В злом

– Бывай.

Рита остановила запись и вызвала такси. До колледжа она добралась минут за сорок и сразу направилась к каптёрке завхоза. На её стук изнутри сразу же отозвался голос Дэна:

– Входите!

Дэн не ожидал её увидеть, но обрадовался.

– О-о, Маргарита батьковна, и без охраны?

Рита плотно прикрыла дверь и села на стул рядом.

– Я прекращаю расследование, – заявила она.

Дэн поднял брови:

– А что так? «Ввиду недостаточности улик»?

– Улик хватает. Я сделала выводы, и дальше копать не вижу смысла.

Рита достала из мобильника флэшку и протянула ему:

– Вот. Всё здесь.

Дэн желал подробностей:

– Что – "всё"?

Рита молчала, держа щепку на весу. Дэн вздохнул и забрал её. Достал переходник для ю-эс-би-входа и, кряхтя, нашёл гнездо в системнике. Экранный менеджер автоматически открыл окно с несколькими папками.

– Куда? – спросил Дэн, вооружаясь курсором.

Рита проелозила колёсиками стула по полу:

– Ну, тут надо разбирать: здесь и видео, и аудио, и фотки, и тексты.

Дэн недовольно убрал руку от мышки:

– Мне рассортировать? Или что?

Рита откинулась на спинку:

– Как хочешь, мне это больше не нужно.

Дэн повернулся к ней:

– Ну, можешь хоть вкратце объяснить, что ты выяснила? Я, конечно, покопаюсь, только с чего начинать?

Рита показала ладонь, мол, не нервничай:

– Ладно, ладно. Смотри, короче. Тая с Таней ничего не видели. Они испугались Яны и убежали, решили не возвращаться.

– Или так они решили всем говорить, – скептически заметил Дэн.

– Не важно, они бы всё равно увидели то же, что и мы. Важнее то, почему они там оказались.

Дэн поделал пассы в воздухе, разгоняя её:

– Ну! Не томи!

Рита набрала воздуха, но промолчала и медленно выдохнула. Произнесла:

– Я не знаю, как тебе объяснить, чтобы ты согласился с моим умозаключением.

Дэн усмехнулся:

– Так имя конкретного преступника ты не знаешь?

– Знаю! – пылко воскликнула Рита. – Преступников. В-общем, для девчонок этот ритуал, и что там они делали, не был чем-то необычным. Они привыкли участвовать в подобных флешмобах, концептуальных артах, мероприятиях с таким, вот, налётом странной безуменки.

– Чё…

– Они подрабатывали акционизмом, и задания попадались ещё страшнее и страннее. Уж поверь мне, я тоже с ними поработала.

Дэн потёр лоб:

– Во-первых, – чем, ты сказала, они подрабатывали? А, во-вторых… Ты устроилась на работу к тому, кто заказал девчонкам заделать тот кровавый шабаш?

Рита помотала головой:

– Не к тому, кто заказал, а к тому, кто организовал.

– Посредник?

– Ну, исполнитель. Тётя Ася. Некто Анастасия Хабирова – грязные руки Громовского.

– Что за тип?

– Не знаешь Громовского?

– Не знаю.

– Да знаешь, наверно. Отец русской пропаганды, рупор кремлёвской идеологии.

– У Кремля есть идеология? – сыронизировал Дэн.

– Есть, конечно, – на голубом глазу тараторила Рита. – И он её доносит с помощью СМИ и, в частности, таких массовиков-затейников, как «тётя Ася».

– Но это частное лицо? – спросил Дэн, перебивая.

– Кто? – не поняла Рита, сбившись.

– Тётя Ася твоя. Как там её?

– Хабирова? Ты о чём?

Дэн сцепил руки на колене и начал внушать:

– Я знаю этот ваш акционизм. Когда я учился, вот такие «тёти Аси» ходили по общагам и платили студентам за участие в демонстрациях, расклейке листовок, постоять флаеры пораздавать. Я проходил это всё. Разные частные инициаторы (они ещё громкие названия себе берут: политтехнологи, пиар-менеджеры) предлагают свои услуги политическим акторам, руководят штабом, получают гонорары, а потом спокойно переходят к конкурентам. Даже в разгар предвыборной гонки. У нас был такой агент, по кличке Гном, мелкий скользкий гад, лично мне один раз заплатил, чтобы я на пресс-конференции Ялвинского разные правильные вопросы позадавал, а потом, он же, мне участие в марше нашистов предлагал.

Рита цокнула:

– Да, это не то! У Хабировой конкретные заказы на формирование повестки. Вот открой фотки. Дальше. Нет, верни. Блин. Короче, найдёшь там. Мы заставляем ребят на крыше собираться, типа требования к родителям «прекратить над ними издеваться», и тут же в независимой, казалось бы, газете выходит статья про то, что либералы доводят детей до суицида. И куча таких материалов! Хабирова работает именно с детьми и студентками. Это особый навык надо иметь. И жёсткий иммунитет к правосудию. Ты бы видел: у неё всегда есть какие-то профессионально отредактированные тексты, связи во всех сферах общества, её всегда крышуют и защищают менты, телевизионщики на подпевках, у неё полно реквизита дорогостоящего. Вот, сегодня, например, она согнала к задрипанному магазинчику толпу тёток с транспарантами и оператора с федерального канала. И пока они снимали, как толпа негодует по поводу сатанинского контента внутри магазина, мы тем временем этот самый контент делали. Кто-то ей уже всё померил, купил, привёз, помещение предоставил, – нам нужно было только сделать полочки, точно, как в магазине, расставить на них фигурки демонов, оккультную всякую атрибутику, чтобы она это пофоткала и прифотошопила к операторской съёмке. И по новостям покажут, что какое-нибудь «ЧВК Рёдан» – это, на самом деле, не прикол анимешников, а самое настоящее сатанинское отродье. Такие вещи кому ни попадя не поручают!

Дэн не купился:

– Тебе ж поручили.

– У меня свои методы втираться в доверие.

Дэн побарабанил пальцами по столу.

– Пу-пу-пу. Ну, и что, ты думаешь: убийца – это сам Громовский?

– Громовский – это рупор. Исполнитель.

– Да что у тебя все исполнители! Заказчик-то кто?

Рита хлопнула ладошкой по столу.

– Ты чё, вообще, тупой?! Правительство, кто ещё! Система! Заказала обвинить кого-то в сатанизме, Хабирова организовала, но что–то не по плану пошло. Тактическое отступление, перегруппировка, и сегодня опять начали акции против сатанизма устраивать, но уже по-новому. Этот почерк легко читается: задание, потом статья в газете, потом статья в законе. Так всё устроено! Столько лет, сколько служба внешней разведки у власти! Вот, на кого я вышла! Мне этого достаточно. Я закругляюсь.

Дэн посидел, почёсывая бороду.

– Правительство?.. Я не наблюдаю связи что-то…

– Связь есть, только она не на поверхности. Вот, с «группами смерти» увидел бы связь? А ведь именно с их помощью начали ограничивать в правах пользователей Интернета, навязывать провайдерам отслеживающее оборудование, воплощая Чеземовскую мечту…

– Чью?

– Ты серьёзно? Чеземов, Тороков – главные люди в стране. Тороков – нефть, Чеземов – росвооружение.

– Развооружение?

– Оборонка.

– Откуда в тебе столько конспирологии?

– Эмм… Папа рассказывал.

– И мечта главы развооружения – это…

– Информационный купол над всей страной. Ты, не забывай, там все из разведки. А у чекистов своя логика.

– Господи, дитя, завязывай с политическими ток-шоу.

– Чтобы что? Дефилировать?

– Эу, полегче с выражениями…

– Меня с шести лет папины любовницы нянчат – спасибо, насмотрелась на их жизнь. Так же, как они, я не хочу.

– Извини, я шучу.

– А мне не до шуток. Яна погибла, чтобы красные старпёры, ностальгирующие по «совку» могли навязать «иблису» социальный рейтинг, как в братском Китае. Четыре, мать их, ангела.

– По-моему, ты торопишься с выводами. Есть такой термин – «юношеский максимализм».

– Как знаешь. Я пошла.

Рита с шумом откатила стул, вставая.

– Подожди, – попросил Дэн. – А можешь написать мне номер этой тёти Аси?

Рита подумала, потом полезла в телефон.

– Сюда, – Дэн подвинул к ней записную книжку.

– Валяй, – сказала Рита пренебрежительно, вдавливая шарик ручки в бумагу, – звони. Можешь передать привет.

– А сказать, что ты пойдёшь свидетелем в суд, можно?

Рита изогнула бровь.

– Шантаж? Это по-нашему. Оставь тогда флэшку себе. Только лучше брось это дело. А то, глядишь, и участь Яны покажется не такой уж пугающей.