Страница 129 из 162
— Давайте, я начну, — встал из-за стола Валера. — Просто выступить по основному вопросу в Управлении меня выбрали. Как все собравшиеся, вероятно, знают, в институте Хлопина практически закончено изготовление бомбы.
— Ну, бомб вы много делаете… — задумчиво сказал Ванников. Валера внимательно посмотрел на Сталина, тот успокаивающе кивнул, и Валера продолжил:
— По предварительным расчетам мощность устройства ожидается в районе десяти-двенадцати килотонн, но пока мы считаем, что даже на испытания ее отправлять не следует.
— Десять килотонн — это сколько? — поинтересовался нарком вооружений.
— Эквивалент десяти тысячам тонн тротила.
— Сколько-сколько? Это одна бомба?
— Да, одна. Но мы считаем, что применять ее и даже испытывать пока рановато…
— Почему вы так считаете? — не удержался Сталин.
— По трем причинам. Первое: как только мы ее взорвем, причем неважно где, янки наизнанку вывернутся, но постараются разобраться, что же это такое. И разберутся, хотя, возможно, и не сразу. А потом постараются и сами такое же оружие получить. На это им потребуется несколько лет, минимум пять, а то и десять — но не стоит им давать повод приступать к исследованиям по крайней мере до тех пор, пока мы Канаду не подчистим. Второе: бомба у нас пока лишь одна. Мы, конечно, сейчас в состоянии изготовить еще пару десятков, но смысла в этом я не вижу.
— А вот это почему? — снова спросил Иосиф Виссарионович.
— Потому что для данной конструкции теоретическим пределом мощности является тридцать-тридцать пять килотонн, но после определенных доработок нынешняя бомба будет лишь взрывателем для изделия, основанного на иных принципах — и вот следующая бомба может иметь мощность и в мегатонну, и в десять… да хоть в сто мегатонн!
— А мегатонна… — начал Ванников.
— Мегатонна — это миллион тонн тротила.
— Ох и ни хрена себе! Тогда вопрос: сколько времени потребуется для изготовления такой… на иных принципах?
— А вот на это, Борис Львович, предстоит ответить именно вам. По моим прикидкам года два, но точно, естественно, я сказать не могу.
— И как это я отвечу? — пробурчал Ванников.
— Вам Ольга Дмитриевна чуть позже расскажет. А третья причина заключается в том, что пока для серийного производства бомб у нас очень много чего не хватает. И прежде всего урана.
— Так бомба урановая?
— Не совсем, но об этом позже. Я лишь обрисовал ситуацию, а вот как решать… как стоит приступить к решению многочисленных проблем, расскажет как раз Ольга Дмитриевна.
— Ну что же, послушаем Ольгу Дмитриевну, — произнес Сталин.
— Сразу хочу предупредить, — начала Оля, — в делах атомных я понимаю чуть меньше чем совсем ничего, поэтому на технические вопросы ответить не смогу. Да сейчас это и не важно, нам нужно решить вопросы сугубо экономические. Хотя бы потому, что атомная бомба — штука очень не дешевая.
— Помню-помню, вы говорили, что на первую уйдут миллиарды, но потом затраты можно будет резко сократить.
— Повторю: по технике я ничего сказать не могу. И перейду к экономике. Сейчас у нас, то есть у СССР, есть небольшой запас природного урана, примерно двадцать пять тысяч тонн.
— Почти двадцать семь, — уточнила Аня, — но это очень мало.
— Именно так. Нам известны на территории Советского Союза около пяти приличных месторождений, но пока разрабатывается лишь одно, на котором мы получаем в год около пятисот тонн.
— Это сколько же ваша бомба весит, если двадцать пять тысяч тонн хватит на пару десятков? — удивился Борис Львович, но Оля ему отвечать не стала и продолжила «экономическую часть»:
— Наиболее доступным является месторождение в Узбекистане под названием… условным названием Учкудук, Саша карту принес, чуть позже все на карте вам покажем. Из него, если срочно начать строительство шахт, заводов и всего прочего, для добычи урана нужного, года через три мы сможет получать по тысяче тонн урана в год, а лет через пять — и по три тысячи. Но через пять лет и этого будет едва хватать на текущие потребности.
— Почему так? — заинтересовался Лаврентий Павлович.
— Потому что чтобы из урана сделать бомбу, нужно этот уран пропустить через ядерный реактор, в котором из урана получится плутоний. За год из тонны урана получится плутония почти пять килограмм — это примерно столько, сколько нужно для изготовления одной бомбы килотонн на двадцать.
— Но вы в реактор грузите по девяносто тонн за раз, я не ошибся? — решил уточнить Берия.
— Да. Однако плутоний бывает трех типов, и чтобы получит плутоний оружейный, уран в реакторе должен находиться не более трех месяцев, а лучше два — то есть для получения килограмма оружейного плутония урана потребуется не два центнера, а шесть. Затем его нужно очень долго очищать на специальном заводе — но у нас пока есть один такой завод, причем очень малой мощности, на котором мы в состоянии за год получить плутония примерно полсотни килограммов. Отсюда задача номер два, если первой считать урановые шахты Учкудука: выстроить заводы по очистке плутония. Это дорого, очень дорого, но это необходимо.
— У вас готовы сметы?
— Предварительные, нужно будет еще уточнять… по месту.
— И какова же будет предварительная оценка?
— Порядка двух миллиардов рублей, но снова повторю: оценка очень предварительная, окончательная смета может достичь и трех, и четырех миллиардов. И, считаю необходимым сразу сообщить, для постройки такого завода потребуется уже несколько сот килограммов плутония. По счастью, не обязательно оружейного, любой подойдет.
— Из плутония будет делаться оборудование? — решил уточнить Берия.
— Когда уран вытаскивается из реактора, он становится очень радиоактивным и способен человека быстро убить. Но от этой радиации прекрасно защищать специальное плутониевое стекло, сколь ни странно это прозвучит.
— Вы правы, дорого… столько нужно на один завод?
— Да, но одного будет достаточно, пока достаточно. Но это, к моему сожалению, лишь начало: для новой бомбы потребуются новые материалы и новые заводы. Много и разных, и вот чтобы всем этим хозяйством управлять, мы считаем целесообразным создать отдельный наркомат, который назовем Наркоматом среднего машиностроения. А возглавить его мы предложили бы товарищу Ванникову.
— Но товарищ Ванников сейчас…
— У него есть опытные заместители, а эта работа гораздо важнее. Она вообще важнее всего!
— Ну, ладно… Неплохой выбор, — Сталин слегка улыбнулся. — А вы считаете, что товарищ Ванников справится? Он же еще полчаса назад вообще не представлял, что такое эта ваша бомба. И почему именно среднего машиностроения?
— Представлять будут специалисты, а наркомат возглавлять должен грамотный управленец. Каковым товарищ Ванников, несомненно является. А среднего машиностроения — чтобы никто не догадался…
— Я думаю, что вы подготовили все документы в отношении нового наркомата. Мы постараемся их в самое ближайшее время рассмотреть. Что же до шахты…
— Мы предлагаем руководителем этой работы назначить товарища Фитина. Работа ведь совершенно секретная, а он лучше всех умеет правильно залегендировать секретные дела. Правда, место там не очень удобное: пустыня, до ближайшей воды — то есть до Аму-Дарьи — почти двести километров…
— Боюсь, что даже товарищ Фитин вряд ли сможет, как вы сказали, залегендировать стройку в центре пустыни.
— Легко! — отозвался Саша. — Там неподалеку еще и месторождение золота есть, довольно приличное. Если всерьез за дело взяться, то через пару лет там будут добывать минимум треть советского золота, а возможно и половину.
— И вы молчали?
— Мы не молчали, я его вообще попутно нашел, — стушевался Саша. — А раз нашел, то и говорю вот…
— Ну ладно, мы все в самое ближайшее время обдумаем…
— Это еще не всё, — не дала договорить Сталину Оля, — а лишь самое начало. Второй вопрос будет касаться непосредственно Глеба Максимилиановича.
— Как я понял, этому заводу потребуется много энергии…