карточки меню, и я с трудом сдерживаю желание выплеснуть внезапное раздражение на подошедшего официанта, но в итоге игнорирую его.
— И какими же? — сжимаю пальцы в кулаки, не прерывая зрительного контакта с Ниной. — Может, поделишься?
— Добрый вечер! — Парень в красной клетчатой рубашке и черной бабочке все же настаивает на своем, вручая нам еще две барных карты. — Меня зовут Кирилл, и сегодня я буду вашим официантом. Закажете сразу или подойти через пару минут?
— Через пару минут, — отрезаю я, все еще заведенная, а Нина тут же перебивает меня:
— Сразу!
Вскинув игриво бровь, она вздергивает подбородок, мол: «Смотри и учись», тем самым заставляя официанта переключиться на нее.
— Очень приятно, Кирилл. У моей подруги неприятные дни, не обращайте внимания. Нам, пожалуйста, два бокала чешского…
Подперев голову руками, я абстрагируюсь от веселого голоса «подруги» и пытаюсь понять, почему я не поддержала ее предложение уйти отсюда. Я могла бы уже быть на пути в свою теплую кроватку, в место, где чувствовала бы себя безопасно, но вместо этого продолжаю находиться рядом с источником всех моих бед, пока сердце пыхтит от злости, уязвимости и напряжения. Оно буквально воспламеняется изнутри странным волнением. Чем-то похожим на предвкушение, но я сразу же рублю это неуместное сравнение на корню. Точно так же, как и сопротивляюсь мазохистскому желанию повернуться и посмотреть на него еще раз. Не в этой жизни. Ладно. Хотя бы не сегодня.
Какие вообще у меня шансы остаться незамеченной?
— Не пойми меня неправильно, но я хочу задать тебе один вопрос, — бывшая коллега прочищает горло, напоминая о своем присутствии, — ну так, из любопытства. — Вот теперь Нина меня пугает, и я медленно поднимаю взгляд, спуская ладони по волосам к шее. Она приподнимается на локтях и придвигается ближе. — По поводу того случая… в архиве… Мне просто интересно. Давно это у вас?
Из груди вырывается странный звук, после которого щеки вмиг вспыхивают жаром стыда.
Я в шоке. Просто мало того, что я не ожидала встречи с этим мудаком, так еще и Нина отжигает со своим долбаным любопытством. Она явно заинтригована, кажется, еще немного — и у нее пар из ушей повалит от нетерпения.
Покачав головой, прячу лицо в ладонях, мечтая провалиться сквозь землю. Нина, ну нормально ведь общались.
— Да ладно тебе стесняться, это все между нами.
И тут я не сдерживаюсь и позволяю истеричному смешку громче положенного сорваться с губ. Нина и «между нами». Смешно. Но ей, разумеется, не говорю ничего подобного.
— Ты просто пойми меня правильно, я еще никогда в жизни не видела ничего более горячего. — Я расставляю пальцы и выглядываю из щелочек. — Он хорош. Хоть и козел. Но охренительный козел, — она кивает. — С охренительным членом.
Закатываю глаза.
— Ни-и-ина-а-а…
Обреченно бьюсь лбом о ладони. Если я еще раз позволю ей поддержать себя… Мотаю головой. Нет. Никогда. Возможно, она и явилась ко мне только из-за неуемной жажды разузнать все грязные подробности. Я когда-нибудь научусь разбираться в людях?
— Ну вот что Нина?! У него такой длинный член…
— Господи, да тише ты! — шиплю на нее, краснея еще сильнее и опасаясь быть замеченной одним мудаком, который развалился на кожаном диване в компании какой-то девицы. — Еще слово — и я ухожу. Ясно?
Кровь буквально кипит в моих венах от раздражения и бестактности собеседницы. Уверена, сейчас я могу убить эту заразу одним только взглядом. Но от удушья ее спасает вновь подошедший официант, который, столкнувшись со мной лицом к лицу, теряет улыбку и, быстро поставив два бокала пенного, удаляется прочь.
— Ты такая злыдня! — возмущается моя спутница с напускной обидой, притягивая к себе один бокал. — Не порти мне улов своим скверным характером. У меня, в отличие от тебя, секса не было. — Я уже чувствую, как последняя нить моего терпения рвется, но Нина успевает вставить свои три копейки: — Не понимаю, почему он уволил тебя? Кстати, — она поднимает указательный палец и делает глоток пива, — ты вполне можешь обратиться в суд с видеозаписью и обвинить этого говнюка в сексуальном домогательстве. — Мои глаза расширяются. — Ну, если, конечно, они не засняли, как ты сама залезла к нему в трусы.
— С чем обратиться в суд? — едва слышно шепчу я, пока Нина как ни в чем не бывало закидывает в рот фисташку.
— Ну нам же камеры установили на той неделе.
Твою. Мать.
Закрываю глаза, закатывая их под веками и пропуская лишнюю болтовню Нины. Установили камеры. Блеск! И сколько охранников уже посмотрели порнофильм с участием босса и подчиненной? А может, его уже вообще слили в сеть? А-а-а. Ну почему я такая неудачница?
Как же я хочу вернуться в тот день и все исправить. Все, все, все…
Особенно момент с таблеткой, которую я выблевала обратно вместе с содержимым желудка. И я не знаю, успела ли она подействовать, но принимать вторую я не стала, успокоив себя тем, что у меня была самая неблагоприятная фаза для зачатия. Но если тогда я сомневалась, принимать ли мне эту чертову таблетку, то, возникни необходимость принимать решение сейчас, выпила бы ее, даже не задумываясь.