Страница 10 из 60
Стало быть, прежде всего надлежало обстоятельнее распознать действие атропина. Неужели действительно замечание проф. Гейденгайна, что в наших опытах остановка секреции поджелудочной железы происходит от оперативного вмешательства при наложении бернштейновской фистулы, а не от атропина, окажется правильным? Проф. Гейденгайн считал себя тем более вправе стать на такую точку зрения, что не только при его оперативном методе наложения фистул атропин потерпел неудачу, но и в ряде исследований Ландау на атропинизированных животных с временными фистулами, при которых деятельность железы, по Гейденгайну, должна рассматриваться исключительно как нормальная, никогда не получалось торможение при помощи атропина. Далее мне стало известно из устного сообщения проф. Гейденгайна, что в новом ряде наблюдений над кроликами (несмотря на иммунитет панкреатической секреции этих животных к оперативным вмешательствам) Ландау также показал бездейственность атропина.
В моих новых исследованиях гейденгайновские фистулы были наложены четырем собакам. В двух случаях канюля крепко держалась вплоть до дня опыта, тогда как в двух остальных она выпала раньше, так что сок пришлось собирать при помощи стеклянной воронки. Все четыре случая самым решительным образом подтверждают наши прежние данные: атропин вызывал во всех без исключения случаях либо торможение, либо полную остановку панкреатической секреции. Когда я наблюдал некураризированных собак, то дачи атропина приноравливались к общему состоянию собаки. При этом выяснилось, что небольшие дозы обнаруживали свое действие сравнительно поздно и оно ограничивалось лишь уменьшением секреции. Позднее всего торможение секреции наступало при 0.0005 г, тогда как 0.020 г быстро вызывали полную остановку. Кроме того, бросалось в глаза, что остановка секреции совпадала с наступлением максимального расширения зрачков. Нижеследующий пример может служить доказательством сказанного.
1877 XII 21. 3-й послеоперационный день. Канюля держится крепко. Собака накормлена. Секреция отмечается каждые
Впрыснуто подкожно 2 куб. см воды. Собака кричит и делает бурные движения
Впрыскивание воды может служить прямым доказательством, что болевые влияния сами по себе не в состоянии понизить секрецию. Таким образом хотя бы в этом случае отклоняется подозрение против самостоятельного действия атропина.
Неудача нашего опыта, демонстрированного проф. Тейденгайну, объясняется исключительно и единственно недостаточной дозой атропина.
Далее казалось важным получить более точные числовые данные о величинах секреции у кролика под влиянием атропина. Все три имеющиеся в нашем распоряжении наблюдения дают совершенно согласные результаты, аменно - наивозможно большими дозами атропина не удалось вызвать даже самого незначительного замедления секреции кроликов.
И на этих опытах были наложены фистулы по способу Гейденгайна, что мне было тем удобнее, что я им свободно овладел при моих исследованиях о последствиях перевязки панкреатического протока у кролика, выполненных в Бреславльском институте. Вышеназванные наблюдения я предпочел провести на неотравленных (ни кураре, ни морфием) кромеках. Незначительные нарушения, ограничивающиеся только началом операции, ничто в сравнении с преимуществом иметь дело с значительными количествами сока, которые никогда не в состоянии сецернировать отравленное животное.
Мы приводим здесь лишь некоторые наблюдения.
1877 XII 31. Маленький кролик. Не отравлен. Стеклянная трубка прикреплена на миллиметровой шкале, диаметр трубки приблизительно равен 2.5 мм. Секреция отмечается каждые 2 минуты.
Таким образом кролик получил громадное количество 15 куб. см 1% 0/ раствора атропина, т. е. 0.15 г атропина, без какого-либо заметного уменьшения секреции; более гого, секреция сока как будто даже увеличилась.
Теперь важно было выяснить: является ли атропин вообще секреторным ядом для кроликов?
Чт. Чтобы разрешить этот вопрос, был поставлен опыт над действием атропина на слюноотделение у кролика. В виде слюногонного средства, по примеру Грюцнера, непосредственно раздражался выводной проток. Этот опыт показал, что у кролика слюна от атропина останавливается, хотя здесь для этого нужны большие дозы атропина, чем у собак. Во время приостановки слюноотделения у того же кролика панкреатическая секреция продолжалась в совершенно неизмененном виде.
Теперь оставалось еще только одно предположение, от которого можно было ожидать данных о продолжении панкреатической секреции, несмотря на атропинизацию. Разве не невозможно, чтобы панкреатическая секреция останавливалась лишь косвенным путем, благодаря прекращению перистальтики, т. е. продвижения пищевых масс как нормального раздражителя? Несмотря на общепризнанный факт, что перистальтика прекращается атропином, нам казалось крайне желательным более обстоятельное выяснение взаимоотношения обоих процессов: деятельности панкреатического сока потношению к перистальтике, а также влияния атропина на каждый процесс как таковой. С этой целью были обследованы две собаки, из которых у одной была дуоденальная фистула, а у другой, кроме того, еще и панкреатическая.
Уже первые опыты показали, что 2-3 мг атропина достаточны (к сожалению, еще меньшие количества не испытывались) для того, чтобы прекратить через 3--4 минуты выход через дуоденальную фистулу. Это явление наступило гораздо раньше, чем зрачок достиг своего максимального расширения, а также раньше, чем ротовая полость стала сухой. Параллельный опыт с собакой с двойной фистулой удалось поставить лишь один единственный раз, так как панкреатическая фистула слишком скоро заживает. Но так как этот опыт содержит также другие немаловажные результаты, мы позволяем себе сообщить здесь in extenso.
1878 4. 4-й день после операции. В панкреатический проток вставлена стеклянная канюля. Сок и пищевая кашица собирались через стеклянную воронку в градуированные сосуды. Каждые. 2 минуты делались отметки.
Из приведенного опыта прежде всего выясняется значительный параллелизм колебаний секреции и колебаний эвакуации пищи. Большая степень его едва ли достижима, с одной стороны, вследствие несовершенства собирания и вообще потому, что величины раздражения секреторных нервов нарастают так же медленно, а их последействие проходит не сразу, что вряд ли имеет место для перистальтических движений. Далее следует принять в соображение, что эвакуация пищи прекратилась раньше, чем панкреатическая секреция упала до минимума и зрачок достиг своего максимального расширения. Наконец, хотя холодная вода еще не попала в кишечник, она также не вызвала никаких нарушений секреции. Таким образом как будто дозволителен вывод, что как перистальтика, так и панкреатическая секреция пострадали от атропина совершенно независимо друг от друга. Это явствует уже из того, что оба явления наступают не одновременно, причем перистальтика заметно предшествует падению панкреатической секреции и одновременно с ней происходящему максимальному расширению зрачка. При этом следует признать, что обратный случаи, а именно, приостановка секреции сока при все еще продолжающейся перистальтике, - был бы убедительнее. С другой стороны, при не пострадавших от атропина секреторных нервах холодная вода должна была бы, уже благодаря обусловоенному ею температурному колебанию как раздражителю, все же вызвать хотя бы только преходящее ускорение секреции сока. Но решающим для этого вопроса мог бы считаться только опыт, где бы через кишечную фистулу механически раздражалась санзистая кишечника после приостановленной при помощи атропина секреции сока. Но такого рода опыта у нас, к сожалению, до сих пор нет.