Сольфеджио любви

Артур вскочил, негодуя, не зная, как поступить, чего предпринять. Ведь это, как бы, не совсем его девушка, они лишь друзья.

В отчаянии юноша налил в рюмку коньяк, махнул, как это делают в кино лихие парни.

Хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть навсегда.

Танюша неожиданно резко остановилась, что-то негромко сказала партнёру по танцу, отвесила Серёге звонкую оплеуху и пошла в раздевалку.

Потом, уже одевшись, вернулась, подошла к Артуру, – ты со мной, или остаёшься?

Ребята долго бесцельно бродили, разговаривали оживлённо совсем ни о чём, радуясь, тем не менее, общению, при этом держались за руки.

Было предчувствие начала чего-то большого, сильного, властного, однако, ни он, ни она, не нарушили девственную дистанцию, памятуя о первом неудачном опыте, пока не пришло время расставаться.

Целовались самозабвенно, обмирая от нахлынувших неожиданно чувств, в порыве небывалой страсти, не в силах оборвать физическое и душевное слияние.

Это было начало совсем иной зависимости.

Танюша взяла себя в руки, вернулась в реальность из страны грёз раньше Артура, хотя для неё эта интрига была первичным, неведомым прежде опытом.

В дальнейшем она по большей части избегала чувствительного физического контакта, потому, что боялась последствий, о которых каждая любящая мать неустанно предупреждает девочек.

Воспитание и родители требовали от неё прежде любви получить образование, способное определить вектор развития судьбы, тогда как чувственные мотивы способны на начальном этапе лишь разрушить стройное здание, построенное для её же блага.

Танюшка не имела желания ослушаться, хотя её захлестнула эмоциональная волна куда более впечатляющая и головокружительная, чем Артура, поскольку контролировалась она нетронутой девственностью.

Друзья проводили вместе массу времени, структурируя его прогулками, посещениями фильмов, привычными посиделками в кругу одноклассников и друзей.

Поцелуи случались, но настолько скромные, мимолётные, что их можно было считать погрешностью, а не правилом.

Оба изо всех сил контролировали своё поведение, не допуская чрезмерных вольностей.

Танюша была вхожа в семью Артура в качестве официальной подруги, но без статуса любимой девушки. Она мило беседовала с его родителями, которым давала понять, что их отношения предельно целомудренны.

Девочка запросто помогала маме Артура, спрашивала советы у его папы.

Родители удивлялись скромному благоразумию, осторожной деликатности такой необычной дружбы. Оба считали, что в возрасте постижения любви это довольно странно, вспоминали свои первые влюблённости, эмоционально переживали вновь те волшебные до нереальности чувства.

Артур смотрел на девочку любя, соглашаясь с любыми её требованиями и правилами, но считая желанной и вполне законной добычей, осторожность которой нужно деликатно усыпить.

Спелая девственность манила сладостью возможных соблазнов, порой очень нескромных.

Ночью, когда тишина и темень накрывали землю и всё на ней происходящее, Артур предавался фантазиям, в которых Танюша играла иную роль.

Юноша страстно целовал, смело проникал под запретные флажки, трепетно трогал те интимные участки тела, которые до сих пор были ему неведомы, поскольку надёжно скрыты под слоем нарядов.

Постепенно юноша научился тайком, виртуально раздевать Танюшку где угодно, даже на уроках. Это было мучительное, до хруста в костях, но настолько затягивающее занятие, что отказаться от него Артур не мог даже при родителях.

Сдерживать себя становилось всё сложнее. Природа на этот случай предусмотрела обходные пути, наполнила маршруты возможного отступления и прочих пораженческих манёвров настолько соблазнительными, обманчиво-целомудренными приманками, что избежать попадания в капкан интимного сближения невозможно в принципе.

Как-то раз, ближе к весне, друзья решили посмотреть вместе новый фильм по телевизору. Уроки к этому часу были выучены.

Немного подурачились, как это обычно бывает у друзей одного пола, слегка вспотели. Затем Танюша увлеклась происходящим на экране, прислонилась к Артуру, забравшись с ногами на диван, уютно устроила голову у друга подмышкой.

Юноше, вдыхающему так близко концентрированный аромат женственности, где воедино сливались послевкусие пряных духов с разгорячёнными ароматными специями непорочного тела, чувствующему упругость желанной плоти, живые вибрации первозданных интимных энергий, невозможно было избежать мятежного гормонального бунта.

Воспалённая чувственность мгновенно вычислила способы незаметного, будто бы случайного соблазнения, нетерпеливо подталкивала к немедленным действиям.

Артур освободил руку, которой Танюша так уютно накрылась, незаметно передвинул ладонь на область талии.

Девушка невольно напряглась, но продолжала внимательно следить за драматическим сюжетом на экране.

Юношу уже всерьёз била любовная лихорадка. Осторожно, миллиметровыми шажками, он придвигался к Танюше.

Её лицо уже было совсем рядом.

Ещё сантиметр, юноша явственно почувствовал тепло нежной щеки, слегка прижался к ней. Девочка пошевелилась, устраиваясь комфортнее, изящно выгнула спинку, имитируя плавные кошачьи движения.

Артур осторожно, едва касаясь, провёл губами по чувствительной шее.

Танечка поёжилась.

Дальше ему в рот попала мочка уха. Юноша на этот раз не спешил, согласуя движения с реакцией подруги, которая слегка напряглась, но позволила эти безобидные с виду ласки.

Она не предполагала или намеренно игнорировала тот факт, что химическая кухня организма уже была запущена, вопреки её желаниям и мыслям.

Артур медленно массировал губами чувствительные зоны. Таня внешне не предавала этому значение, однако её тело начало невольно отвечать взаимностью на нежные прикосновения, подсказывая мельчайшими движениями мышц желательную траекторию ласковых движений.

Девочка всё еще смотрела на экран, но эмоции и мысли были сосредоточены на вкрадчивых, до жути приятных действиях Артура.

Вскоре он получил лицензию на продолжение, хотя Танюшка укоризненно посмотрела ему в глаза, раскрыв между тем и облизнув набухающие, наливающиеся спелостью красок губы, готовые к вторжению.

Артур развернул девочку к себе, покрыл поцелуями глаза, нос, щёки, наконец, запечатал соблазнительную пунцовую расщелину жадными губами, проник языком в таинственные глубины лакомого блюда.

Танюша притихла, дрожа всем телом, оцепенела, закрыла глаза. Их горячие языки встретились, сплелись, ощутили взаимное желание.

Поцелуй длился бесконечно долго. За это время успел закончиться фильм, за окнами накрыли землю сгущающиеся сумерки, рука Артура проникла в запретную зону в области бикини, сладко сжимая вожделённый сосок.

Танюша неожиданно встрепенулась, вскочила. Ещё несколько минут и могут прийти с работы родители Артура.

Девочка принялась оправляться, прихорашиваться, для чего понадобилось зеркало.

Лицо её горело огнём, губы воспалились.

Повязав волосы резинкой, Танюша умылась, долго полоскала лицо холодной водой. Опухоль и краснота не спадали.

Девочка заметалась по комнате, подскочила к окну.

– Там твоя мама. Что она подумает, что скажет! Мне что, совсем не приходить к тебе в гости?

Танюша схватила пальто, шапку, впрыгнула в сапоги.

– Открой же скорее! Обожду, пока она зайдёт, этажом выше. Я ведь тебе доверяла.

В голове у Артура гудело.

Опять. Он снова поторопился реализовать нескромную мечту, не считаясь с реальными обстоятельствами. С Танюшкой, видно, так нельзя, – но ведь она не оттолкнула, практически была соучастницей. Почему же виноват только я!

На этот раз обошлось. Мало того, наркотическое действие гормонов Танюшку тоже лишило покоя и сна.

Любовь, по всей видимости, острое инфекционное заболевание, передающееся воздушно-капельным путём. Вирус чувственных желаний уже проник и в её юный организм, начал там размножаться, изменяя под себя внутреннюю среду.