Страница 10 из 98
Но также, может быть, и потому, что операция была таким условием, которое прекратило их деятельность. И это последнее «может быть» теперь перешло в истину. Майер после перерезки спинного мозга на собаках не мог вызвать впрыскиванием стрихнина того повышения кровяного давления, которое получается на животном с цельным мозгом. Какая этому причина? Могло быть, что перерезка отделила от сосудистых нервов их начало, подвергавшееся действию стрихнина. Но могло быть и то, что самый акт перерезки - условие, не обратившее на себя достаточного внимания исследователя, - понизил возбудимость этих начал, хотя они и остались в анатомической связи с сосудистыми нервами. И это последнее предположение сделалось теперь гораздо вероятнее первого. Каким же образом исправлены эти ошибочные заключения? Расширен объем экспериментального материала, изменены условия опыта. Овсянников и Диттмар делали свои опыты только на кроликах - получили отрицательные результаты. Нуссбаум употребил для опыта лягушку и получил несомненные положительные результаты. Майер для своих опытов пользовался только собакой и получил только отрицательные результаты. Шлезингер, кроме того, и на кроликах - и на последних почти без исключения достиг положительных результатов. Траубе задушил животное с перерезанным спинным мозгом, не озабочиваясь как-нибудь ослабить вредное влияние операции, и остался с отрицательным результатом. Шлезингер, видоизменяя условия опыта, вводя животному с перерезанным мозгом стрихнин, получил от накопления СО2 в организме то же повышение давления, как и на животном с целым мозгом. Ясно из этих примеров, что отрицательные опыты могут получить тем большее значение (все же малое сравнительно с положительными), чем на большем числе животных разных классов и родов и при большем видоизменении условий они произведены.
Изучаемый вопрос ясно показывает, что это представление о различной доказательной силе положительных и отрицательных опытов далеко еще не укоренилось даже в умах физиологов. И, наверное, подобный разбираемому случай - не последний в своем роде. В других отделах физиологии еще не раз будет просматриваться это правило. Но в отделе центральной нервной системы эти работы составят эпоху. Долгое заблуждение окупится и уже окупается тем более энергичными и плодотворными работами, чем более путало прежних исследователей нервной системы просматриваемое ими неблагоприятное условие их опытов. Что операция перерезки центральных нервных масс действует временно задерживающим образом на деятельность центров, еще оставшихся в связи с управляемыми органами, собственно говоря, - не новость. Во всякой лаборатории, в которой делаются опыты, хотя бы только для лекций, известно, что обезглавленная лягушка тотчас после операции не годится для опытов над спинномозговыми двигательными центрами. Мивотному, хотя бы и не долго, дают сперва оправиться от парализующего действия операции. Однако это было замечанием между прочим, положением, не исследованным и не выставленным нарочно и отдельно. При других опытах, при другой обстановке это вовсе не принималось в расчет, как показывают многочисленные исследования над центральной нервной системой. Только Шлезингер в 1874 г. впервые делает этот вопрос предметом особых исследований и выставляет как научное положение, что операция отделения большого мозга от спинного производит задерживающее действие на анатомически существующие аппараты последнего. Вскоре за ним Гольц и Фрейсберг печатают свои исследования над функциями изолированного поясничного мозга собаки, из которых прямо видно, что после перерезки спинного мозга только день, два и более спустя делается заметной деятельность как простых двигательных центров, так и других (эрекция, мочеиспускание и т. д.), заключенных в отрезанной части спинного мозга. Таким образом выяснилась весьма важная истина для центральной нервной системы - истина, которая устранила и еще более устранит ошибочных заключений, сделанных в этой области, которая внесет в метод экспериментирования над мозгом важное улучшение и которая несомненно поведет к важным положительным успехам в этой наиболее темной области физиологии. Что эта надежда основательна, доказывается, между прочим, появившейся в прошлом году работой Гольца, [47] которая стремится экспериментально доказать, что и относительно большого мозга сделана логически аналогичная ошибка, какая так долго держалась относительно спинного мозга.
К учению об иннервации кровяного русла
[48]
(П р е д в а р и т е л ь н о е с о о б щ е н и e) е)
(Физиологическая лаборатория профессора А. O. Устимовича в С. Петербурге)
1. Перерезка шейных
В мае 1869 г. было опубликовано краткое сообщение профессора Резерфорда 2 [49] влиянии перерезки вагуса на кровяное давление.
Согласно опытам Резерфорда, последствие перерезки вагуса зависит от состояния пищеварительного канала; именно - при наполненном желудочно-кишечном канале перерезка нерва вызывает повышение давления; у голодных животных эта операция не вызывает никаких изменений в кровяном давлении.
Причину этого явления Резерфорд хочет отнести за счет депрессорного расширения сосудов брюшных внутренностей, а именно - проходящие в стволе вагуса чувствительные (депрессорные) пути раздражаются пищей через стенку кишечника. Перерезка этих путей вызывает добавочное сужение сосудов в брюшных внутренностях, вследствие чего наступает повышение кровяного давления. Насколько нам известно, это важное сообщение Резерфорда, несмотря на скудные данные опытов (не приведены ни цифры повышения кровяного давления, ни их длительность, ни время кормления и т. д.), ни с какой стороны дальше экспериментально не испытывалось, хотя самый факт часто упоминается. Это и было главной причиной, побудившей к проведению нижеследующих серий опытов.
Все опыты (в общем 20) проведены сплошь на собаках с соблюдением всех рекомендованных Резерфордом правил. Именно, одновременно с введением кураре животное атропинизировалось. Последнее - с целью предотвратить наступающие после перерезки вагуса изменения ритма сердечных сокращений. Перерезке вагуса предшествовала запись кровяного давления, длившаяся 20--30 минут; самый опыт начинался лишь после того, как мы убеждались, что кровяное давление равномерно. Nn. vagi были перерезаны один за другим, причем второй нерв лишь после полного исчезновения влияния первой перерезки. Ради контроля перерезался сперва то правый, то левый вагус.
Далее перерезались чувствительные нервы (большей частью n. dorsalis pedis) или постепенно отрезались куски от центрального конца вагуса, дабы иметь уверенность, в какой мере чувствительное раздражение принимает участие при перерезке (resp. перевязке) вагуса. После каждого опытного вмешательства следовало наблюдение, длившееся 20 40 минут. Подопытным животным либо давался за 3 часа корм, либо это были собаки, голодавшие 24--48 часов.
Результаты моих таким образом поставленных опытов, за исключением двух случаев, прямо противоположны данным Резерфорда.
У голодающих животных в большинслучаев кровяное давление вело себя следующим образом: непосредственно после перерезки второго п. vagus кровяное давление значительно повышается; спустя 3-5 минут оно падает до уровня, который на 15--25 мм превышает первоначальную высоту давления. На этом уровне кровяное давление остается в течение всего времени наблюдения (долее одного часа), или этот высокий уровень давления длится лишь 10--20 минут, после чего начинается падение уровня, который в некоторых случаях опускается даже ниже первоначального.
У накормленных животных перерезка влечет за собой повышение, длящееся лишь 3-5 минут, стало быть то же самое, что имеет место при перерезке чувствительных нервов или при надрезке центрального конца; или наблюдается немедленное падение кровяного давления как следствие перерезки вагуса.