Страница 15 из 108
— Мне неприятно это говорить, — Император прервал речь графа, — Уральский всем нам очень близок, и каждый из нас многим ему обязан. Но, может, он уже умер, и мы просто пытаемся воскресить труп?
На несколько секунд повисла пауза, которую нарушил Герц:
— Специалисты по разуму склоняются к мысли, что он всё-таки жив. Его обычное состояние близко к так называемой фазе глубокого сна. Просто он не может проснуться. Да и все аномалии говорят в пользу этой теории. Смерть, она более последовательна и непрерывна, если, конечно, можно высказаться метафизически.
— Тогда что происходит? — впервые подал голос Андреев.
— Не знаю. Всё это похоже на некоторое внешнее воздействие, но регенератор находится на одном из самых закрытых уровней, и доступ к нему имеет ограниченное число людей. Всё протоколируется и записывается. Ты же это знаешь, ведь ты лично разрабатывал протоколы безопасности.
— Хорошо, — Император допил кофе и отставил чашку в сторону, — примем за основную теорию то, что Уральский жив. Но в данный момент все твои, — лёгкий кивок на Герца, — учёные ничего не могут толком сказать и тем более сделать. Я правильно изложил ситуацию?
— В общих чертах, да, — согласно склонил голову Герц.
— Тогда у нас нет другого выхода, как подключить ваших, как их… — Император пощёлкал пальцами, вспоминая слово, —…ах да, жнецов. Подключайте жнецов.
Графы переглянулись, но не смогли найти возражений. Ситуация с Алексеем действительно слишком затянулась.
— Я немедленно отдам распоряжения, — проронил Герц и его глаза остекленели — верный признак работы с коммуникатором на мыслеинтерфейсе.
— Что ж, — негромко произнёс Император, с грустью смотря на чашку из-под кофе, — теперь пора приступать к работе. Граф, — обратился он к Андрееву, — расскажите мне о ситуации в северных провинциях. У меня сложилось впечатление, что местные бюрократы совсем зарвались.
Тяжелое шестнадцатиколёсное шасси с погруженной на него капсулой регенератора, медленно выезжало из грузового лифта.
— Хм, новая задачка, — усмехнулся высокий худощавый мужчина, который сидел около дверей. — Надеюсь, в этот раз она будет интересней, чем в прошлый.
Выглядел мужчина, по меньшей мере, странно: абсолютно лысый череп; вместо глаз — чёрные имплантаты расширенного восприятия реальности; всё лицо покрыто множеством шрамов самого разного вида;из одежды — синяя роба, очень похожая на те, которые любят носить техники, только вся увешенная различными приборами и инструментами, в том числе довольно угрожающего вида. И венчала всё это великолепие мастерски исполненная татуировка ромашки на затылке.
В общем, если бы кто-нибудь мог увидеть этого мужчину, то он бы сильно удивился его внешнему виду. Вот только никого живого в сектор жнецов не допускали. Во-первых, людям было очень тяжело находиться с ними поблизости, а во-вторых, небезопасно. Жнецы с трудом переваривали общение с кем-то не подобным себе и обычно минуты через три-четыре пытались препарировать собеседника.
Поэтому всё общение с ними происходило через удалённые коммуникации, закрытые мощными межсетевыми экранами, которые в обязательном порядке искажали поток информации от жнецов к внешним секторам. Изначально таких драконьих мер безопасности не было, но после того как один из жнецов ради смеха заставил оператора с противоположной стороны размозжить себе череп об угол стола, протокол безопасности изменили. Сначала жнеца хотели казнить, автономные роботы зачистки уже даже выехали в направлении сектора, но тогдашний руководитель крыла успел отозвать распоряжение излишне ретивых безопасников. Подбор звуков, которыми жнец свёл оператора с ума, стал настоящим прорывом в области нейролингвистического программирования.
— Ромашка, — у жнецов не было имён, по всем архивам они проходили под маркировками вида: объект Ромашка, объект Роза, объект Тюльпан. Имя того, кому пришло в голову давать жнецам в качестве позывных названия цветов затерялось в веках, но традиция прижилась и даже стала официальным стандартом.
— Я тебя слушаю, Незабудка, — ответил Ромашка мужчине, вошедшему в зал приёмки груза.
— Что-нибудь интересное?
— Я ещё не читал, — Ромашка подошёл к остановившемуся шасси и взял сопроводительный куб информации. Пара лёгких касаний на разных гранях куба активировали его, и перед мужчиной промелькнуло множество голограмм с информацией.
— Хм… — буркнул под нос Ромашка.
— Что там? — заинтересовался Незабудка, подходя ближе.
— Похоже, нам подкинули интересную задачу. В кои-то веки. Этот, — небрежный взмах в сторону регенератора, — никак из комы выйти не может. Причины неизвестны. Никакие методы не помогли.
— Прекрасно, прекрасно, — Незабудка потёр руки и его глаза подозрительно заблестели, — пошёл готовить операционную. Ещё ни одна тайна не ускользнула от моего скальпеля.
— Не спеши! — осадил его Ромашка. — Во-первых, тут сказано, что объект должен остаться жив…
— Я тебя умоляю, — отмахнулся второй, — наука без жертв невозможна.
— Во-вторых, для начала стоит опробовать другие способы! Конечно, если они не дадут результата, то у нас не будет другого выхода, как применить вивисекцию. К сожалению, это кто-то из высших управленцев, и у него стоит психоблокада высшей категории. Посмотреть, что у него в голове напрямую не получится. Но ничего, мы подберём ключик и к этой тайне.
Я открыл глаза. Передо мной раскинулось прекрасное ночное небо, усыпанное яркими звёздами. Настолько яркими, насколько они могут быть только на юге.
Подобное я видел очень давно, когда ещё был маленьким, и меня отправили отдохнуть на побережье индийского океана.
Не так я себе представлял рай, совсем не так. К тому же я самоубийца…
«Какой рай? Какое самоубийство? Что за бред ты несёшь?»
Мои неспешные раздумья прервал ворчливый голос Шизы.
Шиза, и ты тут? Мы и после смерти вместе остались?
«Ох, Триединый, как же тяжело жить с идиотом!»
И не говори! Но я пока справляюсь!
«Повторю ещё раз — я это ты! Это во-первых, а во-вторых, с чего ты решил, что ты умер?»