Титановый бардак

— Идеи — это хорошо, — задумчиво пробормотал Валя, — и особенно хорошо, когда их несколько. Можно их долго обсуждать и ни к какому решению так и не придти…

— Тогда я изложу тезисы, а ты решай. Значит так: один вариант — копать титан неподалеку от Днепрогэса. Достоинства — их одно: копать не очень глубоко. Недостатки — их много. Во-первых, там сейчас просто людей на постройку карьера не найти…

— Этого достаточно.

— Недостаточно. Во-вторых, есть серьезный шанс во время войны месторождение потерять… ну, на несколько лет потерять и остаться без сырья.

— Это уже неважно.

— Важно, потому что второй вариант — это копать Ярегское месторождение. Недостатки — там копать глубже и не песок, а песчаник. Достоинства — там еще и нефть есть, правда очень специфическая, а вот толп любопытных иностранцев нет и не будет. Правда там и населения местного нет от слова «совсем», но мы же Кровавая Гэбня или кто?

— Что еще плохого?

— Еще четыреста пятьдесят километров от Котласа, причем в сторону Воркуты.

— Вот это по-нашему, по кровавогэбнински! А что за нефть такая специфическая?

— Ну, если по-простому, то она там чуть помягче асфальта, в наше время ее в шахте добывали. Но из нее получаются лучшие в мире смазочные масла и уникальное дизтопливо, не замерзающее даже при минус семидесяти. Кстати, если память мне не изменяет, нефть эту года через два найдут.

— Значит ты найдешь ее уже этим летом. Но вот как оттуда к нам руду таскать…

— Есть совсем бюджетный вариант: в Сибири… нет, в Нижегородской области, от Нижнего меньше двухсот километров, есть небольшое месторождение, ильменит-цирконовое. Если подсуетиться, то можно уже весной оттуда сколько-то руды привезти.

— Страус: сколько? — с любопытством поинтересовалась Аня.

— Нам хватит. Не потому что хватит, а потому что у нас электричества больше нет. Аня, поправь меня если я ошибся: на тонну титана полные затраты в электричестве составляют минимум сто десять мегаватт-часов, втрое больше чем сейчас тратят на алюминий. Если забирать все свободное электричество с Мстинского каскада…

— Всё нельзя, у нас все заводы встанут, — вставил Валентин.

— Я говорю «свободное», то есть то, без чего заводы не остановятся, то мы, причем чисто теоретически, сможем титана делать максимум тонну в час. Реально — меньше, я думаю, где-то полтонны…

— Надо еще и йоду где-то много добыть. А на нынешнем уровне технологий придется ковырять его из водорослей, причем на Белом море… и Охотском.

— Ань, это не ко мне. Пусть Петруха йод купит у буржуев.

— Можно подумать, что Петруха деньги печатает…

— Нет, Ань, я деньги не печатаю. А, как завещал великий Ленин, экспроприирую экспроприаторов. Оказывается, скополамин в умелых руках — такая замечательная штука!

— Петруха, не за столом же! — возмутилась Гуля. — Кстати, хоть какая-то польза была или я развлечения ради человечков тиранила?

— Гуля, ты даже не представляешь какая! Если тебе Виссарионович не присвоит… ну, лет через пять наверное, сейчас он пока не может… в общем, если Героя тебе не даст, то я в лицо назову его жмотом и крохобором! Там только наследство Железного на звезду потянет, а ведь вытащить уже получилось раз в пятнадцать больше. А в этом году я закончу с «наследствами» тех, кто еще не упокоился… в общем, нам одних процентов за глаза хватит. А если учесть, что я все, что только можно, перевожу в золото…

— Золото — это хорошо…

— А как с нашим производством ценного металла?

— Скажешь тоже: «с производством». Химико-металлургический завод в сутки выдает свои тридцать грамм золота и почти полкило серебра, но пока извлечение обходится дороже, чем драгметаллы сами по себе стоят. Так что это вообще идет как «побочка» при добыче меди с цинком и свинцом, под лозунгом «ну не выкидывать же». Самое смешное, что Ипатьев сейчас копытом землю роет и пытается выбить финансирование на размещение таких же производств на своих сернокислых заводах.

— И как успехи у него?

— Пока никак, потому что нигде сейчас нигде просто электричества нет для обеспечения такой технологии. Но в Ленинграде на металлическом заводе уже вроде серийное производство готовят турбин на двадцать два мегаватта, думаю, что уже к концу года пойдет массовое строительство небольших ТЭЦ.

— Ань, не морочь Петрухе голову! — прервал её рассказ Валентин. — Если они в этом году смогут одну такую турбину сделать хотя бы месяцев за восемь, то это можно будет считать чудом.

— А мы можем им как-то помочь в реализации этого чуда? — спросила Светлана. — Мне почему-то очень хочется, чтобы люди в стране по-человечески жили не только в Боровичах… и обкомах.

— Можем, — откровенно заржал Василий. — Но для этого нам нужен титан…

Мертвые с косами стоят…

Когда Петр достал из стоящего в кабинете шкафа потертый портфель-«дипломат», Светлана лишь с печалью в голосе спросила:

— А сейчас куда?

— Да недалеко, скатаюсь в Одессу и обратно.

— А кого?

— Светочка, там один излишне шустрый коллега по работе пытается перед руководством выслужиться. Лепелевский его фамилия, Израиль Моисеевич. Мне Мессинг сказал, что этот Израиль что-то сильно не туда копает. А Станислав Адамович — он человек ответственный, зря пургу не гонит.

— А Мессинг сам проблему решить не может?

— Солнышко мое, и как ты это себе представляешь? Вызывает Зампред ОГПУ к себе ликвидатора и говорит: а ну-ка быстренько пристрелите начальника секретно-оперативного управления на Украине? Ты учти, там вся шобла — ставленники Ягоды, как и половина центрального управления. Его же через полчаса самого пристрелят в тихом месте и никто никого не найдет.

— И поэтому Станислав Яковлевич тебе всех мерзавцев сливает, так?

— Не всех, а до кого сам дотянуться не может. Ну мы тоже пока не до всех можем, да и патроны к винторезу у нас заканчиваются. Знал бы, так не сотню с собой взял, а пару цинков!

— Валя сказал, что к лету наладит выпуск наших патронов. А вот то, что кроме тебя у нас этим никто не занимается…

— Счастье моё, чтобы этим правильно заниматься, двадцать лет учиться надо. А Скорохватову уже за шестьдесят, шустрости не хватает для работы в поле. То есть в поле-то он работать может, а вот в городе… А тут не зажравшихся геев с жидобандерами работать надо, а матерого опера. Я-то уйду даже если объекта придется работать на Съезде в Колонном зале, а из нынешних…

— А Судоплатов?

— А Судоплатов сейчас студентишка, ему еще лет пять минимум учиться надо. Правда мы с Валей этот вопрос уже обкашляли, так что парнишке кое-что я преподам… чуть попозже. А пока — ну некому такую работу работать, некому! Скорохватов, конечно, старается помочь — но он сейчас разве что инструктором для молодежи работать может. И работает, но настоящий результат проявится еще не скоро.

— Да я всё понимаю, просто волнуюсь очень. Вдруг что-то не так пойдет…

— Если что-то и пойдет не так, то у меня есть FN.

— Это да… а я давно спросить хотела, но все повода не было: а почему FN? И вообще как ты с пистолетом под мышкой по России-то свободно катался?

— Вообще-то это трофей, я его от небратьев привез. А у нас на службе разрешалось выбирать с чем работать, вот я его и выбрал: машинка надежная, удобная, а главное магазин емкий. Что же до «катался», так я вроде как на службе, даже когда в отпуске, то все равно на службе. Служба была такая…

— И сейчас такая же. Ладно, ты когда вернешься-то? А то мне в апреле рожать…

— Да я вообще дней на пять еду. Так что не переживай и слушай Гулю.

Станислав Адамович был, конечно, пламенным революционером, но еще он был человеком весьма прагматичным. И когда он почувствовал (всего лишь почувствовал!), что «питомцы Свердлова» намерены выставить из армии специалистов, явно демонстрирующих их собственную ничтожность, он немедленно поделился своими соображениями с другими специалистами.

Откровенно говоря, Станислав Адамович не очень даже понимал, чем занимается Особое Девятое управление. То есть официально они «заставляли контрреволюционеров работать на пользу революции», по факту — занимались разными научными работами, даже, скорее, научно-практическими, и в этом имели неплохие успехи — но с его точки зрения всё это были лишь странным «прикрытием» какой-то иной деятельности. Которая — и лишь изредка — приоткрывалась по каким-то совершенно случайным поводам.