Обрученная с врагом

Ару-старший недоверчиво посмотрел на него и спросил:

– Кратчайшем пути? И в чем же он заключается?

– Моей невесте не хватает сведений, чтобы принять верное решение. Что у Никодемуса есть на Шендана? Что он хочет рассказать Ариенай?

– Пусть согласится и узнает, – раздраженно ответил Ару-старший. – Поверь, это и правда полезная информация. Не знаю, как Хейги смогли накопать такое.

Но Рой покачал головой и добавил:

– Исключено. Но если ты хотя бы намекнешь нам… Возможно, мы примем решение в пользу договора с Хейгами.

Я во все глаза смотрела на учителя и не узнавал его. Он пытается договориться с отцом? Это что-то новое. Неужели все ради меня?

Я окинула жадным взглядом лицо Юлиуса Ару в ожидании его решения.

Ару-старший задумчиво смотрел на своего сына. А затем озвучил мои мысли:

– Не узнаю тебя, Рой. Ты пришел договариваться? Ты?!

Он удивленно покачал головой и добавил:

– Интересно, что же заставило тебя поумнеть?

Учитель вместо ответа накрыл мою руку своей, и его отец тут же помрачнел. Я не решалась встревать в разговор. Понимала, что мое участие может все разрушить. Лучше сидеть, молчать и жевать перепела… Вкусного, кстати, как и сказала леди Анна. А Рой продолжил:

– Лукиан заслужил свою участь. Я надеюсь, твой приятель Никодемус не надеется, что в обмен на ничего не стоящие сведения его сын получит возможность и дальше досаждать Ариенай?

Судя по взгляду его отца, на это они и надеялись. Плохо.

– Сведения стоящие, – буркнул Ару-старший. – Ими можно шантажировать Шендана. И выменять их на что-то полезное для твоей девицы.

Тут я не выдержала и негромко сказала:

– Я не собираюсь шантажировать Шендана.

Юлиус Ару раздраженно посмотрел на меня и презрительно спросил:

– И что же тебе от него нужно тогда?

Несмотря на предупреждающий взгляд Роя и свое недавнее решение молчать и жевать, я подалась вперед и прошептала, глядя в глаза будущему свекру:

– Я хочу упечь его на Железный остров. Потому что он сам совершил то, в чем обвиняют мою семью.

Ару-старший посмотрел на меня, как на умалишенную, и стало обидно. Похоже, откровенничать не стоило. Рой сжал мою руку, пытаясь утешить.

– Ты веришь в этот бред? – требовательно спросил у него отец.

Он уверенно кивнул, и лицо Ару-старшего снова перекосило. Да, кажется, мы испортили ему и обед, и важный разговор. Рой отхлебнул из своего бокала и сказал:

– Раз ты не хочешь даже намекнуть, договориться будет не так просто.

– Не договаривайтесь, - пожал плечами Юлиус Ару. – Никодемус хорошо умеет мстить, нет невесты – нет и свадьбы.

Я думала, что учитель разозлится, но тот в очередной раз меня удивил:

– Нет, мы договоримся, - спокойно произнес он. - Думаю, леди Анна не откажется выступить посредником в этой сделке.

Кажется, такого хода Ару-старший не ожидал. Несколько мгновений он удивлённо моргал, а затем произнес:

– Решил научиться играть в большую игру родов? Пора, пора… Что ж, попробуй уговорить ее. Не думаю, что леди Солсбери пойдет на это.

– Потому что ты пытался подбить ее отговорить меня?

Судя по лицу Юлиуса - Рой попал в точку. Учитель развил свою мысль:

– Итересно только, зачем к тебе прибежал Герберт?

– Ты и сам понимаешь,что с ним теперь придется иметь дело, - мрачно ответил ему отец. - Из-за твоей доверчивости и глупости. И еще неизвестно, кому и что может рассказать эта девчонка.

– У нее была тысяча шансов сделать это, – равнодушно пожал плечами Рой. - Но она…

– Выловила рыбку покрупнее – моего сына, - процедил Ару-старший. – Ты потерял голову, как пятнадцатилетний мальчишка. Сколько женщин я тебе предлагал? Красивых, искусных, а это…

Меня наградили еще одним уничижительным взглядом.

– И верных исключительно тебе? – сердито фыркнул Рой.

– Верных роду Ару. Управляемых. Элоиза Хейг входит в их число.

Я почувствовала, что атмосфера за столом накаляется и деликатно кашлянула.

Рой какое-то время сверлил отца взглядом, а затем спросил:

– Что хотел Герберт?

– Обсуждали подарок к вашей помолвке, – буркнул его отец. – Он все-таки был твоим другом и желает поздравить тебя.

Учитель не стал больше ничего спрашивать, но я внезапно кое-что вспомнила. И подозрительно спросила:

– Не то ли самое ожерелье, которое он в честь примирения с Лукианом страстно желал мне вручить?

Ару-старший нахмурился и спросил:

– Какое ожерелье?

– Серебро, голубые топазы, – четко отрапортовала я.

И по его лицу поняла, что попала в точку. Что же Герберт навесил на эту вещь, что всеми правдами и неправдами пытается всучить ее мне?

Рой, судя по всему, думал о том же. Но говорить ничего не стал. Какое-то время мы все сосредоточенно жевали. На лице его отца отражалась напряженная работа мысли. Я надеялась, что заронила в его душу зерно сомнений.

Больше за столом не было произнесено ни слова. После завершения обеда мы распрощались и ушли, оставляя Ару-старшего обдумывать все, что он сегодня узнал. Стоило нам оказаться на улице, как я тяжело вздохнула. Рой утешительно сжал мою руку и негромко сказал:

– Он разумный человек. Иногда даже слишком. Я попрошу леди Анну о встрече сегодня же.

Я рассеянно кивнула. А учитель внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Переживаешь из-за этого недоноска Кая?

Я подняла на него изумленный взгляд. О Кае и его нелепой попытке “спасти” меня я успела позабыть, и мои мысли занимал Герберт ре Айштервиц, о чем я не замедлила сообщить. Во взгляде Ару промелькнуло удовлетворения. Снова ревнует к Каю? Но это же глупости…

– Вижу, что ты все равно жалеешь его, – мрачно заговорил учитель. – несмотря на то, что он применил к тебе силу. Надеюсь, откатом его приложило как следует.

– Откатом? – не поняла я.

– Он дважды бастард. У него не обнуление, он принимает часть магического воздействия на себе, нейтрализуя лишь некоторые эффекты. Если ты пыталась использовать магию –а мне хочется верить, что ты сопротивлялась – значит, у него будут последствия.

Я опустила взгляд. Третьекурсника мне было жалко. Чувствуя напряжение Ару я осторожно проговорила:

– Думаю, Шендан использует его. Кай не сдал нас, как и обещал. А спасение… наверняка Шендан же и наговаривал ему о том, как мне плохо на практике у кровного врага. Он же не понимает, что мы…

– Хочется верить, что уже понимает, - процедил учитель, и я вспомнила о наглядной демонстрации наших чувств и его случайной свидетельнице.

– А вот Элоиза не успокоится, — вздохнула я.

– Если вы договоритесь с Никодемусом - возможно, отстанет, – задумчиво произнес Ару. - В обмен на то, что Лукиан выйдет из тюрьмы, надо выторговать побольше. И чтобы этого рыжего безумца держали от тебя подальше, и Элоизу приструнили. Она птичка не того полета, чтобы идти против главы рода. До этого ей явно помогали, и помогали с молчаливого согласия Никодемуса.

За разговорами мы незаметно дошли до парка. К озерцу подошли в молчании. Но даже вид водной глади не навеял умиротворения, поэтому я поспешно вызвала магическую оболочку и шагнула в воду. Голубые и розовые всполохи вокруг меня разгоняли темноту дна. Магические существа здесь не водились, а плавать наперегонки с юркими рыбками было скучно. Да и мысли не желали отступать. Какое-то время я бродила по дну, пытаясь успокоиться, но ничего не выходило. Тогда я решила сосредоточиться на тренировке и начала создавать лед. Точнее, замораживать воду. Это было гораздо сложнее, чем создать свой собственный лед. Остановилась я тогда, когда ровная белая корка укрыла дно. Я попыталась нарастить ее вверх, но быстро выдохлась и вынырнула.

Ару терпеливо ждал меня на берегу. Каждый раз, когда я выплывала, мое сердце пело. Учитель стойко сносил близость столь нелюбимой для него стихии, и снова все ради меня. Правда, приближался он исключительно после того, как я прогоняла воду обратно в озеро. Вот и на этот раз Ару внимательно наблюдал за тем, как я провожу рукой по волосам и вода послущно стекает вниз.

Конец ознакомительного фрагмента.