Стеклянное сердце

Она знала, что ему ничего не стоит приказать ей сделать что-нибудь гнусное, она даже не хотела это представлять. Поэтому помалкивала, никому не говорила о происходящем. А когда до Аскона дошли слухи о том, что эти двое часто пропадают у озера, она всего лишь пожала плечами, объясняя ему:

- Фрэнсис учит меня сражаться на мечах.

- Зачем это ему? - с подозрением спросил Аскон.

Кажется, он ей мало поверил. Аскон слишком хорошо знал своих сыновей, чтобы верить в их бескорыстную помощь.

- Наверное, ему скучно.

Сощурив глаза, Аскон принял ее объяснение, но сам вскоре отправил человека, который подглядывал за одной из таких тренировок. Услышанное ему не понравилось. В замке разразился скандал, и дар Фрэнсиса приглушили с помощью снадобья почти на целую неделю. Только глухой не слышал, как орал Аскон о своей нелюбви к сыновьям, и особенно к младшему.

- Лучше бы ты не родился, сученыш!

Побледневшему вмиг сыну он залепил оглушительную пощечину, а потом позвал Веруча.

Лежа пластом за решеткой в подземелье, принц мучался от головных болей и тошноты. Вся пища давно вышла, его рвало безостановочно несколько часов. Бледно-зеленый, взмокший и грязный, он лежал на соломе и со всей дикой яростью проклинал сиротку.

Эмеральд боялась к нему спускаться, она понимала, что ее присутствие вызовет только новую волну гнева.

“Сам виноват. Нечего было впутывать меня во все это”, - хмуро думала она.

Не смотря на пылающую внутри ненависть, никакого злорадства она по поводу его заточения не чувствовала. Даже ловила себя на мысли, что ей было его жаль. И из-за этого она злилась на него еще больше.

После того, как Фрэнсиса выпустили, он не появлялся в главном зале на трапезах еще несколько дней.

- Плохо ему, - качал головой подловленный в коридоре Бофар.

В один из вечеров она не выдержала и, собрав кое-какие травки, окольными путями отправилась к Фрэнсису. Сама надела неприметное платье и накинула плащ, чтобы никто ее не узнал, но поздно вечером уже никто особо по замку не шлялся, и она прошла незамеченной.

У дверей покоев принца она остановилась, засомневавшись.

Он бы точно не обратил внимания, даже если бы она умерла. Откуда же в ней эта глупая жалость? Подумаешь, Аскон не любит сыновей. Мало ли на свете несчастливых семей? У Эми родителей не было вообще, и она была бы рада наличию даже такого отца.

Неожиданно двери распахнулись, и она отшатнулась в ужасе. Но оттуда вышел лишь Бофар. Косматые брови смуглого слуги изумленно приподнялись.

- Кхм, я хотела лишь узнать, как он? Нужны ли какие-то лекарства? У меня есть тут кое-что, - промямлила она.

Уже десять раз себя поругала за то, что поддавшись порыву жалости, пришла сюда. Нашла кого жалеть.

- Господину уже лучше. Ничего не нужно.

В этот момент из-за дверей раздался стон. Такой тягостный и тяжелый, будто человек при смерти. Но Бофар поспешил ее успокоить, заметив ее встревоженный взгляд.

- После гадости Веруча всегда так. В этот раз его дар блокировали на слишком долгое время. Хозяин трудно переживает, но это наказание. Ему запрещено давать хоть какую-то лечебную микстуру. Таково решение короля.

- Ты мог бы сделать это незаметно, - все еще сомневаясь, произнесла Эми.

- Зачем? Чтобы он быстрее пришел в себя и снова начал вторгаться в мой разум? - вдруг ухмыльнулся Бофар.

Эми увидела, как в черных глазах полыхнуло что-то такое... Шторм в темном небе, мечтающий о мести для людей на всей земле. Будто Бофар точит зуб на своего принца.

Возможно, так и было, учитывая отношения Фрэнсиса к окружающим.

- Не лезьте в это, госпожа. Настоятельно рекомендую вам вернуться в свои покои и надеяться, что Его Высочество навестит вас еще не скоро.

- Да уж какая я госпожа...

- И все же, я настаиваю.

Она так и сделала. Вернулась обратно в свою комнату, швырнула на стол травы и снадобья и постаралась выкинуть страдающего принца из головы. Это получилось у нее довольно быстро.

А на следующий день, когда Аскон “пригласил” ее на обед в главный зал, она вдруг увидела, что младший принц присоединился к ним. Он молчал, сидел прямо, совсем как Освальд, точно кол проглотив. Почти ничего не ел. На шее болезненно билась тугая жилка.

И без того бледное лицо отдавало зеленоватым нездоровым оттенком, под глазами залегли синяки. Губы были плотно сжаты, он ни на кого не смотрел. Только в ее сторону скользнул нехорошим темным взглядом, едва она появилась в зале, но потом отвернулся.

- Садись подле меня, дитя мое, - Аскон указал ей на место рядом с ним.

По лицам всех братьев пробежала тень. Эмеральд понимала, что находилась между молотом и наковальней, но ослушаться приказа Аскона не смела.

- Через четыре дня у Эми наступит день совершеннолетия. По этому случаю я решил устроить грандиозный праздник! - провозгласил Аскон.

Эми шокировано уставилась на него.

- Не нужно, что вы...

Торли удивленно поднял голову, Освальд опять скривился. Фрэнсис продолжал молчать, даже не взглянув на отца.

- Вопрос решеный. Вас же, - он обратился к сыновьям. - Прошу поддержать вашу названую сестру. Для нее это будет волнительный день.

При фразе “названая сестра” Освальд поперхнулся, а Фрэнсис поднял глаза от тарелки и тяжело посмотрел в их сторону.

- Ты переходишь всякие границы отец. Она тут никто.

- Здесь еще я решаю. Я король! - гаркнул Аскон.

Фрэнсис поднялся со своего места, бросив салфетку на стол. Он больше не мог терпеть эту бессмысленную нелепицу. Смерил Аскона враждебным взглядом.

- Ненадолго.

Он вышел из залы, не обращая внимания на кричащего в спину короля. Все притихли, слуги боялись пошевелиться. Впрочем, и Эми тоже.

Она сразу поняла, что в замке назревает что-то нехорошее, и ей в любом случае предстоит столкнуться с неприятным будущим.

**

Глава 16

В тот же вечер, рыча от негодования, Фрэнсис мерил шагами свои покои, наворачивая круги туда-сюда. Рука то и дело находила шнурок на шее и яростно его теребила. Принц был настолько в не себя, что готов был влить яд в рот отцу прямо сейчас.

Светлые волосы растрепались от быстрых и резких движений, рот скривился в полубезумной улыбке. В его покоях горел лишь камин, отбрасывая тени на просторную комнату. Парадный камзол валялся жалкой кучкой на полу, пару раз он в бешенстве наступил на него, потом и вовсе пнул под кровать.

Притихнувший Бофар стоял в углу, боясь попасться под горячую руку господина. Он слишком хорошо его знал, прислуживал ему с самых пеленок.

- Это немыслимо! Сестра! Ха! - фыркнул с презрением. - Да я скорее подошву от своих сапог прожую, чем признаю рабыню из Валиарии своей сестрой! Старик верно совсем из ума выжил! Совсем помешался на этой самозванке! Пора с этим покончить! Корона будет моей! Я его в порошок сотру!

Бофар молчал. Он слышал эти разговоры сотни раз. И обещания Фрэнсиса покончить с собственным отцом. Но время проходило, гнев молодого господина остывал, и он снова возвращался в прежнюю привычную жизнь.

Бофар уже давно подумывал, что, как бы не проклинал принц своего отца, а на подлое убийство не был способен. Более того, Фрэнсис отчаянно желал его любви, хоть и никогда это не показывал. Аскон был тем еще мерзавцем, ни один из его сыновей не получил ни капли отеческой заботы. Неудивительно, что сыновья ненавидели его в ответ и все ждали, когда же он уйдет на тот свет.

- Ну я устрою ей праздник! Запомнит на всю жизнь! - прошипел принц и резко подошел к Бофару. Тот съежился. - Приготовься, мне понадобится твоя помощь. У меня есть план...

**

Спустя несколько дней Аскон и правда устроил для Эмеральд праздник, как она ни отпиралась.

- Извини, милая. Это твое совершеннолетие. Тебя пора давно выводить в свет. Я же говорю, мы найдем тебе достойного мужа.

- Но я не хочу замуж, - горячо возразила Эми, глядя на Аскона с мольбой. - Я всего лишь хочу заниматься целительством!