Страница 65 из 92
Наиболее успешно озет-работа проводилась среди ленинградского студенчества, очевидно, благодаря высокому проценту евреев среди студентов и преподавателей вузов и техникумов. Только в ячейке Технологического института насчитывалось в мае 450 членов, в том числе: членов ВКП(б) — 28%, комсомольцев — 26%, неевреев — 50%. Студенты провели десятки докладов, вечеров, информационных мероприятий. Несмотря на проблемы, ЛенОЗЕТ был на хорошем счету у ЦПО. Сообщения об его успехах то и дело появлялись в центральной печати. Такое выделение Ленинграда означало, что в других крупных центрах России достигнуто было и того меньше.
К концу 1929 г., в момент ликвидации независимых еврейских общественных организаций, участие «петербургских деятелей» в ЛенОЗЕТе стало выглядеть анахронизмом. Осенью 1929 г. в печати появился ряд публикаций, остро критиковавших «нездоровые явления» в работе Правления. Бывший председатель ЛенОЗЕТа П. Петров-Соколовский осудил руководство за нежелание «проникнуть в толщу рабочих масс», повышенные расходы на содержание аппарата и неудовлетворительный сбор членских взносов. Он писал, что большинство членов Правления — это почетные представители учреждений и организаций, не принимающие в работе Общества никакого участия, что основой финансовой деятельности ЛенОЗЕТа стали «подсобные предприятия», а не членские взносы. За статьей последовало заседание фракции коммунистов Общества, на котором указывалось, что Раппопорт редко бывает в ОЗЕТе, в результате чего руководство организацией «вручено нэпманам». Говорилось и о том, что некоторые руководители ЛенОЗЕТа отказались поддержать кампанию по закрытию Хоральной синагоги.
За критикой стояло намерение партии избавиться от последних представителей старой еврейской общественности, все еще входивших в Правление, в том числе от А.Брамсона. Обком рекомендовал резко сократить число членов Правления, усилив в нем партийное руководство. В январе 1930 г. в коллективном письме к Дер Эмее озет-активисты Ленинградского Политехнического института потребовали переизбрать руководство ЛенОЗЕТа. Приехавший в город секретарь ЦПО Я.Левин также выступил с обвинениями в адрес Правления. Получалось, что численность ЛенОЗЕТа неизмеримо выросла, финансовая база окрепла, лотерейные билеты распространены, но все это достигнуто не благодаря работе, а вопреки бездеятельности руководства. Травля Правления завершилась, разумеется, его переизбранием на новое, в котором половину мест получили заводские рабочие. Председателем ЛенОЗЕТа был выбран коммунист Анатолий Гельнер, названный Трибуной «поляком по национальности».
Реформа ЛенОЗЕТа не могла, конечно, ускорить вербовку переселенцев в городе, где безработица по существу исчезла и стало особенно трудно найти даже нескольких желающих переселиться в деревню, тем более на Дальний Восток. Чтобы выполнить даже небольшой «спущенный» на ЛенОЗЕТ план, вербовщикам приходилось прибегать к откровенной лжи, обещая «золотые горы» на новом месте. Такой подход создавал конфликтные ситуации по приезде и высокий процент «обратников». Несмотря на все усилия, в начале 1930 г. только 15 ленинградцев согласились уехать в Крым и еще 8 — в Биробиджан.
Проект нового устава Общества, обнародованный весной 1930 г., объявлял целью ОЗЕТа не просто землеустройство евреев, а переселение «на началах коллективизации» с условием участия в «социалистическом строительстве страны». Существовавшее на бумаге разделение между законодательной и исполнительной властью в виде Совета и Правления упразднялось; оставался один Совет.
Ленинградский ОЗЕТ предпочел сконцентрироваться на идеологическом воспитании, старательно избегая реальной работы по землеустройству. Когда студенты предложили взять шефство над еще одним евпаторийским участком, руководство ЛенОЗЕТа постаралось уклониться от его получения. Когда же новый подшефный поселок Перецфельд был все же передан ленинградцам, выяснилось, что даже на содержание там библиотекаря у них нет средств, т. к. новый устав позволял ЛенОЗЕТу тратить на культурное обслуживание переселенцев только 25% своих доходов.
В апреле 1931 г. в ходе специального месячника Ленинградская организация завербовала 12 тысяч индивидуальных и 78 юридических членов, реализовала 142 тысячи билетов ОЗЕТ-лотереи, провела десятки других мероприятий. Вскоре, однако, выяснилось, что отрапортованные цифры были сильно преувеличены. Среди новых членов оказалось множество «мертвых душ», с которых впоследствии не удавалось собрать членских взносов. Более того, к концу года ЛенОЗЕТ потерял многих старых членов, зато заданная партией пролетаризация и интернационализация Общества была, наконец, достигнута. Рабочих в ЛенОЗЕТе стало 66%, членов ВКП(б) — 23%, евреев — только 5%(!). Центр озетовской деятельности переместился на предприятия, особенно на крупные, такие, как «Красный Треугольник», «Большевик» и «Скороход». Рабочих стали посылать на воскресники в еврейские колхозы. На заводах создавались рабочие бригады им. ОЗЕТа.
Вытеснение евреев, служащих и учащихся из ЛенОЗЕТа осуществил бывший чекист Васильев, занявший пост председателя в феврале 1931 г. Опираясь на новый устав, он завершил превращение организации в бюрократический придаток партийногосударственного аппарата. Отныне большинство отделений ОЗЕТа размещались при райкомах партии, а в каждом районе появились освобожденные секретарь и инструктор, как правило, неевреи. Предприятия и частные лица не смели отказывать ЛенОЗЕТу в содействии, так как это означало ссору с партией и даже с ОГПУ, надзор которого символизировался прошлым Васильева. Представление о том, в какой мере успехи озетовцев стали зависеть от нажима парторганизации, можно составить по рассказу Трибуны о работе ячейки ленинградского порта:
Началом озет-работы нужно считать июнь 1931 года, когда Нарвский райком ВКП(б) дал директиву (выделено мною. — М.Б.) по озет-работе и когда был выделен отдельный инструктор. Инструктор начал свою работу с распространения билетов 3-й озет-лотереи. Вначале работа не спорилась, билеты брали с неохотой. В июле партком, Райкомвод и ВЛКСМ выпустили совместную директиву о важности озет-работы. Места встрепенулись и в короткий срок было реализовано 10 тысяч билетов... 16-го октября Райкомвод дал новую директиву. Работа несколько оживилась.
Основным показателем успеха озет-работы стало число распространенных лотерейных билетов, выпущенных к 3-му розыгрышу немыслимым тиражом в шесть миллионов; по этому критерию ЛенОЗЕТ назывался в числе лучших озетовских организаций. Необходимость реализовывать массу лотерейных билетов сама по себе прерращала ОЗЕТ в интернациональную организацию, так как одни евреи физически не были способны купить все билеты.
В условиях непрерывно растущего, спускаемого сверху плана работы и малости реальных доходов от членских взносов местные озетовские организации снова обратились к предпринимательству, как выходу из финансового тупика. Вопрос о «подсобных предприятиях» опять стал дискутироваться на страницах печати. В статье, опубликованной в августовском номере Трибуны, автор высказал мысль, что, при некоторых ограничениях, открытие отделениями ОЗЕТ подсобных предприятий допустимо и даже желательно. В пример ставился ЛенОЗЕТ, организовавший массовое производство портретов вождей, то есть вернувшийся к деятельности, за которую прошлое Правление было снято. Выяснилось, однако, что конкретные результаты работы ЛенОЗЕТа не улучшились. Расходы на содержание аппарата выросли, лотерейные билеты распространялись плохо, членские взносы собирались с трудом, даже практика подсобных предприятий была восстановлена. Но зато теперь руководителей ЛенОЗЕТа, как номенклатурных работников, нельзя было критиковать без указания сверху.
Постановление ВЦИК РСФСР от 30 сентября 1931 г. о намерении создать в Биробиджане еврейскую автономную административно-территориальную единицу еще больше приковало деятельность озет-организаций, в том числе ЛенОЗЕТа, к Дальнему Востоку. Работа в Крыму сворачивалась. Возможно, в связи с этим в 9-м номере ленинградского журнала Звезда появился очерк Семена Бытового «По еврейским колхозам Крыма», в котором большинство колхозников было представлено «лишенцами», тунеядцами, склочниками. Крупнейшие фабрики и заводы города выделили своих представителей в состав делегации, направленной в Биробиджан. Отдельные поселки и объекты области были прикреплены к ленинградским предприятиям для шефства. Однако конкретная помощь переселенцам заключалась пока в посылке двух тракторов от «Красного Путиловца». За отсутствием других внушительных примеров эти два трактора неоднократно упоминали все, кто писал о шефской помощи Ленинграда Биробиджану.