Страница 26 из 27
— Доктора, позовите доктора! — встревоженный голос Саныча заполнил черепную коробку.
Совсем глуховат стал дядя Саша, поэтому так и орёт постоянно. Рядом прозвучали уверенные быстрые шаги, холодные руки что-то поколдовали с моим телом.
— Что случилось? — скрипучий немолодой женский голос, причём явно недовольный. — Вы зачем на всю больницу кричите, мужчина?
— Но я же видел, она чуть рукой пошевелила и веки дёргались, будто она их открыть пыталась, и аппарат ваш как-то по-другому пищал. Что с ней доктор? Это хорошо или плохо?
— Любопытно, да, имела место повышенная мозговая активность. Ох, девочка, что же ты в себя не приходишь? А, может, просто не хочешь? Скажите, как у неё сейчас в жизни? Всё ли хорошо?
— В том-то и дело, что нет, — начальник явно подбирал слова, — у неё сейчас сложная ситуация, как бы вот…
— Ну если как бы вот, то это многое объясняет, — врач явно улыбалась, даже голос стал менее скрипучим, — у меня уже это не первый раз на моём веку, что пациент будто сознательно остаётся в бессознательном состоянии, простите за тавтологию. И всегда это женщины, что характерно.
— А нам, мужикам, некогда разлёживаться работать надо!
— Ой, можно подумать! Мой муж, царствие ему небесное, отлично на диване валялся, пока я на трёх работах впахивала, так что, не обобщайте.
— Извините, я из личного опыта, не самого приятного. Не хотел обидеть.
— Да и я хороша, непонятно с чего завелась.
Палата наполнялась флюидами легкомысленного флирта, которому, как и любви, покорны все возрасты.
А я продолжала блуждать в тёмных спасительных глубинах, где не было мыслей и боли, лишь иногда выныривая на поверхность, чтобы послушать, как дела во внешнем мире. А там было как-то неспокойно. Я стала безмолвной свидетельницей странного разговора между лечащим врачом и мужчиной со злым лающим бесцветным голосом.
— Вы что, будете мешать следствию? — напирал он.
— Я никоим образом ему не мешаю, просто объясняю в очередной раз: девушка не может давать показания. Я это и вашему начальству говорила по телефону. Вот придёт в себя, тогда будем решать, и то, ей понадобится время на восстановление, у неё серьёзная черепно-мозговая. Так что, без моего разрешения и на метр не подойдёте.
Послышались шелестящие звуки, сопение и шаги.
— Женщина, что себе позволяете? Я сотрудник полиции, вы мне сейчас сопротивление оказываете!
— Это каким же образом? — сопение усилилось.
— Перестаньте толкаться! Что за детский сад?
— А вы перестаньте в грязных ботинках по палате топтаться! Тут вообще-то больные, которым нужны стерильная чистота и покой!
Интересно, что от меня потребовалось полиции? Скорее всего какие-то вопросы по делу тех вахтовиков, которых мы сдали по пути во Владивосток. Хотя там вроде всё гладко было. Главное, что ни у кого, ни к кому претензий не возникло. А может сотрудник приходил из-за Влада?
Глава 29
Влад
Глава 29. Влад
Теперь на меня надели наручники, да и хрен с ними. Главное, что Ната убежала. Пока есть хоть мизерный шанс, что ей удастся скрыться, я готов на что угодно. Мои и без того не сильно дружелюбные конвоиры превратились в настоящих церберов. Никто ни разу не поднял на меня руку, но каждый мог шаг и вдох были под контролем.
Мы заселились в гостиницу, взяв двухкомнатный люкс. Непонятно, чего они ждут. Терёхин часто выходил позвонить с обеспокоенным лицом. При этом постоянно кто-то был рядом со мной, что сильно раздражало. Уединиться удавалась лишь на несколько минут в уборной, но при этом за дверью дежурил сопровождающий. Это было унизительно и тяжело для меня, человека, привыкшего к полной свободе действий.
Несколько раз я пытался завязать беседу, чтобы получить хоть намёк на то, что ждёт меня в туманном будущем. Но проще было разговорить мраморную статую, чем этих граждан. Лишь Терёхин иногда окидывал меня насмешливым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.
Судя по обрывкам фраз, завтра мы вылетаем из Иркутска в Москву, где меня уже с нетерпением ждут. От этого противная слабость расплылась по телу, заставляя дрожать руки и колени. А ведь мне действительно страшно. Мой папаша и его цепные псы заткнут за пояс любого средневекового инквизитора.
— Мужики, давайте договоримся. У меня есть деньги, много. Да, меньше, чем у Боева (так и не привык называть отца иначе), но зато они не кровавые. Вы ведь понимаете, что меня ждёт, когда мы прилетим в Москву?
— Это не наше дело! — гнусавый ухмыльнулся. — Ничего личного, только бизнес!
— Ладно, я понял… Но приговорённому полагается хотя бы ужин. Вы же не хотите, чтобы я умер голодной смертью?
Мужики переглянулись и согласно закивали.
— Может тогда ещё и коньячку? — невинно предложил я.
На лице невысокого крепыша, сидевшего рядом, расцвела мечтательная улыбка; былинный богатырь, застывший в проходе даже, сглотнул.
— Не положено! — Гнус ощерился. — Влад, неужели ты надеешься, что мы дадим тебе свалить. То, что твоя резвая сестричка смогла унести длинные ножки, ничего не значит. Рано или поздно — думаю, в течение пары дней — её найдут!
Ната всё-таки смогла уйти! Моё будущее страшило уже меньше: всё, что я делал, было не зря!
Терёхин принёс несколько пакетов, наполненных контейнерами с едой. А я думал, что главный не должен быть на побегушках. Хотя вычленить лидера не получалось. Эти четверо были идеально сбалансированной командой, где каждый отвечал за определённую функцию. Слишком уж круто, для обычных ментов или представителей ОПГ. *
— Налетайте! Только сначала пристегните нашего подопечного к батарее.
Меня интеллигентно посадили на табурет возле окна, зафиксировав левую кисть наручниками. На подоконнике быстро образовался продуктовый набор, словно по мановению скатерти-самобранки. Сказочная магия руками конвоиров выдала мне шашлык, лаваш, овощной салат и даже сок в пластиковом стаканчике.
— А где столовые приборы?
— Боюсь, что придётся вкушать пищу руками. Для того лаваш и выдали. Извини, что-то нет к тебе доверия, даже пластмассовый нож не дам.
А я надеялся, что мне предоставят хоть что-то, что можно использовать в качестве оружия или хотя бы отмычки. Может, отказаться от еды, пока мне не дадут нормальную вилку. Но по лицам понятно, что меня пошлют, причём культурно, с шутками-прибаутками. Рот наполнился слюной, напоминая, что последний раз я ел очень давно. В каждом из нас живёт примитивный зверь, руководствующийся инстинктами. И сейчас инстинкт приказывал мне жрать одуряюще пахнущее мясо.
Еда мишленовских ресторанов меркла на фоне жирного жилистого шашлыка и салата из заветренных помидоров. Апельсиновый сок, в котором была вся таблица Менделеева казалась божественной амброзией. Объевшись до состояния вялой тупости, мечтал лишь о том, чтобы лечь спать.
Конвой поглядывал на меня с доброй усмешкой. Разомлев, я дал без борьбы пристегнуть себя к изголовью кровати.
— Ты извини, если рука затечёт, дай знать, перестегнём на другую.
Ну просто заботливые дядюшки, а не похитители, везущие меня на заклание.
*организованная преступная группа.
Глава 30
Любовь
Глава 30. Любовь
Я была дельфином.
Всегда любила этих существ, скользящих по волнам. Наверное, самое яркое воспоминание моего детства — это море и небосвод, окрашенные всеми оттенками цитрусовых: мандарин, красный грейпфрут, апельсиновая сочная мякоть, разрезаемые телами дельфинов, играющих с кромкой горизонта. Теперь я тоже так умела: выныривая в пространство больничной палаты, стремилась погрузиться обратно, в спасительную пучину вод беспамятства.
Только выбираться на поверхность становилось всё труднее. Уходить было не сложно. Никто не мог понять, почему я угасаю — судя по обрывкам фраз моё тело отделалось лёгкими ушибами и гематомами, а черепно-мозговая была весьма серьёзной, но не летальной. Но с каждым днём меня связывало с этим миром всё меньше и меньше. Теперь я была словно слабо привязанный шарик, заполненный гелием, одно движение — взлетит, чтобы больше не вернуться.