Смерть

— Только совет старшего все же послушай. Матери такого не говори, она заставит каждое слово подтвердить.

Мужчина обошел девушек и указал на тушу:

— Теперь вас ждет урок о том, что полезного в этом звери есть. Зовут его Медведь. Конкретно это вид…

Танисса вернулась к своему пути по лесу. Сейчас не до уроков Отца по разделке добычи на полезные и бесполезные части. Сейчас она должна убить. Стрелы коротких луков могут лишь немного ранить медведя, да и то при хорошем попадании. Надежда на копья и её лук. Он способен глубоко пробить шкуру. А может и убить попаданием в шею, глаз или меж ребер в сердце.

Карот замер. Мало того, что ветер переменился и стал дуть в спину, унося вперед запах людей, так и медведь был на ближайшей поляне, и идущие первыми могли видеть его через просветы деревьев и веток. Зверь же знал о пришедших. В запахах из леса он мог многое разобрать, в том числе и запах страха. Кто бы там ни скрывался, он боялся, а значит он добыча.

Карот, видя взгляд зверя, позволил себе выругаться, вспомнить некоторых Богов и на мгновение обернуться. Людей более чем достаточно для засады. Но хватит ли, чтобы убить зверя без потерь? До того, как зверь пошел в их сторону, охотник заговорил:

— Планы изменились. Нас учуяли. Значит, вы трое выходите и тут же упираете копья в землю и поднимаете перед собой. Вы вдвоём — справа, ты и я — слева. Обходим и стараемся забить его стрелами до того, как сломаются копья. Дроу…

Танисса перебила:

— Я буду с копейщиками. У меня десять стрел, этого должно хватить, чтоб убить.

Все молча кивнули. Четверо вышли на край поляны, и четверо стали расходиться в стороны, выбирая, откуда удобнее стрелять.

Зверь зарычал во всю глотку. Он местный царь. Но еще до того, как он закончил рычать, ему в колено впилась стрела. Рык сменился ревом, медведь двинул мордой и сбил стрелу, что не смогла пробить кость. Слегка прихрамывая, зверь бросился к вышедшим на поляну. Но вот снова стрела, в другую лапу, которая по касательной к кости, застряла в ноге. Медведь заревел и попытался зубами убрать причинявшую боль стрелу, но лишь обломал оперение. Следующая стрела попала в плечо. Зверь заревел, встал на две лапы стараясь напугать, но снова стрела, и в этот раз заднюю лапу. Медведь упал. Стрелы обломались, причиняя много боли. Зверь взревел. Но до того, как иссяк воздух в легких, в пасть попала стрела, пробила все на своем пути и торчала сзади. Медведь поднялся на ноги и в приступе ярости бросился на людей. Двадцать кровавых шагов от зверя до добычи. Несколько секунд. Десять шагов до добычи. Стрела попадает в глаз. Зверя шатает. Он делает еще шаг и падает. До того, как люди успели опустить копья, зверь погибает.

Карот с другими мужиками собрались вокруг огромной туши. Переглядываясь между собой и смотря иногда на дроу. Первый слово взял Карот:

— Добычу принято делить меж всеми, но думаю справедливо замечу, дроу все сделала одна. Как поступим?

Танисса уже убедившись в непригодности для повторного использования потраченных стрел, собрала доступные наконечники. Посмотрела на добычу и, проигнорировав уроки отца по разделки медведя, сказала:

— Делить вам стоит между собой. Я еще сегодня поищу добычу в лесу. Карот, если будет тебе угодно, мою долю доставь Раму. Я ушла.

Танисса отправилась в лес. Предстояло выследить очень мелких и прытких зверушек. Их мех ценится во много раз дороже медведя, и вчера дроу убедилась, что они тут водятся. Сейчас может она и не могла свободно охотиться на любую дичь, но вспоминать навыки следопыта можно и на мелочи. К тому же, этот зверек мог дать фору многим по умению прятаться и передвигаться.

Ноги ищут новую дорогу.

Полдень. Я перекусил и позволил себе отдохнуть. Из полезного!

Я могу заработать себе плошку крестьянской еды. Варианта целых два. Весьма преуспел в искусстве колки дров. Знаю порядок работы кузнеца. Смогу стать достойным подмастерьем.

Еще одна интересная особенность. Я много знаю. Буквально, получается, вспомнить все, что я когда-то читал или видел. Чему учился или воспринимал просто так, потому что мне было любопытно. Дроу ничего не забывают. Сколько я ещё смогу получить?

Тут из дома вышел Рам и сел рядом передохнуть от труда. Я же решил разбавить это беседой:

— Смотрю тут спокойно. Думал, пока Карот искал древко и набирал мужиков, всю деревню растревожит.

Рам вздохнул и спокойным, слегка грустным, голосом:

— Так не впервой. То зверь. То тварь какая. То бандит, а то и толпа. Всякое бывает. Местные привыкли. Причитать и кричать некогда. Надо тряпки и травы для раненых приготовить. Воду чистую. Для живых еды и чего покрепче, пива на столы накрыть. Все заняты.

— А вельможи? Те, что налог собирают. Они что же?

Рам посмотрел куда-то в сторону, а потом снова перед собой:

— Так им сообщить надо. Да чтоб они успели. А кто хочет постоянную защиту, тот пусть у себя дом строит и солдат содержит. Тем, у кого поля большие есть, может и смогут. А у нас с трудом хватает на себя, да на налог. Хотя и копить получается. Вот в том году мне печь новую сложили, теперь отсюда никуда не деться. А коли Староста совет соберет, да село добро даст, так и дома обновляем для некоторых местных семей. Стену в порядок приводим или даже мага приглашаем. Землю править, чтоб огороды больше могли понести. Так и живём. И оброк общий у нас на все село, кто может, побольше даст, а кому сильно не повезло так меньше.

Я задумался и спросил:

— Так разве где-то не так?

Рам покачал головой:

— Чем дальше от этих гор, проклятых, так больше и деревень, и народу. Города крупные там. Люди бегают туда-сюда. Я вырос в деревне, где оброк каждый дом сам должен был сдать. И редко какой сосед поможет другому. Там и солдаты частые гости. Порой придет такой на ночлег. Вежливый, культурный и монету хозяйке оставит. А чаще урод. Смотрит на всех свысока. Бьет, кто под руку попадается. Ещё и найдет что, так себе берет. Ты скажешь: "Так главному скажи". Так коли главный такой же, тебя на копья поднимут. Или ты такого не видел?

Я задумался. Врать не хотелось, но и правду не сказать:

— Знаю я, что власть со слабыми делает. Как легко голову кружит. Еще недавно я был сыт, одет и мог себе позволить… Да половины я тебе Рам и объяснить не смогу. А теперь плошку каши у кузнеца прошу…

Рам улыбнулся и хлопнул по плечу:

— Скажите, Ваше Благородие! Сгодится такой кузнец в вашем замке или нет?

Я улыбнулся в ответ:

— Боюсь не сгодится. Перебьет он там всех, пока нормальный люд сыщет…

Тут во двор вошел прилично одетый старик. Подошел к нам и слегка наклонил голову:

— Здравствуй Рам.

Кузнец встал и немного поклонился сам:

— Здравствуйте, Староста Варгор. Это работник Скиталец. Не смотрите, что аккуратный, как знать. Работает так, что буду некоторым в пример приводить.

Я встал и повторил поклон кузнеца:

— Здравствуйте Староста Варгор.

Староста окинул меня взглядом:

— Стоит ли вам поклон мне давать? Или может мне коленом перед вами стоит бить?

Я улыбнулся:

— Не стоит. Кем бы я ни был когда-то давно, тот я сгинул. Остался лишь бродяга, Скиталец. А коли случится домой вернуться, так должником буду вашим.

Староста кивнул нам. Рам и Варгор сели на скамью, я пересел на пенек, напротив. Староста заговорил:

— И как твои работники? А то ведь взял к себе пришлых, ни с кем не поговорил.

Рам ответил:

— А, что, говорить-то? Вид у них был такой… А уж когда человек за себя и дроу слово стал держать, решил, пусть работают, а там скоро будет видно. Кто есть, кто…

Старик продолжил:

— И кто же, кто?

Рам указал пальцем на меня:

— "Принц". Может меньше, хотя как бы и не больше. Воспитан. Обучен. Чистоплотный, но не брезгливый. В деревне не жил, но бывал. У нас не останется, мала ему деревня. Да и подсказывает что-то, что уже руки у него в крови людской, но как задать вопрос не придумал.