Страница 67 из 85
— Кажется, Галка меня начинает ревновать! — сказала мне как-то она. — Представляешь, перестала оставлять нас двоих в комнате. И за что ей такое везение! Ведь меня с ней и сравнить нельзя! Ну что она! Одно слово — бухгалтерша, и по работе и по жизни.
— А что же раньше ты на Эдуарда не обращала внимания? — поинтересовалась я.
— Да как-то дороги шли параллельно, почти не приходилось встречаться. Ну, видела я его по телевизору, так мало ли кого видишь? Да и планы у меня другие были. А тут познакомилась через Галку, пригляделась! И она тоже — все напевает, как хорош Эдик в постели… — заложив руки за голову, с тоской проговорила Илона.
— А ты что ж, до сих пор не проверила?
— Что ты! Эдик порядочен до неприличия! Чувствую, что ему небезразлична, но… — печально всплеснула она руками.
После этого у нее появился «X», с которым она стала приходить к Крыловым. Галина, вероятно, успокоилась.
В первые по-настоящему теплые летние дни решили они выехать подальше от Москвы, отдохнуть. «X» отговорился от жены командировкой, и они отправились в сторону Орла, намереваясь заехать в Спасское-Лутовиново.
Дорога была узкой, водитель встречного грузовика не справился с управлением и врезался в кабину со стороны Гали. Странная авария — все живы, только поцарапаны, а та — только что не всмятку! Обезумевший от ужаса Эдик остановил какую-то машину и вместе с водителем перенес в нее бесчувственную, истекающую кровью Галину. Илона тоже поехала с ними. Разве могла она оставить лучшую подругу?
Приехали в маленькую сельскую больницу. Врач оказался молодым, больше похожим на студента. Осматривал и качал головой.
— Кровь! Кровь нужна! А у нас запасов — для реанимации комара!
В больницу примчалась милиция. Эдуард вышел в коридор. Отвечал на вопросы, плохо понимая, о чем говорит. Мысли были рядом с Галиной.
— Нужно немедленно у кого-то попросить кровь! — обратилась Илона к врачу. — Позвоните в город!
Врач посмотрел на нее и тихо присвистнул:
— Какой город! До ближайшего города, где можно достать кровь, почти двести километров!
— Так что? Она должна умереть из-за какой-то крови?!
— Я сделаю все, что могу! — резко проговорил врач. — Она молодая, у нее есть шанс — тридцать процентов против семидесяти. Срочно звоните в город и просите кровь, — приказал он медсестре. — Вас прошу выйти! — бросил Илоне.
Илона вышла. Все закружилось. Ей стало плохо. Она села на скамью в коридоре и низко опустила голову, чтобы не потерять сознания. Лучше бы она его потеряла… В затуманенном мозгу возникла странная, но притягательная мысль: «Эдуард Крылов — вдовец!» Губы Илоны шевельнулись, она потихоньку озвучила эту мысль, и ей она понравилась. Туман исчез.
«Мне уже тридцать два! Мужчины увиваются, предлагаются в любовники, но разводиться со своими грымзами не желают! Где я найду холостого?! Возраст уже такой! Всех мужчин мои сверстницы порасхватали. А я, умная да красивая, осталась одна! Все мечтала ухватить самого достойного. Достойного нашла, да не ухватила. Ну, что дальше? Беспросветное одиночество и зависть? Галка с Эдиком то в Италии, то во Франции, а я — в Сочи с каким-нибудь ублюдком. А мне ведь Эдик нравится… настолько, что я даже боюсь сама себе в этом признаться. И я ему нравлюсь! Вот мы бы с ним были парой! — ее лицо даже порозовело от воображаемого будущего. — А Галка выживет! Назло мне выживет! Кровь привезут, успеют! — она вздрогнула, будто от удара тока. Даже мысли ужаснулись — разбежались… Но потом одна маленькая, подлая выползла и тут же прикрылась ложью: — А вдруг не успеют! — в близком к безумию волнении подумала Илона. — Вдруг! Как же я, ее подруга, не помогу?…» — И может быть! Я говорю только «может быть», эта подлая мысль была бы после размышления с ужасом отброшена, если бы хватило на то времени… Но открылась дверь кабинета, и выглянула медсестра:
— Послушайте! У нас, как назло, ни у кого нет первой группы крови! Может, у вас или ее мужа?
Колебание длилось мгновение. Больше — нельзя, заподозрят неладное. Она вскочила со сверкающими глазами и произнесла роковые слова. Теперь, спустя двенадцать лет, она за них ответит.
— Господи! Конечно же! У нас с Галиной одна группа крови! Я совсем забыла!
— Сейчас сделаем анализ.
— Не нужно! Подождите! — и Илона бросилась к скамье, на которой сидел Эдик с милиционерами. Она схватила две сумки, свою и Галины, и поспешила к врачу.
— Вот, — протянула ему два паспорта: свой и подруги. — У нас здесь штампы. Все указано.
Врач обрадованно воскликнул:
— Своим вторым рождением она будет обязана вам. Превосходно! Резус-фактор, группа — все идентично… Скорее! Прямое переливание!
Илона суетилась, говорила без умолку. Ее уложили на кушетку. Врач спросил ее, она сделала вид, что не расслышала, но он повторил. И ей пришлось ответить: «Нет! Никогда!» Отравленная кровь заструилась по трубке… Отравленная кровь наполнила тело… Не приходя в сознание, Галина умерла спустя несколько часов.
Врач недоумевал. Илона с Эдиком, обнявшись, рыдали…
Я намекнула Илоне, что мне известна правда. Она не поверила. А я разыскала интересный… нет, не то слово, страшный по своему содержанию документ. Случайно вспомнила наш давний разговор. Сначала не придала значения. Но потом, осознав всю чудовищность содеянного, решила проверить. И точно! Сколько лет прошло, а документы в сохранности! Слава бюрократии! Она не дает бесследно исчезнуть людской подлости. Мои руки дрожали, когда я взяла эти пожелтевшие листы. Лицо Илоны встало передо мною… лицо Галины тоже… Теперь, когда я пишу эти строки, у меня перед глазами лицо Эдуарда, после того, как он их прочтет.
Что же было в тех пожелтевших листках из архива одной московской больницы? В них было записано, что Илона Стефанова в возрасте двадцати двух лет перенесла болезнь Боткина, попросту желтуху. Всем известно, что кровь переболевших этой болезнью непригодна для переливания. Илона не могла этого не знать, а тем более забыть…»
Листы задрожали в руках Илоны, и она взглянула на Кирилла. Он понял, на каком месте она прервала чтение, и сказал:
— Там дальше ксерокопия из твоей истории болезни и заключение о причинах смерти Галины Крыловой. Когда они лежат рядом, сразу становится ясным, что ты убила свою подругу!
— Нет! — вскочив с дивана, не крикнула, а прорычала Илона. — Нет! Тогда… тогда я на самом деле забыла! Я видела ее, умирающую… от потери крови… Только ее видела! И забыла!.. — сложившись чуть не пополам, орала она.
Спокойный ответ детектива прозвучал диссонансом, прервавшим истошный вопль:
— Захотела забыть!
— Нет! Нет! — била она кулаком по дивану. — Нет! Я забыла! А потом! Потом! Да ты знаешь, — подскочила она к Мелентьеву, с лицом, забрызганным черными от туши слезами, — что она только года два как перестала мне сниться! Ты знаешь, что такое каждую ночь видеть умершую! — потрясала она кулачками в воздухе.
— Прости, твои проблемы! — отшатнулся от нее Мелентьев. — Однако вынужден внести поправку: не умершую, а умерщвленную!
— Неправда! Она все равно бы умерла! У нее не было шанса!
— Был! Шанс остается до последней доли секунды, но ты лишила свою подругу его, — жестко заметил Мелентьев и, помолчав, добавил: — От вражеского удара в грудь всегда есть шанс увернуться, от «дружеского» удара в спину — не спастись никому!
— Нет! Тысячу раз нет!
— Ну хватит! — брезгливо поморщился детектив. — Я не присяжный заседатель. Не стоит труда ломать комедию. Побереги силы!
Илону словно окатили ледяной водой. Она ссутулилась, обхватив себя руками.
— Что ты этим хочешь сказать! Что ты передашь эти… — она потеряла слово и не могла его найти. Тогда схватила листы и, потрясая ими перед Кириллом, выдавила из себя: — Передашь в милицию! Но я буду стоять на своем: я ничего не помнила… была в шоке!
Кирилл пожал плечами.
— Постой, — решив, что он уходит, бросилась она к нему. — Постой! Зачем тебе это! Ты ведь ищешь убийцу Жаклин! Зачем же заодно рушить мою жизнь! — ее глаза стали по-настоящему безумными. Руки тряслись и безостановочно двигались, словно хотели что-то выхватить из воздуха. Потом она как будто успокоилась. Села на диван. Съежилась. — Наказание! — хрипло произнесла она. — Тебе нужно, чтобы я понесла наказание? Если дело только в этом, то, послушай, сыщик, — вновь срываясь на крик, бурно заговорила она. — Наказана! Наказана! Моя жизнь с Эдиком не удалась! У меня нет детей! Сколько я не обращалась к врачам за границей, сколько не лечилась — все впустую! Ну, куда еще больше наказывать? — упала она ничком на диван и зарыдала.