Страница 7 из 16
— Ну всё-всё, успокойтесь, — Алексис вновь погладил правнучку по голове. — Решение принято и не надо сомневаться. Теперь только вперед. Вы мне только скажите, есть ли у Георгия надежда, что вы станете его женой?
Анха встрепенулась, посмотрела на графа и опустив глаза, отрицательно мотнула головой.
— Я его люблю, но…
— Тогда не допустите, чтобы он летел с вами. Обрывайте вашу связь!
— Я боюсь ранить его сердце. Он не спокоен, и мои слова могут иметь серьёзные последствия, а ведь он нужен людям! Без него не только нашему городу, но всему союзу не выстоять.
— Э, внученька, с нашим князем всё непросто. Похоже вы не учитываете наличие и влияние милой госпожи Эхне! Поверьте старику на слово, между Георгом и этой барышней кипят нешуточные страсти.
— Но Эхне… — Анха изумленно посмотрела на графа, а он развёл руки и покачал головой. — Но Эхне… — ошеломленно повторила княжна и замолчала.
Да, Эхне — артефакт! Да, она часть Анхи, и немудрено, что Георг путается в своих чувствах. И вообще он как никто должен понимать, что влечение к Эхне нездорово. Однако же, Анха сама относится к ней как к живому разумному, случайно оказавшемуся в зеркальных рамках. Это тоже нездоровое отношение!
— Мне кажется, — продолжил граф, — что наша очаровательная Эхне когда-нибудь всех удивит и сумеет выйти из зеркального плена, потому что девочка полна жизни!
«Это невозможно!» — с горечью подумала Анха, прекрасно зная, как устроены зеркальные артефакты, но ведь случаются же чудеса! В этом мире она не раз читала о том, что не могло быть, но случилось. А вдруг…
Они ещё долго говорили с дедом и бабушкой о том, каким образом можно освободить империю и сколько это займет времени. Как княжна должна вести себя при встрече с императором и почему важно при помощи вестников постоянно напоминать о себе здешним главам. А потом Алексис сказал:
— Не корите себя за то, что не освоили заклинание омоложения. Я бы не согласился… не хочу. Так много было всего в моей жизни, а омоложение означает, что я весь этот груз потащу дальше. А мне хочется вновь быть ребенком, познать радость открытия нового… я хочу удивляться, смеяться по пустякам и любить… любить безумно, неистово, без тени узнавания прошлых чувств…
Алексис говорил, а Татия смотрела на него влюбленными глазами и согласно кивала.
— Дедушка…
— Собирайтесь, не нужно больше слов.
Анха кивнула и поцеловав Федоровских, отправилась собираться. Если Виктор целиком и полностью примет её план, то она нескоро вернется домой. Ей предстоит военный поход, поэтому следует обеспечить себя и сына максимальным комфортом.
Подняв из сокровищницы сундук с целебными артефактами, она передала его старшему охраны.
— Это для наших людей, — сказала она.
Потом Анха велела убрать в вимане лишние кресла и загрузила его всем необходимым.
Как не оттягивала время, но надо было закончить начатый разговор с Георгием.
Он будет в бешенстве! Что бы ни говорил дед о привязанности князя к Эхне, Анха не сомневалась, что Георг её тоже любит.
Они полюбили друг друга как две хорошо подходящие друг к другу детальки. Так и просится саркастическое: он хорош, она хороша, так почему бы им не объединиться? И не стоит недооценивать эти чувства! Быть может, в мирное время всё показалось бы скучным, но сейчас… сейчас слаженность во взглядах стоила дорого.
Княжна поднялась в большую гостиную, чтобы попрощаться с Эхне, но услышала, что она беседует с Георгием. Захотелось подслушать, и Анха замерла у дверей.
— Прелестная госпожа, вы залюбовались мною, поэтому не можете сделать и шагу дальше этих дверей? — насмешливо спросил Георг, всё же заметивший нерешительно остановившуюся в дверях Анху.
Эхне с любопытством посмотрела на подругу и сразу же стала серьёзной. Она знала о переписке Анхи с императором с самого начала.
— Немножечко, — поддерживая шутливый тон, отозвалась глава клана. — Я не оставляю надежды стать когда-нибудь хоть немного столь же элегантной и утонченной как вы.
— Что-то вы мягко стелете и сладко поёте, — подозрительно сощурился князь.
Анха невесело усмехнулась и смотря князю в глаза, выпалила:
— Я… прошу вас остаться в имении вместо меня.
Ей показалось, что он не понял и надо было сказать что-то о несложившейся любви между ними, но подчеркнуть дружбу и любовь другого рода…
— Вы! Вы с ума сошли! Я никуда вас не отпущу! Я же вам говорил, что лётные пути перекрыты!
— Я вас внимательно слушала. Башни с тварями выросли пока что только возле городов. У меня есть скрывающие артефакты, так что проскочу.
— Анха, родная…
— Георг, я прошу вас остаться, — настойчиво повторила она. — Сохраните мои земли, чтобы мне было куда возвращаться, — получилось жалобно и эгоистично, но князь вряд ли слышал. Он горел возмущением.
— Вы ужасно упрямая! Если вам угодно лететь, то я полечу с вами…
— Без вас здесь всё пойдет наперекосяк, — поднажала Анха. — Красновы многочисленны, но вы сами знаете, что боевики и политики из них никакие. Если их не сожрут твари при вылазках, то подомнут под себя главы других городов.
— Мне плевать на них всех! Я занимаюсь городами только ради вас! — вспылил князь.
— Я знаю, Георг, — вздохнула Анха. — Всё знаю и вижу, — она перевела взгляд на сусликом застывшую Эхне. Её глаза блестели от навернувшихся слёз, и Анха поняла, что между ними всеми сложился дурацкий треугольник, где все друг друга любят и боятся ранить, но при этом страдают.
— Георг, почему вы не хотите признать, что я бесчувственное бревно? — выпалила она в сердцах.
Кажется, ей удалось удивить все стороны «треугольника».
— Потому что это не так, — Георгий шагнул к ней и остановился.
Он жарко и с какой-то отчаянной решительностью посмотрел на неё, а потом резко сблизился, обхватил её затылок и поцеловал. Она не отпрянула, даже попыталась ответить, потому что что-то шелохнулось от его порыва и это что-то захотелось удержать, но…
И он почувствовал это «но» — и отступил.
— Вы не бездушная, просто… — он вяло махнул рукой и отошёл.
Зеркальная Эхне стояла белее снега и казалось, что вот-вот упадет в обморок, а Анха кусала губы, жалея всех их.
— И все же, позвольте мне лететь с вами, — твердо посмотрев ей в глаза, начал настаивать князь.
— Нет, мой друг!
— Друг? — сухо повторил Георг и понимающе кивнул. — Позвольте мне проводить вас хотя бы мимо башен. Среди поселившихся там тварей есть те, кто видит скрытое, и я отвлеку их на себя. Иначе вам не пролететь мимо них.
— Георгий, но не дальше башен, слышите? Вы проводите нас с Аликом мимо них и вернетесь.
— Вы ещё и княжича забираете? Что за блажь? Оставьте малыша мне, не тащите его с собой.
Анха отрицательно помотала головой. Она не оставит ребенка. Кто бы знал, как она сомневалась, но чем дольше размышляла об этом, тем отчетливее понимала, что сын должен быть с ней. Она не сможет быстро вернуться обратно, а значит, малыш надолго останется без неё. Георг его не бросит, но связь с источником у сына будет окончательно оборвана. Этого нельзя допустить. Да и предсказание Леды нельзя не брать в расчет.
— Я не могу, поймите, не могу! — воскликнула Анха.
Георг с силой растёр лоб и посмотрел на княжну больными глазами. Княжна делает шаг в будущее без него. Неизвестно, каким будет её будущее, но он остаётся в её прошлом.
Больно? Ещё как! Но тут Георг увидел широко раскрытые глаза застывшей Эхне — и с небывалой для себя ясностью понял, что улети он вместе с княжной, то не находил бы себе места из-за госпожи Эхне. Княжна сильная и она справится без него, как всегда бывало, а вот Эхне умрёт. Она просто тихо погаснет и никакая вливаемая в зеркало энергия не сможет оживить её.
— Не понимаю, но принимаю, — не отрывая взгляда от госпожи артефакта, ответил князь Анхе.
Георг не отрывал взгляда от зеркальной госпожи Эхне, поэтому видел, как радостно вспыхнули её глаза и тут же в них мелькнула тревога за княжну. Она улыбнулась ему, но не сдержала слёз и протянула руку, ища поддержки.