Страница 26 из 81
Пленные в бараках, естественно, попросыпались от стрельбы, пытаясь сообразить, что происходит. Бывшие бойцы Красной Армии поняли однозначно — идёт налёт на фашистов и есть возможность или сбежать, или принять участие в бою. Так что местные полицаи (из своих же) ничего не могли поделать с людьми, получившими надежду — их забили достаточно быстро, пусть и голыми руками. Хотя, скорее всего, табуретками и всем, что под руку попалось. Ну, а выйдя наружу, выбирали свой путь, благо немцам было не до них. Да и сколько тех немцев осталось целыми и способными к бою? Межов дал отбой Платонычу и девушке, а Локтев погнал второй «Ганомаг» к шоссе, где к нему должен был присоединиться Рыбаков. Наверняка в селе услышали звуки боя и объявили тревогу — нужно тормознуть фрицев, когда они появятся.
Красноармейцы растекались по всему лагерю, некоторые полезли на вышки к пулемётам, другие добрались даже на немецкую половину зоны. Каждого мёртвого немца разоружали не задумываясь, хотя несколько десятков военнопленных просто убежали через ворота — с пустыми руками, но свободные. Недобитые фашисты пытались отстреливаться, но что у них там оставалось во взорванном ружпарке? А наружу не вылезешь — то лесники долбили очередями, а теперь и с вышек их контролировали. Хаос, конечно, но наиболее резвые пленники добрались до оружейного склада, выломали дверь и хватали всё, что под руку попадалось. Самые рачительные уже затаривались продовольствием — по лесам без еды они до этого набегались и знали почём фунт лиха, когда жрать нечего.
Хорошо, что обошлось без «дружественного» огня — майор успел отвести своих к шоссе, чтобы избежать ненужных разборок со спасёнными. Филатов тащил Аню дальше на юг в редкий лесок, хотя неслухнянку опять потянуло на подвиги.
— Товарищ старшина, ну мы же должны помочь нашим, да и пленным надо путь показать.
— Красноармеец Климович, не смей даже пытаться нарушить инструкции и приказы.
— Ну давайте потом скажем, что наши рации не работали.
— Аня, прекрати капризничать, как красна девица. Парням легче будет отступить, когда мы с тобой на них грузом не висим. Пошли быстрее, а то мне тяжело нести пулемёт и тебя в придачу.
Сельский гарнизон, как и любой другой, тратит время на подготовку. Вроде бы всё быстро, но пока услышали дальние взрывы, пока всех подняли, пока приготовили транспорт, сели, выбрались на асфальт… А у Гены всё заранее рассчитано, причём по минутам. Так что стандартную мини-колонну уже встречали — длинной очередью из «ганомага» прошили издалека оба мотоцикла, а приближающийся вездеход захерачили из РПГ. Грузовик, ехавший позади, остановился сам — непонятно, что за снаряды летают по ночам, а вдруг на дороге засада? Немцы рассыпались вдоль шоссе, в кюветы, не доехав буквально полкилометра до цели. Офицер, не стал гнать своих в непонятную темноту, а просто вызвал по рации подмогу.
Конечно, если бы с какой-нибудь стороны появилась автоколонна, было бы легче. Но и на этот случай у Гены имелся план — валить, не вступая в бой, пока при памяти.
Немцы, пользуясь тем, что на дворе ночь, поснимали пулемёты с мотоциклов и даже установили комплектный миномёт на всякий случай. Даже в полной темноте ощущалась какая-то людская масса на шоссе и следовало, на всякий случай, закрепиться и удерживать позицию любой ценой. Если бы они знали или, хотя бы могли разглядеть, что «масса» просто пересекает шоссе.
Военнопленные разбегались в разные стороны, разбившись на группы, а то и поодиночке. Многие, кого регулярно подпрягали на местные работы, более менее ориентировались и знали, что густые леса находятся к югу. Так что, в основном туда и направлялись, рассчитывая в дальнейшем уходить на восток, но через лесную глушь. Легенды о каких-то «лесниках в камуфляже» бродили по Брестской области не только среди местного населения и немецких тыловиков. В лагере о них тоже иногда перешёптывались, но как и где найти диверсантов? Это гражданские пытались бы прибиться к тайному отряду, а военные прекрасно понимали, что их могут и не взять. Всё-таки, явно секретное подразделение — то ли НКВД, то ли вообще самого товарища Сталина. О «личных порученцах вождя» тоже ходили легенды, да ещё до войны. Якобы они, под видом простых людей, проверяют как обстоят дела на местах и нет ли нарушений и перегибов.
Когда, наконец-то, прибыла подкрепа численностью до роты из ближайшего городка — на шоссе уже никого не было. Лишь брошенный броневик торчал в гордом одиночестве, причём не заминированный. Локтев не стал тратить драгоценное время ради возможности укусить ещё хоть кого-то. Отважная тройка разобрала имеющиеся коробки с неизпользованными лентами к МГ-34 и умчалась бегом, чтобы добраться к «лёжке» до утра. Иначе, как только начнёт светать, в лесу станет не протолкнуться от фашистов, да и летающие глаза и уши будут искать всех, кто не спрятался.
Заветный бурелом снова объединил представителей «лесничества», где одна сердитая девушка имела целое громадьё вопросов к своему командиру.
— Я ничего не понимаю, товарищ майор. Почему мы не помогли военнопленным, почему не организовали их, почему не повели с собой.
— Аня, а кто мы такие, чтобы указывать другим? Может они хотят вернуться в армию, на фронт, а не бегать по лесам?
В действительности, Межов прекрасно понимал, что обязательно возник бы конфликт интересов. Слишком разнообразны желания тех, кто побывал в плену — наверняка в лагере остались даже такие, кто захотел сдаться ещё раз. Люди проверяются на войне — всё то, что таилось внутри, без труда вылезает наружу, особенно в экстремальных ситуациях. Не говоря о том, что у принятых в отряд практически сразу появилось бы множество вопросов и, что чревато, когда многие вооружены, куча подозрений. Так зачем усложнять себе жизнь и ведение боевых действий?
Рейд, в принципе, закончился, пора возвращаться на базу.