Страница 84 из 85
— Никиты нет! — эхом отозвался Гарри Бахарев.
Валерия испуганно посмотрела на него.
— Да вы понимаете, что произошло? Что происходит? — взорвался он.
— Олег убит! Никита — убийца! Жаклин…
— Туда ей и дорога! — со стальными нотами в голосе заметила Валуева.
Бахарев счел замечание верным и уже тише добавил:
— Мы оклеветаны!
— А вот с этим что-то надо делать! — подхватила Алла.
Валуев и Крылов с надеждой посмотрели на Гарри, пытаясь прочесть по его скрытым за затемненными стеклами очков глазам, действительно ли он верит, что все оклеветаны.
— Тактика может быть одна! — привлекая внимание к себе, повысила голос мадам Ферри. — Дать опровержение в печати на писанину Жаклин — значит, вступить в дискуссию с мертвой. Мы должны попросту игнорировать эту публикацию. Я, например, не буду отрицать, что прочитала написанное Жаклин, и выражу сожаление по поводу трагической судьбы этой, в принципе, неплохой актрисы, у которой началось помутнение разума от снедавшей ее зависти к успехам других!
— И я буду придерживаться такой же тактики! — подхватила Илона.
— Я тоже! — вступила Валерия. — Но нам могут заметить в противовес, что о Никите Жаклин написала правду! — проговорила она и испугалась своих же слов.
Растерянность царила недолго.
— Вот он ее и убил! — раздался стальной голос Аллы Валуевой. — Подчеркиваю, не кто-то из нас, а он. Значит, только о нем она и написала правду!
— Умница! — не удержалась Илона. — Какая умница! Светлая голова!
Все облегченно вздохнули. Мадам Ферри распорядилась подать шампанского и закусок. Марианна включила музыку. К Алле подошли Илона и Валерия. Гарри Бахарев что-то начал говорить Светлане.
Точно шампанское на свету, искрилась Марианна под взглядами Валуева и Крылова. Острый, стальной взгляд Аллы, казалось, вонзался в грудь певицы, но был не в состоянии оставить на ней даже крошечной царапины. Если бы люди могли убивать взглядами! Жизнь на земле давно бы прекратилась. А так… звучала музыка, «лукавили» глаза, хрупко звенел хрусталь… С наслаждением, до самозабвения все играли свои роли, и только детектив видел, что «король голый»… И было от этого ужасно тоскливо.
И только спасительная ирония помогла ему вновь войти в круг играющих. «Выход детектива», — шепнул он сам себе. И легкой походкой направился к Светлане.
_____
ЭПИЛОГ
Кирилл вернулся из Женевы с глазами, светящимися синевой швейцарских озер. Время на его руке отсчитывали часы фирмы «Бове». И даже было не жаль, что оно уходило, так красиво и галантно прощались с ним стрелки… Думалось, что с его стороны будет просто невежливо не вернуться вновь в чудесную страну к чудесной даме…
Ноябрьский день выдался на редкость солнечным, ярким, редкие листья вяло кружились на легком ветру над прудом. Мелентьев остановил джип и вышел, чтобы немного пройтись пешком. Женская фигура у пруда показалась ему знакомой, он присмотрелся и, перепрыгнув через ограду, подошел к ней.
— Здравствуйте!
Она вздрогнула, услышав рядом с собой бодрый, молодой голос.
— Ах! Это вы! — зарумянилась от удовольствия Марго Метлякова. — Как я рада вас видеть! — с улыбкой произнесла она и, чуть отвернувшись, добавила: — Спасибо вам!
— Да… — протянул Мелентьев, — пустяки…
— Нет-нет! — торопливо проговорила Марго. — Но кто бы мог подумать, что Никита убьет Жаклин! Ведь они любили друг друга! — подняла она на детектива серьезные бледно-голубые глаза. — Жаклин все называла его мальчиком ласковым… Вот и приласкал…
Они подошли к скамейке и сели.
— Вот, грущу о Жаклин и думаю, что все-таки не права она! — с сердцем произнесла Марго. — Зачем она все это написала?
Кирилл легкомысленно приподнял брови.
— Ну, написала. Прочитали — и забыли!
Марго, повернувшись всем телом, удивленно взглянула на него.
— Вы, наверное, давно в Москве не были!
— Признаюсь, да!
— Ну так Жаклин добилась своего: заставила платить по счетам!
— Но ведь все упомянутые ею вроде бы пришли к негласному соглашению, что все написанное — вымысел, злая ложь?
— Пришли! — согласилась Марго. — Делают вид, что ложь, но знают, что правда! Эдик Крылов уехал в командировку за границу, предварительно подав документы на развод. Валуев ушел от Аллы. Ребенок остался без отца.
— Без деда! — поправил Кирилл.
— Какое это имеет значение? Ребенок-то не виноват! Бахаревы в Штаты уехали! Поговаривают, что Гарри хочет пройти тест на отцовство. Ну, кому это было нужно?
— В принципе, я с вами согласен. Но вот относительно Илоны!
— А кто и с какой стати будет ее обвинять в убийстве подруги со слов Жаклин? Может, только родственники этой Галины, если они живы… Зачем, зачем она написала эти проклятые «Листья»? — Маргарита продолжала горячо говорить, тщетно пытаясь найти все-таки оправдание действиям подруги, а Кирилл невольно представил, что произошло с его фигурантами, пока он пребывал в объятьях швейцарской вдовушки.
Эдуард был белее мела, лицо непроизвольно подрагивало. Илона придерживалась тактики оскорбленной невинности, говорила о пустяках.
Эдуард схватил ее за руку и силой усадил в кресло.
— Скажи мне правду! — потребовал он.
— Я никогда не болела желтухой! — отчеканила она. — Это грязные выдумки Жаклин!
Эдуард, обхватив голову руками, долго молчал.
Илона решила держать паузу, но она слишком затянулась. Опустилась перед ним на колени, отвела руки от лица.
— Эдик, дорогой, неужели мы позволим грязной сплетнице развести нас? Мы ведь любим друг друга!
— Нет, Илона, мы уже давно забыли, что такое любовь! И я чувствую, знаю, верю, что Жаклин написала правду. Ты дала на переливание свою кровь, заранее обрекая Галину на смерть! Ты убила ее!
Илона вскочила с колен. Зло закричала, размахнулась и ударила Эдуарда по щеке.
— Как ты смеешь так думать! Тряпка! Одна грязная тварь опорочила твою жену, а ты вместо того, чтобы защитить ее, — поверил в ложь и раскис!
Эдуард ничего не ответил, побросал вещи в сумку и ушел к одной телеведущей.
Вернулся месяц спустя. Посмотрел долгим взглядом на Илону и сказал:
— Я уезжаю в Италию… — помолчал. — Я подал документы на развод.
Илона вскрикнула:
— Как ты посмел, Эдик! Как же я! Почему ты поверил мертвой твари, а не мне?
— Не надо… — вяло отмахнулся он. — Ничего не надо! Я узнал — ты действительно болела гепатитом.
Илона кричала, доказывала, молила, раскаивалась, падала в обморок… Эдик посмотрел, посмотрел и ушел.
Тихие слезы отчаяния лились по лицу Илоны несколько месяцев. Она похудела до неузнаваемости. Нигде не работает, живет тем, что продает вещи, оставшиеся, как она говорит, от небывало счастливой жизни… По вечерам и ночами сидит одна в пустой квартире и разговаривает то с Галиной, то с Жаклин…
Алекс Валуев не поддался ни на какие объяснения. Он потребовал краткого ответа:
— Мне нужно услышать, — безжалостно глядя на Аллу, требовал он, — «да» или «нет»!
Алла, загипнотизированная ужасом, не могла произнести ни звука.
— Славик — мой сын или внук? — гремел Валуев. — Обманывать бесполезно, я сделаю тест на подтверждение отцовства!
— Но ведь я не знала! — разрыдалась Алла. — Я не знала, что Денис, то есть Илья — твой сын! Он виноват! Он!
— С ним я разберусь, не волнуйся!
Алла дрожащими руками пыталась поднести стакан с водой ко рту.
— Неужели ты полагаешь, что если бы Славик был не от Ильи, это что-то бы поменяло? Ты начала обманывать меня за несколько месяцев до свадьбы!
— А ты? Ты тянул десять лет со свадьбой! Ты мучил меня десять лет!
— Не передергивай! Я был женат!
— Ты изменял своей жене! Десять лет изменял! И когда это случилось со мной… неожиданно, будто наваждение, ведь он так похож на тебя… Ты меня возненавидел! Господи, за что! За что! — возопила Алла, бессильно упав на колени. — Я и так столько страдала! Ну, прости, Алекс, прости! Я люблю тебя! Люблю! Клянусь! Ради Славика, прости! Он ведь не виноват и не чужой тебе!