Страница 1 из 85
Глава 1
— Ноги пошире… э-э-э… раздвинь что ли! Как ваши любят делать, — громко сказал я, внезапно запутавшись в латыни, которую в целом уже неплохо изучил.
— Уот? — донеслось в ответ, а дальше малоразборчиво.
Ну да… Английский язык он такой. Я его хорошо знаю еще по прошлой жизни, но здесь какой-то техасский диалект, плюс попробуй пойми, что говорят с набитым ртом. И хоть для английского языка это некритично, потому что как нередко шутили, добиться хорошего произношения можно как раз напихав чего-нибудь в рот. Но в данном случае явно имеет место перебор.
Впрочем, моё магическое умение понимать любой язык не подвело, и у меня в голове зазвучал перевод:
Я поморщился и оглянулся. Юбилейным значит… То-то кроме изрядной толпы, еще и журналисты из разных американских и европейских королевств набежали. И вот как в такой обстановке, хм… работать?
Одна нахальная тощая журналистка подбежала к хмуро смотревшей на меня Инне — самой любимой из пяти моих девушек, и сунув ей под нос новомодный записывающий артефакт, похожий на доску размером так полметра на полметра, затараторила на плохой латыни, языке международного общения в этом мире:
— Вы же невеста барона Андрея? Как вы относитесь к тому, что сейчас делает ваш жених?
Инна еле удержалась от злой реплики, но всё-таки смогла проигнорировать журналистку и уставилась на меня сердитым взглядом, скрестив на груди руки. Но это только игра. Пока скрещивала руки, она тайно подала мне два сигнала: «опасно» и «внимание».
Я отвечать никак не стал, а обернулся и повторил:
— Ноги держи пошире, когда начнем.
Немолодой мужик с трехдневной щетиной и массивной, типично американской челюстью, которая непрестанно двигалась, пережёвывая его вечную табачную жвачку, непонимающе уставился на меня. Пришлось пояснить:
— Встань как в комиксах ковбои стоят, когда стреляются. Ноги пошире. Я тебе собираюсь отстрелить яйцо. А если будешь стоять со сдвинутыми ногами, то могу вообще всё нахрен снести. Да и бедренную артерию могу задеть. Целителям больше работы будет.
Моя речь была рассчитана не на то, чтобы предупредить противника, а на то, чтобы попытаться вывести его из себя. Эта дуэль мне очень не нравится!
И предупреждение Инны мне не требуется, хотя я ей и благодарен за это. По нашим договоренностям, на моих дуэлях из всех девчонок может присутствовать только она, потому что является вторым по умениям стрелком в нашей банде. Мне не нужна поддержка, но просто на всякий случай. Вчера она была в отъезде, наблюдая за учениями царских войск, и только к началу дуэли успела вернуться в Тверь, так что мы и словом перекинуться не успели. И по пути, похоже, собрала сведения об этом американце. Стрелке. Профессиональном наёмном бретёре, которого специально выписал из Техасского королевства кто-то из моих недоброжелателей, потому что местные бретёры меня откровенно боятся.
Сам я был далек от спокойствия, но это специально. Чтобы спустить пар, и когда мы выйдем на позицию, быть уже предельно сосредоточенным. А сейчас я ругал себя последними словами, потому что попался на примитивную провокацию. Когда вчера ко мне подошел этот гаденыш и плюнул мне на ботинок своей коричневой жвачкой, то я не сдержался и двинул ему в челюсть. А это по их американским правилам нормальный такой вызов на поединок.
И правила в данном случае действовали именно американские, так как инцидент произошел в общем посольстве американских королевств, куда я как последний дурак приперся на оружейную выставку. Вот и стреляемся мы сегодня на условиях бретёра. Ничего страшного, но главное то, что я не должен был такого допустить, потому как рано или поздно, если отдавать инициативу в чужие руки, это может очень плохо кончиться.
Сейчас же правила простые — стреляемся каждый из своего револьвера, с тремя патронами в барабане. Изначально стоим в шестидесяти шагах друг от друга, то есть примерно в сорока пяти метрах, и сходимся на двадцать шагов. Стрелять можно в любой точке, но отстреляв все патроны, необходимо дойти до ближней линии.
Я взял из рук назначенного секунданта свой револьвер и сунул в открытую кобуру на ремне. Затем заметил, как возвращают оружие сопернику, и отметил, что у того на стволе одиннадцать крестиков. Одиннадцать противников он застрелил насмерть. Значит остальных восемьдесят восемь ранил. Скорее всего специально, потому что именно за такой исход ему и заплатили. И тут сомнений нет, что этот тип одиннадцатерых убил намеренно, потому как он настоящая мировая знаменитость. То-то журналистов на нашу дуэль набежало…
А ещё этот гад из известного техасского графского рода. Но титул не всегда спасает от закона, так что из своих сорока двух лет он провел в тюрьмах шестнадцать. Так себе бизнес.
Я двинулся к начальной позиции, недовольно оглядывая трибуны. Да, место для дуэлей в Твери — настоящий стадион. И народу сегодня и на дешевых скамейках, и в дорогих ложах уйма. А еще прямо за моей позицией, почти под навесом перед входом под трибуны, стоит японка, знакомая мне по статье из вчерашней газеты. Настоящая, в очень ярком кимоно, с веером, на котором изображена ветка сакуры, и с гигантским бантом на пояснице.
Вообще-то там стоять не положено, потому что это место точно на линии огня, о чем свидетельствует здорово испещренная пулевыми выбоинами дубовая дверь в нескольких метрах за спиной этой дуры.
Но дамочка считает, что не для всех законы писаны, хотя то, что она дочь наследника одного из даймё или, по-европейски, герцога Ниппонской империи, от пули явно не защитит. Но рядом стоят две хмурые магички, которые, как я понимаю, держат мощный воздушно-кинетический щит, готовый остановить пулю.
И все равно мне непонятно, что этой дуре надо. Но пока шел, всмотрелся в лицо по сути принцессы, потому что герцогства Ниппонской империи по населению и мощи даже посильнее нашего Тверского царства.
Кстати или некстати, я обратил внимание, что дамочка не чистокровная японка. Скорее всего её мать из Европы. Ну да, при всём декларируемом патриотизме, большинство японцев считают европейских женщин красивее своих. А некоторые вельможи могут и позволить себе плевать на генеральную линию пропаганды.