Страница 80 из 98
Следующий вопрос, исследованный авторами, состоял в том: что такое данное явление - эффект раздражения или паралича, разрушения? Как раздражение - применялось электрическое, наилучше в такой форме. Сквозь трепанационное отверстие вводились в мозг в соответственную глубину две тонкие платиновые проволочки, покрытые изолирующим лаком, за исключением самих кончиков. Снаружи проволоки идут сквозь пробку, которая укреплялась на голове. Когда температура после укола выравнивалась, проволоки соединялись с индукционным прибором и пропускался ток. Животное относится вполне покойно к проделываемым над ним операциям. При раздражении достигается большее или меньшее повышение темперричем раздражение может с результатом повторяться несколько раз. Обращает на себя внимание то, что максимум повышения температуры часто достигается очень поздно по окончании раздражения, а также, что вообще повышенная температура очень долго, на часы, остается по прекращении раздражения.
Последний отдел работы занимает разрешение вопроса: есть ли наблюдаемое повышение температуры результат уменьпенной отдачи тепла или выражение усиленного теплообразования? Уже вышесообщенное наблюдение, что при уколах повышается не только температура rectum, но и кожи и мускулов, и притом приблизительно в той же степени, говорит за последнее. Однако авторы не ограничились этим и исследовали изменения в химической деятельности организма после укола. Они определяли количество поглощаемого кислорода и выделяемых угольной кислоты и мочевины. Как газовый обмен, так и азотистый оказался резко повышенным в полном соответствии с повышением температуры после укола.
В 1886 г.1 [211] опубликована работа Жерара, имеющая задачей повторить только что переданные опыты французских и немецких исследователей. Она вышла из лаборатории ветерана и одного из лучших экспериментаторов современной физиологии - Шиффа. Работа производит чрезвычайно приятное впечатление по тому, можно сказать, фотографическому сходству, которое оказывается между ею и работой Аронсона и Закса. Получается веская гарантия истинности их результатов. Материалом также главным образом служили кролики. Действительный укол практиковался совершенно на том же месте черепа. Гипертермия наступала только тогда, когда укол касался медианной стороны corpus striatum, При уколе вперед или более вбок, при проколах через большие полушария над corpus striatum (из одной глазницы в другую) - никогда никакого чувствительного повышения температуры. При действительном уколе всегда почти пропорционально поднимается температура как в rectur, так и в коже и мускулах. После операции - ничего болезненного и особенного, кроме прожорливости. Автор не наблподал психической возбудимости, отмеченной Рише. Опыты с электрическим раздражением, поставленные как у Аронсона и Закса, дали те же, если еще не более резкие, более убедительные результаты. Точно так же автор нашел после укола резкое увеличение мочевины - в сутки с 0.5964 поднялась на 0.9676 г. (Так как автор не контролировал точно еды, то определение это не может иметь надлежащей цены).
Последние данные относительно занимающего нас вопроса содержатся в только что вышедшей диссертации д-ра Заводовского. [212] Он делал полные поперечные разрезы у совершенно нормальных собак по середине головного мозга, приблизительно между thalamus opticus и corpus striatum. Автор в особенности следил за тем, чтобы разрез был полный, по всей толщине мозга. Результат этой операции для внутренней температуры получался разнообразный. Вообще чем удачнее и чаще перерезка, тем вернее следующее течение опыта: животное дышит после операции совершенно так же, как и до операции; давление и пульс также остаются прежними, никаких двигательных явлений, животное лежит вполне неподвижно; внутренняя температура начинает падать, кожная также, но медленнее. Падение неуклонно продолжается часами - животное большею частью в 6-7 часу или позже убивают при внутренней температуре около 30°. Таких опытов относительно меньше. В большинстве случаев операция сопровождается бурными явлениями, тетаническими и клоническими судорогами, резкими неправильностями в дыхании, в кровяном давлении и сердцебиении. В таких случаях большею частью температура повышается и животное самопроизвольно помирает в первом или втором часу после операции. При вскрытии в таких случаях большею частью оказывается недорезанной какая-либо часть мозга и вообще грубое и неправильное поранение мозга и сильное кровотечение. Однако были и такие, правда изолированные, опыты, где, несмотря на полноту перерезки и спокойное содержание животного, прямо после операции внутренняя температура повышалась. Другие данные этой диссертации, в которой отдел о теплоте исполнен по моему плану и под моим руководством, я в видах изложения приведу позже.
По приемам оперирования все приведенные авторы распадаются на две группы: легкое поранение передней части мозга делали Вуд, Рише, Аронсон с Заксом и Жирар; более глубокую перерезку или скорее отрезывание переднего мозга производили Отт и Завадовский.
Что до первой группы, то все авторы при иоранении наблюдали усиленное теплообразование, или констатируя его прямо калориметрически, или заключая о нем то по усиленному метаморфозу, то по отношению внутренней и внешней температуры. Почти все они, за исключением Вуда, теплообразование рассматривают как эффект раздражения (что некоторые и доказывают при помощи электрического раздражения). Разногласию Вуда едва ли можно придавать большое значение, так как он контрольных опытов поставил всего два и не с электрическим раздражением, а с поваренной солью.
Существенным разногласием между авторами является локализация термогенного поранения. Между тем как Вуд и Рише говорят о поверхностном поранении, именно корки мозговой, Аронсон с Заксом и определенно это отрицают и как действительное место указывают известный пункт corpus striatum. Собственно противоречие вполне резко между Рише, с одной стороны, и Аронсоном с Загсом и Мираром, с другой, - так как Вуд не обращал особенного внимания на глубину поранения. Вполне определенно высказаться по поводу этого противоречия трудно. Мыслимо, что дело идет о нескольких термогенных пунктах. Если же надо непременно выбирать между показаниями авторов, то с большим основанием можно стать на сторону Аронсона и Закса. Во-первых, потому, что контролирующая работа Жирара оказалась вполне за них и против Pише. Во-вторых, между тем как Аронсон и Закс и Жирар на основании нарочитых опытов считают себя вправе точно локализировать термогенный пункт, Рише пишет так: «было бы очень важно точно локализировать части мозга, которых нужно коснуться или разрушить, чтобы вызвать увеличение или уменьшение возбудимости (а следовательно, усиленное или ослабленное теплообразование). Но до сих пор мы не располагали этими точными определениями. Приходится ограничиться такими неопределенными указаниями: поверхностный укол производит возбуждение, глубокое разрушение производит паралич». Что глубокое разрушение производит паралич и понижает теплообразование, этот факт, конечно, уже не стоит в противоречии с утверждением Аронсона и Закса, так как эти последние всегда ограничивались только легкими поранениями, следовательно скорее механическим раздражением известных пунктов, а не их разрушением. Остается еще один второстепенный пункт разноречия между французским и немецкими авторами. Рише видел после уколов усиленную возбудимость, немецкие авторы и Жирар не замечали ее. Едва ли это представляет важность. Усиленная возбудимость могла быть у разных сортов кроликов в разной степени или по крайней мере выражаться не в одинаково резкой форме. Но, может быть, это имеет и более серьезное основание, если бы впоследствии оказалось, что в опытах Рише, с одной стороны, и Аронсона и Закса и Мира, с другой, раздражались различные пункты.
Между опытами Отта и Завадовского можно легко установить согласие. Отт сам говорит, что старался перерезать только ядра, оставляя много других частей мозга неперерезанными. Потому понятно, что у него преобладали случае с повышением температуры, как и у Завадовского при нечистых перерезках. Но, с другой стороны, и Отт приводит один случай большим падением температуры после операции, но относит его к шоку, однако безо всякого основания, так как не указано никаких других признаков его. Мне кажется, что нормальным результатом полного поперечного разреза большого мозга посредине нужно считать понижение температуры тела, уменьшенлопроизводства (потому что понижаются температуры как rectum, так и на периферии). Как иначе объяснить опыты, где после этой операции наступает падение температуры? Шоком, потрясением нервной системы? Но мы имеем все другие функции совершенно сохранившимися, дыхание и давление остаются без изменения. Естественнее думать, что в отрезанных частях мозга находятся термогенные пункты, которых удаление ведет только к уменьшению теплопроизводства. С такой точки зрения случаи с повышением температуры при этих операциях были бы просто неудачными. Или отделение было неполное, причем на термегенную область производилось механическое раздражение, или если отделение было полно, то разнообразными раздражающими условиями операции возбуждались проводники, идущие от термогенной области.