Потерянные души

Вместо мерцающего призрака у окна в полуподвал находилась тень – почти обычная, но без «своего» человека, слишком далеко от колдовских фонарей, объёмная. И снег – лёгкий, пушистый, крупными хлопьями – действительно её не касался, лишь беспокойно мельтешил рядом, чётче обрисовывая контуры тени.

Матушка Шанэ осторожно достала из кармана пальто крохотную свечу и отправилась на встречу с тенью. А та поскреблась в окно, в отчаянии стукнула по стеклу, оглянулась и, заметив матушку, замерла.

– Я хочу помочь, – матушка откинула с головы капюшон, оставшись в пушистом платке. – Тот, кто вчера тебя заметил, позвал меня на помощь. Я – духовидец. И я тебя вижу. И не только я. Позволь подойти ближе.

Тень, помедлив, настороженно кивнула.

Матушка Шанэ приблизилась, но и в трёх шагах от себя увидела то же самое – тень. Не совсем, впрочем, обычную. Тени от людей всегда искажённые – то торс вытянут, то руки или ноги, то голова. У этой же не было ни искажений, ни преломлений. И вновь матушка отметила, что тень не плоская и «лежащая», а объёмная и «стоящая». Чёткий (и снова прав Мьёл) женский силуэт – невысокий рост, пушистая коса, длинное приталенное платье – словно живой, но затемнённый человек.

– Чтобы понять тебя лучше, мне надо зажечь свечу, – мягко предупредила матушка Шанэ. – Я – колдунья. И мой огонь, и мои свечи колдовские. Возможно, ты слышала обо мне – я матушка Шанэ, южанка, хозяйка чайной на Третьем острове.

Тень вдруг часто-часто закивала, и её хрупкие плечи расслабились. И матушка тоже внутренне расслабилась. Она всё ещё не понимала, что за странный призрак ей встретился, но с любым человеком проще работать, если он тебе верит.

Матушка Шанэ зажгла свечу, прошептала южное заклятье – и случился новый сюрприз. Свеча загорелась совершенно обычным огнём – никакого указующего цвета, никакого колдовства. Обычное свечное пламя. И если прежде матушка была готова признать в тени истощённого призрака, чьи силы выпил колдун, то теперь она вообще перестала что-либо понимать.

– Кто же ты? – поражённо спросила она.

Тень сникла.

– Ты мертва или жива?

Тень покачала головой и пожала плечами.

– И где ты находишься, конечно, тоже не знаешь? – матушка Шанэ пытливо всмотрелась в «призрака».

Тень снова пожала плечами.

– Но ты сюда приходишь… то есть ты здесь работала? – матушка собралась с мыслями и зашла с другой стороны.

Тень отчаянно закивала: да-да!

– Те два окна на третьем этаже, где больше всего царапин, – твой рабочий кабинет?

Тень снова закивала.

Матушка Шанэ грустно улыбнулась:

– Ты приходишь сюда за помощью или за ответами, а внутрь попасть не можешь? Почему только в это время? Только ночью, когда здесь обычно уже никого нет?

Тень вновь беспомощно пожала плечами.

– А можешь сказать, как давно приходишь? Луну, две, три? – продолжала матушка.

Тень огляделась, указала на снег и покачала головой. А после томным жестом прижала ладонь ко лбу и начала обмахиваться второй рукой.

– Жарко было? – догадалась матушка. – Всё началось летом?

Тень снова быстро-быстро закивала.

– В прошлом году?

Да.

Матушка задумчиво подняла голову, посмотрела на тёмные окна и медленно произнесла:

– Мои помощники – тоже призраки. Внутрь попасть не смогут. Но смогут поднять меня до третьего этажа. Как думаешь, стоит попытаться взлезть в твой кабинет через окно? Или чревато?

Тень испуганно замотала головой.

– И от людей тоже защита, конечно, – матушка огорчённо поджала губы. – Секретные разработки?

Тень кивнула.

– А имя своё ты помнишь?

Тень опустилась на колени и начала писать, но со снегом при её прикосновении случилось странное – он растаял. Растёкся чёрной водой, обнажая каменные плиты. Тогда тень снова метнулась к окну, присела, но успела нацарапать на стекле лишь одну букву. И исчезла – точно ветер налетел, подхватил её и унёс. Стервятники Ясэ и Янэ рванули следом, но вернулись быстро и злые.

Тень исчезла. Испарилась, не оставив ни единого следа. И помощники так и не поняли, как и где именно она скрылась.

– Однако же кое-что у нас есть, – подбодрила матушка Шанэ и носком сапожка постучала в окно.

Мьёл прибежал быстро, на ходу застёгивая куртку.

– Ну что? – спросил встревоженно.

– Ты угадал, это женщина. Она работала здесь, на третьем этаже, в отделе секретных разработок. Прошлым летом с ней что-то случилось, а её имя начинается на букву «бэ», – рассказала матушка. – Дальше сами. Думается, в таком отделе молодые да ранние не работают, так?

– Так, – подтвердил колдун. – У нас только после сорока лет на тайный отбор в секретный отдел приглашают, и тут, скорее всего, так же. А какие именно окна? Покажите ещё раз. Зацепки хорошие, спасибо. А как она умерла, вы не поняли?

– Честно говоря, сынок, есть у меня подозрение, что она жива, – смущённо призналась матушка Шанэ. – Но это надобно уточнить. Я сегодня же отправлю к своим на Юг помощника. Он быстрее туда-сюда слетает. Мои должны знать.

– Разве живые могут приходить призраками? – удивился Мьёл.

– В том-то и дело, что это не призрак, – матушка набросила на голову капюшон. – Это тень. Я никогда таких не видела, даже истощённые призраки выглядят иначе. И свеча смолчала. И мои помощники след потеряли. Но – да, сынок, в некоторых случаях дух может покидать тело. Очень ненадолго – срок до часа. Но это только догадка.

– А что за случаи? – въедливо уточнил колдун. – Между жизнью и смертью?

– Чаще всего так. И больше путать ни тебя, не себя догадками не буду. Ждём ответа от моей семьи.

– И копаемся в архивах, – согласился колдун. – Если об исчезновении колдуньи заявляли, с такими приметами мы точно её найдём. Осталось придумать повод, чтобы вломиться к главе Колдовского ведомства, – он недовольно скривился. – О служащей из отдела секретных разработок говорить только с ним.

– Я ему напишу, – глаза матушки Шанэ недобро прищурились. – Сам тебя пригласит да с утра пораньше. Будьте готовы.

– Чем припугнёте? – Мьёл ухмыльнулся.

– Отделом секретных разработок, сынок, – матушка тоже усмехнулась. – У нас на свободе призрак, который очень много знает и много интересного может выболтать. Если, конечно, вовремя не решить его проблемы. Проводишь меня до лодки?

– Минуту, – колдун достал из кармана куртки письмо, и оно сразу же слабо засветилось. – Иххо пару часов назад прислала записку… и тут имени на букву «бэ» нет. Но она ещё ищет. Найдём.

– А сдюжите? – искоса глянула на него матушка Шанэ. – Без начальника-то?

– Конечно, – уверенно сказал Мьёл. – У Сьята тоже голова что надо. Погодите, я ему записку набросаю.

***

– Иххо молодец, – Сьят вытянул из стопки папок нужную. – Она это дело всё-таки нашла.

Оставшись за главного, рыжий помощник Рьена с удобствами расположился за начальственным столом и, несмотря на за полночь, задержался на работе. И, как заметил Мьёл, успел не только стопку дел изучить, но и вздремнуть. Своей запиской он Сьята явно разбудил – тот едва успел умыться и заварить крепкий чай.

– Что за дело? – колдун снял куртку и плюхнулся в кресло.

– Колдунью зовут Бьюра, – Сьят открыл папку. – Летом прошлого года она таинственно исчезла.

– Пока всё в точку, – кивнул Мьёл.

– Ей пятьдесят три года, – начал основательно излагать рыжий. – Замужем, две взрослые дочки. В Колдовском ведомстве служит без малого тридцать семь лет. Как окончила училище в шестнадцать – так сразу и подала документы в Колдовское. На тот момент там служил её дядя, так что приняли Бьюру без проблем. Сначала, как водится, три года архива и следующая ступень обучения, потом – наставничество над новичками, а после пятидесяти лет – сразу отдел секретных разработок.

Колдун снова кивнул – и это тоже в точку.

– Про отдел, кстати, муж в конце концов сообщил. Колдуны или упирались, или не знали, – заметил Сьят и продолжил: – Тем летом Бьюра с семьёй на две луны уехала в отпуск. У ведомственных так: чем вреднее должность – тем больше отпуск. У мужа своя лавка, тоже мог себе позволить. А на следующий день после возвращения в Семиречье Бьюра пропала. Утром она вышла на работу, в обед собралась прогуляться по набережной и заглянуть в булочную или чайную. Последней её видела личная помощница – женщины разошлись в парке. С тех пор Бьюра точно испарилась.