Страница 60 из 82
Глава 25
В самолёте Тукай начал осторожный диалог.
— Ты, я так понял, уже в курсе…
— В курсе, — кивнул я.
— Я… поверь, я честно не стал бы это делать, будь ты живой. В смысле, если бы я знал, что ты жив. А Алла…
— Хочешь сказать, типа, ей это было нужно? — предположил я.
Он кивнул.
— Я это увидел. И я несколько раз спросил, действительно ли ей это нужно. Ты мне веришь? Ты меня прощаешь? Мне это очень важно.
У меня был опыт подобных ситуаций, и даже похуже — например, когда в тесном молодом коллективе девушка начинала крутить шашни сразу с двумя. А также у меня была возможность сравнить поведение Тукая с Лукьяном Мамонтовым, у которого ситуация с Аллой была аналогичной. Ну и, в конце концов, играть роль уязвлённого ревнивца всю совместную командировку у меня не было никакого желания. Поэтому я проследил за его мимикой и ответил:
— Ну, я, конечно, помню, как резво ты зомбанул нашего преподавателя на курсах — если захотел бы, то наверняка бы сделал бы и это же. Но я тебе верю.
Возвращение в Верх-Исетск спустя три месяца вызвало достаточно странные эмоции, возможно, ещё атавистические, от реципиента. Лёгкая тревога, смешанная с чувством чего-то привычного. Видимо, именно с таким чувством бедняга-Эльдар возвращался на учёбу с каникул.
Благо, теперь я летел не на учёбу.
Нас было трое, в эконом-классе летел камердинер Тукая, Мигран Миннияров — крепкий смуглый парень, его ровесник. Мы перекинулись парой слов, и он мне показался толковым, к тому же я почуял небольшой процент сечения. А крепостные с сечением до сих пор казались мне редкостью.
Прилетели поздно — к тому же, прибавили уральские два часа. Нам выдали гостиничный номер, трёхместный, один на троих, но мне он показался тесным, поэтому я ещё в московском аэропорту договорился с тётей, что переночую у неё.
По факту, я таким образом нарушал правила транспортировки дорогих грузов, которые должны были охраняться тремя человеками, но гостиница была для государственных работников, охранялась по высшему разряду, и на подобное по словам коллег могли посмотреть сквозь пальцы — многие так делали.
Мариэтта Генриховна встретила слегка подпростывшей.
— Комната твоя, помнишь где, надеюсь. Ленка тебя накормит. Утром поговорим.
Признаться, я уже почти забыл про тот случай с Ленкой в казанской гостинице, и теперь не знал, чего ожидать. С одной стороны, я не хотел усложнять и втайне надеялся, что её не будет на месте, потому что она работала посменно. С другой — тактильные воспоминания бывают слишком сильными и запоминающимися.
Реальность распорядилась иным образом. Она стояла на кухне в домашнем халате, щёки были малиновые
— Эльдар Матвеевич, — она учтиво кивнула. — Мне велено вас накормить.
Пришёл Эрик Рыжий, признал — потёрся о ногу, я почесал за ухом. Вполне себе кот, хоть и покрупнее.
— Как ты тут поживаешь, мохнатый?
— Вчера на вязку носили, — сказала Ленка, накладывая еду. — Вон какой довольный, да?
— Лена, — начал я. — Тот случай…
— У меня парень есть, — сказала она, снова отведя взгляд. — Эльдар Ма… Даря, вы мне… всегда…
— Нравился?
— Ага. Но вы ж, типа, барин. Ну и нехорошо так. Мне так стыдно теперь!
— Дурацкие сословные границы, — вздохнул я. — Когда-нибудь это кончится.
— Вы социалистом заделались? — она улыбнулась. — У меня тут есть знакомые. Все уши прожужжали про отмену крепостного.
— Подобных знакомых надо брать на карандаш. Ну-ка, кто это? Поподробнее, фамилии, явки, маркировка, производные?
Посмеялись, разрядили обстановку. Посидела рядом, уткнувшись в телефон, немного поговорили про работу и тётушку — очень вышло всё уютно, по-домашнему. Перекусил, похвалил еду, пожелал спокойной ночи и намеревался идти в комнату, как вдруг она тоже поднялась со стула и подошла ближе.
— Можно вас… обнять. Ну, просто так. Тогда тётушка в Казани предложила, а я постеснялась.
Обнял, что делать, почувствовал запах волос и приятную мягкость тела под халатом.
— Я очень переживала, когда сказали, что вы умерли, — прошептала она.
— Давай на «ты» уже?
— Нет.
Поцеловала в щёку, я почти машинально повернул голову и потянулся к губам, но она осторожно отпустила объятия.
— Нет, у вас есть девушка… а у меня — парень. Нельзя так.
На утро тётушка была ощутимо бодрее, сама сварила нам кофе, снова разговоры про поездку, про моё загадочное исчезновение из Голицына-Южного — про корабль она толком ничего не знала.
Но, похоже, догадалась, прищурилась, спросила:
— По стопам Матвейки пошёл, смотрю? Я сразу поняла. Ну, жалко, конечно. Теперь за двоих переживать.
— Тётя, я вообще даже не в курсе, чем именно мой отец занимается, — решил я спросить. — Где он именно, в Антарктике, или где-то ещё, звонит всегда, говорит загадками. Кто он, блин?
На лице тёти на секунду было сомнение, но потом она сказала приглушённо.
— Заезжал он неделю назад. На твоём месте сидел. Денег привёз. Чемодан. Я уже парочку крепостных выкупила, да вон Алиске, двоюродной Ленки комнатушку.
— Заезжал⁈ Он здесь? В России, в смысле, в метрополии?
— Уже, думаю, нет. Да не боись, он сказал, что с тобой тоже должен будет увидеться. Я спросила, не с ним ли ты теперь, он сказал, что нет. А чем он конкретно занимается — я тоже не знаю, Эльдарушка. Есть пара догадок, но это даже вслух я бы не стала озвучивать.
— В общем, на некоторую организацию он работает, видимо.
— Вот-вот, на неё самую. На некоторую организацию, в которую я так и не попала… А была кандидаткой, да. Впрочем, ни о чём не жалею. Меньше знаешь — крепче спишь.
— Откуда, кстати, пошло это выражение?
— Из арабского, кажется…
Вернулся в отель я быстро и без проблем — как раз, когда мой напарник собирался на завтрак, так что завтрака у меня вышло два. До поезда было ещё два часа, поэтому мы не спешили.
— Моё предложение про карточный клуб, кстати, в силе, — сказал Тукай. — У нас там теперь очень интересные игроки. Очень! И играем не только покер.
— Поподробнее?
— Первое правило карточного клуба — никому не рассказывать про карточный клуб, знаешь ли. Не смотрел, что ли, фильм? Винландский, девяносто девятого года, кажется, с Бреттом Питерсоном.
— «Карточный клуб»? Припоминаю, да. Это где были мультиличности?
— Спойлер! — воскликнул Мигран. — Я уже какой год забываю посмотреть.