Чужие грехи

– Зачем его выбросили? – не понял Крюгер.

– Николай Акимович, ты лучше помолчи сегодня, не гони волну, – поморщился Варламов. – Значит, надо было – вот и выбросили. На теле – больше десятка ножевых ранений. Денег при покойном не обнаружили. И что-то нам подсказывает, что люди, загнавшие его в капкан, уже далеко. Видимо, часть пути гражданин Мокрецов собирался проехать на электричках. Расследование прекращать не будем – пропали финансовые средства государства. Подождем, может, где-нибудь всплывут. Ехать в Жеребцово нет смысла, тамошние опера работали все выходные, но на след преступников так и не вышли. Вроде видели незнакомую машину с томскими номерами, но история темная. Предоставим эту часть работы товарищам с периферии. А сами утешимся тем, что банду налетчиков все же обезвредили. Теперь неприятное дело. Даже не знаю, кому из вас его поручить… – Варламов медленно обвел взглядом личный состав. Это напоминало нетленное: «К доске пойдет…», нависла тяжелая пауза.

– Дело вот в чем, – смилостивился майор, – ученики девятого класса 22-й средней школы отмечали окончание учебного года, хорошо выпили. Школа непростая, в ней учатся отпрыски не последних людей города. Уже поняли, Лидия Александровна, что произошло дальше?

– Боюсь – да, Виктор Павлович, – Лида смутилась. – Но я не собиралась вас перебивать…

– Вот и умница. Один из пьяных отроков, некто Леонид Куленин, изнасиловал девочку из параллельного класса – Лену Цыпленкову. Последняя была в хлам, насильник положил ее на стол и при всем честном народе… Девочка под конец пришла в себя, стала кричать…

– Ужас, – покачала головой Лида. – Какой, говорите, класс?

– Девятый, – сказал Шабанов, – нормальный класс. Уже можно. Ну, если договоришься…

– Ох, Шабанов, когда же ты начнешь фильтровать базар, – посетовал Варламов, – или просто думать головой. Расклад такой. Все произошло на глазах подростков. Куленин был пьян, но трезвее Цыпленковой. По рассказам ребят, он давно хотел сделать с ней что-то подобное. Как бы она ему нравилась. И вот случай представился. Леонид – сын второго секретаря Октябрьского райкома партии. Цыпленкова – племянница главы Ленинского Совета народных депутатов.

– Замкнутый круг, – восхитилась Лида, – разрешите, продолжу? Первое, что приходит на ум – замять. Но как, если все видели? История уже расползлась. Будь кто-нибудь из главных героев попроще, скажем, сыном медсестры или дочерью инженера, замять бы удалось. Даже со свидетелями. Пригрозили бы, предупредили о последствиях. Но у нас история сложнее. По бедному мальчику плачет «малолетка» – как торжество социалистической законности. А жертве – вселенский позор. Но разве сын второго секретаря партии в принципе может сесть?

– Если показательно, то – да, – вставил Крюгер. – И иногда, кстати, надо. Показать, что все перед законом равны. А так – согласен, ситуация щекотливая. Родственники Цыпленковой ополчатся на Кулининых. Монтекки и Капулетти, блин. Тупик.

– А делать что-то надо, – усмехнулся Алексей. – Есть одно решение, которое с оговорками устроило бы всех. Вы же понимаете, о чем я?

– Женитьба! – расхохотался Шабанов. – Со скольки там можно? С шестнадцати? Исполнилось, поди. Если нет, то подождут. Кланы породнятся, сыграют свадьбу, и пусть совокупляются, сколько влезет. Ой, простите. И жениху урок, как усмирять свое хозяйство.

– Вот только невесту никто не спросил, – подметил Островой.

– Да фигня, – отмахнулся Денис, – через год разведутся, и все забудется.

– А почему вы заговорили об этом, Виктор Павлович? – спросил Алексей. – Все понятно, что расследовать?

– Нечего, – согласился Варламов, – но расследовать надо. Так считает начальство, связанное с кланом Цыпленковых. Наша задача – собрать неопровержимые улики против Куленина. Заново допросить всех участников вечеринки, настойчиво напомнить об ответственности за дачу ложных показаний… И возьмется за это неприятное, дурно пахнущее дело… – взгляд майора уперся в Крюгера. Капитан занервничал, стал чесаться.

– Палыч, ты серьезно? Побойся бога…

Взгляд начальства переместился на Лиду.

– Товарищ майор, это провокация! – Лида нешуточно забеспокоилась. – Я ведь женщина, у меня семья, двое детей, я вам не прокладка между мафиозными кланами…

– У тебя один ребенок, – напомнил Шабанов.

– Нет, двое, еще муж, младшенький…

Громкий гогот прервало вторжение начальника РОВД подполковника Сергеева. Невысокий, плотный, с глубокими залысинами на яйцевидном черепе, подполковник кипел от ярости. Он ворвался, остановился посередине кабинета и исподлобья уставился на сотрудников. Те вспомнили про субординацию, стали вразнобой подниматься.

– Весело вам, товарищи офицеры? Смешно, как в цирке? – процедил он, сверля присутствующих налившимися глазами. – Позвольте полюбопытствовать, чем вызван смех в рабочее время? Закрыли все дела? Нашли пропавшие из банка деньги? С кем я работаю… – взгляд начальства уперся в вымпел победителя социалистического соревнования. «Не верю», – говорил его суровый взор.

– Федор Михайлович, так это самое… – растерянно забормотал Варламов.

– Молчи, Виктор Павлович! – взревел подполковник. – Не умеешь контролировать подчиненных, так стой и не отсвечивай! Разин! – Сергеев резко повернулся к Алексею, у того чуть не выстрелило в спине, – какого хрена было в пятницу?! Ты зачем поперся на вызов, который был не твой? Решил помочь патрульному наряду? Конечно, у нас же времени и возможности – вагон! А давайте еще кому-нибудь поможем? ОБХСС, например! Раскроем парочку цехов, пусть порадуются ребята! Фарцовщиков погоняем. Или отделу по делам несовершеннолетних. А почему нет? Возьмем на поруки какой-нибудь детский сад!

– А что не так, товарищ подполковник? – Алексей на всякий случай сгруппировался. – Преступник калечил женщину, мы не знали, когда прибудут патрульные… Все закончилось благополучно… сравнительно: преступник обезврежен, гражданка Визгун осталась жива…

– История пишется победителями, – прошептал Крюгер. С похмелья он был образцом красноречия.

– Что? – Подполковник осекся, уставился почему-то на Лиду. Та неудержимо стала бледнеть.

– Я ничего, – прошептала Лида. – Меня, товарищ подполковник, там вообще не было…

– Конечно, вы же у нас не просто так, вы у нас по связям с общественностью, – съязвил Сергеев. – Что с вами сегодня, Белозерская? – он недоверчиво разглядывал ее мундир. – Почему вы в форме?

– Постиралась, – прошептал Крюгер. Подполковник не услышал. Шабанов конвульсивно вздрогнул.

– Разин, объяснительную мне на стол! – продолжал разоряться Сергеев. – И пока не напишешь, не отчитаешься, домой сегодня не уйдешь!

– Товарищ подполковник, объясните, в чем дело, – проворчал Алексей.

– Он еще спрашивает! Ладно, основания для взлома двери в квартиру семейства Визгун у тебя имелись, допустим. Но какого хрена вы взломали дверь девятой квартиры? Допускаю, что ломал не ты, но все происходило под твоим контролем!

– Минуточку, товарищ подполковник… – Алексей наморщил лоб. – В эту квартиру спустился с балкона Визгун – после того, как порубил свою жену. Мы преследовали опасного преступника, действовали по обстановке. В квартире находилась женщина. Визгун пребывал в состоянии аффекта, мог расправиться и с ней…

– В квартире проживает начальник отдела пропаганды Ленинского райкома партии товарищ Шевчук, – отрезал Сергеев. – В тот же вечер он написал жалобу самому Горячеву, которой немедленно дали ход – невзирая на выходные! Его жена свидетельствовала, что дверь взломали сотрудники милиции!

Алексей не верил своим ушам.

– Позвольте, товарищ подполковник. То есть то, что дверь взломала милиция, она заметила. А то, что к ней лезет сумасшедший мужик в трусах – нет?

– В этом товарищ Шевчук также обвиняет вас, – упорно гнул свою линию Сергеев. – И в этом, согласись, есть резон. Во-первых, вы не должны были дать Визгуну покинуть его квартиру. Во-вторых, с чего вы взяли, что Визгун причинил бы вред гражданке Шевчук? Пролетел бы мимо, выбежал в подъезд…