Позор царства

Глава 21

Разговор начался плохо. Князь решил сначала высказать мне много чего нелицеприятного, а потом только молча пыхтел минут пять, пока не пришел в себя. Просто я ему пообещал вызов на дуэль, и добавил:

— И я вам гарантирую, что отстрелю один орган, какие бы условия вы не выбрали, хоть из луков стреляться.

Дальше разговор пошел конструктивно. Точнее, я на претензию, что поступил очень не хорошо, спросил, что предлагает князь.

Тот естественно захотел расторжение сделок, на что я сказал:

— Это исключено. Что бы ни происходило, но когда я начал покупать участки от станции к заводу, ваш вассал, который полностью вами контролируется, заблокировал мне все подходы. Вы тоже играете в те же игры. Просто я выиграл. Но я готов продать вам обратно один участок.

— Э-э-э… — протянул князь, не готовый к тому, что я так быстро соглашусь на уступки.

А мне пришлось быстро пояснить, чтобы не вызвать подозрений:

— Я и так планировал его продать, потому что прорыть шахту стоит очень недешево, а кредиты мне не дают. Но цена будет в пятнадцать раз дороже, чем я его купил. Иначе на что мне закупать горное оборудование?

— Я бы хотел получить обратно все участки, — еле сдерживаясь произнес собеседник. — Так и быть я дам вам три цены. Вы купили участки за сто пятнадцать процентов от обычной цены, а получите все триста.

— Ну, во-первых, я уже подал документы на регистрацию шахты. Что мне? Отзывать их? Это может повлиять на мою репутацию.

На последних моих словах князь побагровел, но ничего говорить про то, что на мою репутацию уже ничто повлиять не может, не стал. А я добавил:

— К тому же залежи адамантина принесут мне все десять тысяч процентов от цены земли. Но это будет не скоро. Поэтому я решил так, продам один участок, и на эти деньги построю шахту. А жить… Хм… Расходы у меня большие. Тогда я, пожалуй, продам и второй участок. И этих денег мне как раз хватит, чтобы продержаться до того времени, когда шахта начнет давать прибыль.

Мы торговались с полчаса и в итоге сошлись на том, что сегодня же я продаю обратно два участка ровно в десять раз дороже, чем купил.

И в этот же день буровая установка переместилась на уже не мой участок. Мой договор с геологоразведочной компанией закончился, и их тут же нанял князь Быкорогов, так что бурильную установку даже не пришлось далеко гонять. А уже через неделю мы с князем опять сидели в кабинете того же ресторана:

— Граф, — прорычал Быкорогов. — Рабочие пробурили две дырки в этой чертовой земле. Адамантина там нет!

— Надо же, — пожал плечами я. — Меня обманули, сказав, что залежи большие. А они совсем маленькие.

— Я хочу чтобы вы вернули мне потерянные деньги! — князь краснел и плохо соображал что несет.

— Но я не могу, — хмыкнул я. — Я уже заказал оборудование для шахты.

— Но деньги еще у вас на счету! Я узнавал.

Вот здорово! И кто ему подсобил, надавив на банк, так что тот выдал коммерческую тайну? Но это не так и важно именно сейчас.

— Ну и что? Договор-то подписан. С какой стати я должен его нарушать? — твердо ответил я. — Да и в любом случае, шахту я построю.

— Выкупите обратно у меня два участка, которые продали мне неделю назад за десятерную цену!

— А если я всё- таки найду там адамантин, вы потребуете у меня участки снова? Хорошо, так и быть. Но второй раз я продам вам их за пятьсот цен, потому что это будут участки с адамантином!

Князь выпучил глаза, кажется понимая, что залежи могут быть и не по всему участку. Но чтобы убедиться, что их там совершенно точно нет, придется пробурить штук сто шурфов. И встанет это в очень немалую сумму. Я решил совсем не разорять несчастного, ведь я такого вообще и не планировал, поэтому предложил:

— Я могу подписать с вами договор, что через три года я обязуюсь выкупить у вас эти участки за ту же цену, что и продал их у вам, за вычетом пятнадцати процентов их нормальной цены.

— Почему? Почему именно пятнадцать процентов?

— Потому что вы всучили их мне изначально на столько дороже, — усмехнулся я.

— Получается, что я прокредитую вас на три года? А проценты? — в глазах князя мелькнула морда жабы, той самой, которая отвечает за жадность, как мне показалось.

— Можем не подписывать договор, — жестко ответил я. — Я точно знаю, что адамантина там нет. Он есть только на первом участке. Я добыл эти сведения и честно купил у вас участок. Остальные участки меня не интересуют. Я заработаю на адамантине и выкуплю обратно два пустых участка. Вы хотели надуть меня с железной дорогой, но не получилось. А вот я никого надувать не хочу.

— И тем не менее у вас это неплохо получается, — пробормотал пострадавший мошенник.

— Еще лучше у меня получается отбирать заводы и земельные участки силой. Если на меня решают напасть.

На этом и закончили. Я действительно подписал договор на выкуп этих двух несчастных кусов земли через три года. Ну а что? К тому времени шахта принесет в сотни раз больше, а я собираюсь «сохранить лицо» именно как деловой партнер. Плевать, что обо мне сочиняют как о повесе и бабнике, но вот деловую репутацию лучше иметь хоть капельку посерьезнее. А сейчас на мошенничество была похожа именно последняя сделка с этим чертовым князем, вот её я и согласен расторгнуть.

И жизнь пошла очень насыщенная, но спокойная. Цех по производству часов начал работать, висячие сады в огромном цеху завода для дриадской рощи постепенно готовились, шахту начали копать, да и последний месяц осени начался. И никто пока на нас нападать не собирался. Возможно уже опасались, а может просто офигевали, обсуждая мою аферу. Позор Царства оказался еще тем засранцем. Все думали, что он только по девкам мастак, ну ещё и воевать, а оказалось, что и известного хитреца обдурил.

А как-то за завтраком Лена читала газету на любимой ей странице криминальной хроники и происшествий, когда вдруг воскликнула:

— О! Слушайте, что пишут. Перескажу своими словами… Вчера поймали беглую монашку, которая сочинила кучу анекдотов про известного графа Мухоморова-Мортира. Её хотели оформить на месяц исправительных работ, потому что не положено простолюдинам так оскорблять благородных, а она, дура, не догадалась имя графа замаскировать. Ну хоть первой буквой. Так вот… пришли представители епископата и потребовали, чтобы монашку выпороли и отправили обратно в монастырь.