Страница 59 из 76
— Воевода, две ладьи у свеев! Появились перед рассветом, попробовали сходу взять ворота — да только дозор успел в набатное било ударить, мужиков поднять. Всем миром навалились, перебили тех, кто успел уже через стену перелезть, не дали им створки открыть — тогда свеи от частокола и откатились. Вот старейшина Ингвар и успел меня отправить к вам конным за помощью!
Посеревший лицом Добрыня резко заметил:
— В прошлый раз Ингвар также за помощью посылал. Да только боком нам вышла та помощь!
Парень едва не заплакал — серьезно, лицо его скривилось, а глаза натурально покраснели, наполнившись влагой:
— Дядька Добрыня, да как же вы такие речи ведете⁈ Да разве сговорились мы тогда со свеями, и обманом вас на помощь призвали? Али не помогли зерном этой зимой, когда вам есть нечего было, в ущерб себе⁈ Али не моя сестра старшая и тетка сгинули в Выше той осенью⁈ И другие наши бабы⁈
Эмоциональный ответ гонца несколько смутил замявшихся славян. Я поймал на себе напряженный взгляд Добрыни, после чего старейшина тут же отвел глаза — но все было понятно итак, без слов:
— Позволь, Добрыня, и мне слово молвить!
Вышинский староста аж просветлел лицом:
— Отчего же Роман, не молвить! Конечно, позволяю!
Я легонько кивнул, после чего громко заговорил — так, чтобы слышали все собравшиеся мужи:
— Бросать соседей в беде не дело! Если не помочь сродникам по крови и вере, то от кого тогда вообще помощи ждать, коли сами в беду попадете? Но и свой дом нельзя оставлять без защиты, Сверкер Хитрый той осенью это использовал — но ведь осенью и нас с вами не было. Однако же и нам одним не справиться с большим хирдом свеев! Побить их сможем только всем миром! И коли это не те свеи, кто повинен в осеннем набеге, кто подлостью убил воеводу Ратибора, то за помощь в отражение этого нападению я призову уцелевшие воев Выши и Дубны с собой, свершить справедливую месть. Решайтесь! Иначе ради чего мне тратить жизни собственных воев, чтобы защитить ваши грады⁈
Над площадью повисла тишина. Никто из варягов не попытался взять слово — и я незаметно облегченно выдохнул: очевидно, признав меня военным вождем в походе, Яромир и Деян решились остаться верными данному слову до конца. Это хорошо, очень хорошо — все-таки я боялся, что поспешное, плохо обдуманное решение отослать в Ладогу всех собственных воев (принималось оно на пиру, в хмелю, да еще и на эмоциях), обернется борьбой за власть. Нет, не обернулось — и что послужило причиной, природная ли честность вендов или тот факт, что Деян и Яромир не сумели быстро разобраться между собой, кто из них станет главным в грядущей сече, не столь и важно.
Между тем, обдумав мои слова, Добрыня согласно кивнул:
— Я принимаю твое предложение, воевода Роман. Поможете отбиться нам сейчас — и мы поучаствуем в твоем походе. Но скажи, как ты думаешь, воевода, справиться с доброй сотней свеев? Вас ведь меньше сорока воев, да нас две дюжины, и не все столь искусны в бою. Всех вместе — едва ли не в половину меньше, чем ворога! Да и в граде надо кого оставить — не хочется ведь вновь на пепелище возвращаться!
Смотря прямо в глаза старосте, я немного лукаво усмехнулся:
— И не придется. Мы сумеем побить свеев, если будем драться с умом. Но для начала скажите — много ли из ваших мужей хорошо метают сулицы?