Страница 9 из 85
Я вышел из полости панциря Коржика, и тот почти сразу принял привычные размеры. Рогатая голова драконоулита показалась наружу. Подняв Коржика с земли, я посадил его на плечо и направился к хижине.
Мне становилось все хуже и нужно было быстрее найти эликсир против интоксикации.
— Да где же он? — Принялся я рыться в ящиках стола, как только зашел в домик — черт, был же здесь…
Коржик беспокойно фырчал на плече, наблюдая за моими действиями.
— Ага, — нашел я наконец темный флакончик, тут же опрокинул содержимое в рот, поморщился.
Обжигающе-мятная жидкость стекает по горлу, вызывая мурашки на спине.
— Полегчало?
— Да, — выдохнул я облегченно, а потом мгновенно обернулся на голос.
Мурашки, что почти прошли после эликсира, немедленно возобновились. То, что я увидел, повергло меня в шок.
— Аркана? — Спросил я, не веря своим глазам.
— Привет, — улыбнулась Аркана, — давно не виделись. Как тебя зовут в этой вселенной? Аарон? Прости, что пришлось воздействовать на тебя через нуль-ауру. Нам нужно было поговорить, а другого способа заманить тебя в твой Сад я не нашла. Так что твое головокружение, — она повертела пальцами у висков, — это моих рук дело.
— А. Вот как, — как-то на автомате проговорил я, еще не отойдя от удивления, — я уж думал, с эликсирами придется завязать. Староват стал.
Аркана хохотнула.
Она выглядела иначе. Совсем не такой, какой я запомнил ее там, в моем родном мире.
Раньше Аркана была высокой и статной девой. Девой-воительницей. Огненноволосое, белокожее существо, что не оставляло свой народ, пока он боролся против Чужих Богов.
Теперь же на меня смотрел ребенок. Девочка не старше десяти лет. Одетая в смешное пышное платьице она смотрела на меня снизу вверх. Рыжие волосы были убраны в косички. И только большие ярко-карие глаза сохранили свое мудрое выражение. Именно этот взгляд и дал мне понять, кто же передо мной.
— Но как ты выжила? Я думал, когда мир раскололся, ты тоже погибла.
Аркана улыбнулась.
— А как ты выжил? Видишь, — она отступила, раскинув руки, — кто я теперь.
— Ребенок.
— Верно. А ты — подросток. Я еще не совсем разобралась в чем дело, потому что не так давно осознала себя, родившейся в новом теле. Память вернулась только три-четыре года назад. Ты понимаешь, какой это был шок для ребенка, которым я стала.
— Три-четыре года? — Задумался я, — примерно тогда во мне пробудилась нуль-сила. Вот, значит в чем дело. А случилось ли что-то месяцев шесть назад? — Я протянул руку и призвал Уроборос. Клинок возник из воздуха.
Увидев его, Аркана как-то помрачнела.
— Об этом давай немного позже. Тут в двух словах не объяснить. — Сказала она, — Начнем вот с чего. Ты, наверное, хочешь понять, что вообще произошло с нашим миром и миром Чужих Богов.
— Их мир тоже раскололся? — спросил я.
— Раскололся, — ее взгляд приобрел задумчивое выражение, — это несколько не то слово. Скорее, разделился. Есть определенные косвенные признаки, по которым можно сказать, что все это, все, что с нами произошло — запасной план Чужих Богов. Они хитрее, чем мы думали.
— Запасной план — разбить миры вдребезги? — Я скептически посмотрел на Аркану.
Несмотря на то, что Аркана — богиня, я, в отличие от других, не испытывал перед ней какого-то особого благоговения. Скорее, просто уважал ее. Между нами даже были кое-какие романтические отношения, когда она жила во взрослом теле. Но не поклонялся, словно божеству. Обычно, мы общались легко и как равные. Забавно, что раньше Аркана больше никому не позволяла так относиться к себе.
— Да, — она кивнула, — и я убеждена, что это промежуточное состояние. И знаешь, почему я в этом уверена?
Я не ответил, а только вопросительно посмотрел на нее.
— Потому что все можно вернуть как было. Я точно знаю это.
— Вернуть? Склеить миры обратно?
— Да.
Богиня отошла к небольшому окошку. Было странно видеть ее такой. А манера речи, очень взрослая и осмысленная, совершенно не соотносилась с образом ребенка. Аркана выглянула в окошко. Всмотрелась в небо.
— Мы оставили многих, там, в нашем мире. Никто не мог знать, что случится, когда Птар умрет. Я тоже не знала. Как я была глупа и неопытна. Аарон.
— Да?
— Знаешь ли ты, откуда берутся боги? Знаешь ли ты, откуда взялась я?
— Я думал об этом, — приблизился я к Аркане и тоже посмотрел в окно, — и, мне кажется, что боги — отражения своих последователей.
— Верно, — Аркана кивнула, — народ нашего родного мира хотел изменений, хотел свободы. Хотел сам управлять своей судьбой и стать свободным от Чужих Богов. Из их желания и родилась я. Молодая и неопытная богиня.
— Но решительная, — улыбнулся я.
— Решительная. Однако, моя неосмотрительность погубила ниш мир. Я не знала, что будет, если убить Птара. Я чувствую себя маленькой и беспомощной. Чувствую, будто вина вытягивает из меня все силы.
Я не ответил. Только опустился на колено и обратил Аркану лицом к себе.
— Знаешь, что я почувствовал, когда осознал себя в новом теле?
Она заглянула мне в глаза и отрицательно покачала головой.
— Я почувствовал, что чужой здесь, в этом мире. И хотел бы все вернуть. Возвратиться обратно, туда, где я сражался бок о бок с товарищами. Туда, где все зависело только от меня. Ты говоришь, что наш старый мир можно восстановить. А людей? Людей можно вернуть?
Она кивнула.
— Как? Как восстановить нашу родину?
— Я знаю, как, — проговорила Аркана, — но нужно показать. Слов будет мало.
— Показывай, — я встал.
— Не здесь, — отрицательно мотнула головой она, — в нескольких десятках километров от города есть осколок. Его зовут Белым Клыком. Я могу перемещаться только по осколкам, Аарон. Выходить за их пределы теперь слишком опасно для меня.
— Почему?
— Ты все увидишь в Белом Клыке. Через пять дней. И то, что я теперь из себя представляю, и то, как скрепить все осколки старого мира. Но предупреждаю сразу. Раньше, ты был убийцей, и всегда работал один. Собрать осколки в одиночку ты не сможешь. Тебе нужны будут и друзья, и враги. И если ты встанешь на этот путь, самое тяжелое испытание будет ждать тебя в конце. Тебе придется выбирать между двумя мирами.
— Я выберу родной. Здесь меня ничего не держит.
— Уверен? — посмотрела на меня Аркана, — путь будет долгим, не известно, кого ты встретишь.
Аркана опустила глаза. Ее губы задрожали. Богиня выглядела слабой и очень уязвимой.