Страница 78 из 98
То, что не посчастливилось Вуду в его калориметрических опытах, вполне удалось еще раньше Пфлюгеру [201] в его опытах над газовым обменом. Пфлюгер погружал кроликов с перерезанным мозгом в теплую ванну и таким образом удерживал их температуру на нормальной высоте. Несмотря на это, однако, газовый обмен оперированных животных сравнительно с нормальными весьма резко понижался, поглощение кислорода падало в среднем на 37.1%, выделение угольной кислоты на 29.92%.
Но и теперь даже Пфлюгер находит законным заметить, что опыт не доказывает вполне чисто специфического прямого тонического влияния центральной нервной системы на окислительные процессы, так как операция влечет за собой сильное расстройство кровообращения.
Мы вернемся к этому пункту еще раз впоследствии.
Дальнейший пункт центральной нервной системы, к которому относится ряд исследований, есть граница между pons Varolii я продолговатым мозгом.
Ряд работ по этому вопросу вызвал Чешихин.2 [202] 2 Он впервые указал, что при повреждении (перерезке) указанного места наблюдается очень большое и быстрое повышение внутренней температуры, хотя бы животное оставалось и непокрытым. В единственном приводимом автором опыте температура в два часа после операции с 39.4° до поднялась до 42.6°. Автор заключает, что результатом его операции нужно считать увеличенное производство тепла в теле (хотя и нет никакого упоминания о состоянии кожных сосудов). Основание для этого находит вообще в повышенной деятельности так оперированного животного: у животного теперь наблюдаются ускоренияе дыхание, учащенный пульс, повышенная рефлекторная деятельность. По автору, все эти явления могут быть поняты с общей точки зрения. Большой мозг производит постоянное задерживающее влияние на все нижележащие центры мозга и, в частности, в большом мозгу имеется умеряющий тепловой центр.
Эта работа в скорости была повторена Левицким [203] в лаборатории Геринга. Левицкий скорее пришел к отрицательным результатам. При перерезке (полной, не считая только повреждения) мозга в указанном месте наблюдалось, как правило, постепенное и значительное падение температуры, и только в двух случаях, где имелись, очевидно, явления раздражения, выражавшиеся в тетанических движениях, наступило повышение температуры.
Следующая работа Брука и Гюнтера,2 [204] исполненная под руководством Гейденгайна, имела целью выяснить противоречие между приведенными авторами. Повреждение производилось через невскрытый череп. Для опыта, как и у ранних исследователей, служили кролики. Результаты авторов представляются в следующем. При перерезке мозга между pons Varolii и продолговатым мозгом в двух из семи опытов существовало резкое повышение внутренней температуры, в четырех температура постоянно понижалась после операции, в одном осталась без изменения. Более действительным в смысле повышения температуры оказался укол ланцетообразной иголкой (в пяти случаях из одиннадцати). Всего вернее наступает повышение температуры, когда вводят иголку на 1 мм перед tuberculum interparietale с каждой стороны, отступя на 2 мм вбок от срединной линии. Иголки проходят тогда через заднюю область боковых частей большого мозга, или pedunculi cerebri ad pontem. Повышение иногда наступает прямо, иногда ему на короткое время предшествует понижение. Повышение продолжается или до смерти животного, или после известного максимума температура начинает падать, и тогда второй укол может вызвать опять повышение. Повышается не только внутренняя температура, но и на периферии. Авторы пробовали раздражать электрически соответственное место и также получили повышение температуры, но раздражение вызывало и некоторые движения в животном. Авторы приходят к двум выводам. Во-первых, можно думать, что при операции действительно существует увеличение теплопроизводства. Во-вторых, что в настоящих опытах дело состоит не в отделении одних частей мозга от других, как думал Чешихин, а скорее в травматическом раздражении.
Факт относительно повышения температуры при повреждении анализируемой области подтвержден еще раз и Шрейбером. [205]
Наконец в 1880 г. тем же предметом подробно занимался и Вуд.2 2 [206] Он нашел, что у собак в большинстве случаев секция мозга на интересующем нас пункте ведет к повышению внутренней температуры, если не затрагиваются каким-либо образом сосудодвигательные центры. На кроликах же опыт с положительным результатом очень редок, по мнению автора, потому, что у кролика между линией секции и сосудодвигательным центром так мало расстояние, что редко операции может быть исполнена без повреждения последнего. Но автор поставил вместе с тем и калориметрические опыты, которые показали ему, что при операции резко увеличивается количество производимого телом тепла. Как истолковать это усиленное теплопроизводство? Вуд решительно восстает против объяснения Гейденгайна, что это - эффект раздражения, и с жаром отстаивает теорию отделения паралича Чешихина. Он говорит, что никогда не видал явлений раздражения (например спазма кровеносных сосудов); напротив, часто видал повышение температуры, когда шок был так велик, что даже дыхание останавливалось. Дальше. Повышение температуры после операции растет постепенно и медленно; в одном случае максимум был достигнут в 7-м часу, и повышенная температура держалась в продолжение 24 часов. Это, по автору, уже никак не согласуется с характером раздражения.
Наконец автор приводит следующие рассуждения и опыты. Если через продолговатый мозг идут волокна, задерживающие теплопроизводство, то легкое поранение этого мозга должно дать обратное, раздражение этих волокон должно понижать температуру, и притом временно. По автору, это и есть на самом деле. Вуд не видит ничего несообразного в допущении специфического задерживающего теплового центра, но с своей стороны предполагает, что выше разреза остаются сосудистые центры кровеносных сосудов мускулов, так что после операции наступает усиленное кровообращение в мускулах, а последовательно и увеличерная химическая деятельность.
Остановимся на критике мнения Вуда и Гейдентайна. Во-первых, Вуд только редко мог говорить при своих опытах в строго анатомическом смысле об отделении головного мозга от продолговатого, потому что в большинстве приводимых им опытов оставались неперерезанными те или другие части. Второе. Несомненно, что при трактуемой операции существует куча условий, способных раздражать. Давление крови, вылившейся в черепной полости, даже оставаясь постоянным, может быть сильным механическим раздражением. Но оно, кроме того, может что-нибудь постепенно разрывать и растягивать. Наконец, она может выливаться из сосудов в несколько приемов, сосуды могут то открываться, то запираться или благодаря колебаниям внутрисосудистого давления, или вследствие постепенного открытия путей среди размятой массы мозга, и т. д. Поэтому утверждение Вуда, что он никогда не видал при операции явлений раздражения, не может не представляться пристрастным. Кто делал эти опыты, тот знает, как нередко следующие за этой операцией тетанусы держатся часами. Что до длительности повышения температуры, то в последующем изложении будет показано, как несомненное (электрическое) раздражение (когда действие от разрушения при введении электродов минует) известных частей мозга дает термический эффект, часы развивающийся и длящийся по окончании раздражения. Нарочито легкие поражения продолговатого мозга, и притом где ни попало, конечно, ничего не говорят, потому что Брук и Гюнтер показали, что уколы только в определенном месте сопровождаются повышением температуры. Наблюдаемое же Вудом понижение температуры при этих поранениях могло иметь основание в частичных разрушениях сосудодвигательного центра.
Здесь же уместно помянуть немногие опыты Пфлюгера [207] (хотя они и не совсем подходят по месту операции), в которых у животных с перерезанными crura cerebri и при нормальной температуре тела, благодаря применению соответствующих ванн, измерялся газовый обмен. Он оставался в нормальных размерах, хотя и представлял крайне резкие колебания, сильно затруднявшие исследования. Автор сам упоминает вскользь об этих опытах и, очевидно, не придает им большого значения.