Севера. Часть 2

- Осмотрите его, обыщите хорошенько и несите вниз, во двор. И не молчите, рассказывайте, что нашли.

Наверху снова завозились.

- Граната, кажется, американская… Точно, вот надпись: ЮЭс. Пистолет, старый какой-то, я такого не знаю.

- Дайте сюда, - это Черемисин вмешался. – Браунинг. Довоенный еще. Точно модель не скажу. У тебя, Петя, короткоствол есть?

- Откуда? Сами же знаете – в Баязете такие вещи в дефиците.

- Тогда держи, твой будет.

- Спасибо, Егор Борисович.

- Не стоит благодарности. Что тут еще? Натовская аптечка, бумага какая-то… на турецком, наверное. С отпечатками пальцев, что интересно. Сигареты, зажигалка… да и все. А вот из-за чего товарищ откинул копыта: видите, у него бинты под рубахой? Ого! Кто-то его поранил, причем сильно. Ножом, или… нет, скорее, когтем. Вон, как распластано. Рысь, или россомаха, или еще какая кошка. У них когти поганые, раны долго не заживают. А мужику не повезло. До башни добрался, перевязался, вон, антибиотиков себе наколол, а все равно помер. Видать, нынче ночью и преставился.

- А вот поднялись бы наверх, глядишь, и откачали бы.

Это опять Воронцов.

- Вряд ли, он уже доходил, - возразил Черемисин. - Да и на кой он тут живым сдался? Терминал, вишь, сумел на себя активировать. Интересно только, кто ему подсказал. Вон, сколько всего натаскал. Пайки натовские, патроны, винтовок ящик. Что тут еще? Дробовики, причем все автоматические, турецкие, понтовые, в тактическом обвесе. Десяток револьверов «уэбли», все одинарного действия, отстой. А это что? В такой коробке тогда, в Озерном, те шары нашли.

Едва Андрей услышал про шары, у него аж ноги подкосились.

- Стой! Не открывай коробку! - крикнул он хриплым, чужим голосом. – Ни в коем случае не открывай! Бегом ее мне в руки!

- Что такое, Андрей? – удивленно спросил Черемисин.

- Не открывай! Тащи ее сюда, быстрее!

- Ну как скажешь.

Лейтенант спустился к Бородулину, вручил ему знакомый увесистый футляр, не то из камня, не то из пластика. Андрей на всякий случай вернулся на площадку третьего этажа и только там решился открыть находку. В каждом из трех отделений аккуратно лежал шарик-активатор.

- Ты чего так переполошился? – спросил его лейтенант. – Чуть меня заикой не сделал.

- Радуйся, что обошлось, мог бы вовсе в фарш превратиться.

Черемисин молча покачал головой, но возражать не стал.

- Егор, давай, с пацанами снеси все эти сокровища вниз, попробуем утащить в Баязет. Турка потом в его поселок свезем, пусть свои хоронят. А твоя миссия, видишь, не удалась. Впрочем, оно и к лучшему. Теперь раз в месяц будем мониторить местечко: может, скинется привязка. А сейчас соберемся, загрузимся - и домой.

Черемисин ушел наверх, а Бородулин спустился на этаж вниз, присел на расстеленный на полу коврик из пенополиуретана. В принципе, эта башня не так уж была ему и нужна. Он просто хотел прибрать к рукам бесхозный терминал, чтобы он не достался конкурентам. Но и так тоже было неплохо: оператор мертв, канал бездействует. Время от времени, конечно, надо контролировать точку, но непосредственной угрозы от нее уже нет. А то – вон как турок прибарахлился: оружия набрал как на войнушку. Хотя почему «как»? Он наверняка собирался воевать. Не дают официально – стал бы партизанить, схроны набивать запасами. А сейчас нет человека – нет проблемы. Золотые слова!

Мимо, пыхтя, молодежь протащила очередной ящик.

- Много еще осталось?

- Последний, Андрей Владимирович!

Вот и хорошо. Через пару-тройку часов он будет в Баязете, завтра к вечеру – в Форт-Россе. А там…

Во дворе что-то грохнуло, полыхнуло. Раздались крики. Язык неизвестен. Кто это? Карабин остался у снегохода. Андрей выхватил из кобуры «беретту», кинулся к лестнице, но тут под ноги прокатился зеленый дырчатый цилиндр. И тут же по ушам немилосердно хлестануло грохотом, в глазах полыхнуло ослепительно белым. Что-то ударило в спину, навалилось, швырнуло на пол.

Когда Бородулин пришел в себя… не так. Когда он смог хоть немного соображать, то обнаружил, что его руки стянуты за спиной. Ноги, кажется, тоже были связаны. Сам он лежал на животе, упираясь лбом в холодный грязный пол. Он попытался поднять голову. Перед глазами обнаружились грубые армейские ботинки. Незнакомый голос сказал что-то непонятное. Ботинки исчезли, зато сильный толчок под ребра – видимо, этими самыми ботинками – перевернул его на спину. Над ним стоял мужик в белой арктической форме, в белом шлеме. Глаза закрывали зеркальные очки, как у горнолыжников. Вроде как, подобная аммуниция была у натовского спецназа. Откуда здесь НАТО? А вот оружие больше походило… нет, точно – немецкий МP-40. Впрочем, не показатель – у них самих народ бегает с ППШ.

Натовец больно пнул под ребра, что-то спросил. Бородулин зачем-то ответил:

- Нихт ферштеен.

После этого к нему потеряли интерес. Спецназовец лениво огляделся вокруг, нагнулся и с радостным криком выпрямился. В руках у него был футляр с шарами. Он задрал голову и крикнул что-то наверх. Его услышали, крикнули что-то в ответ, и он резво убежал по лестнице наверх.

Знают или не знают? В любом случае, стоит отсюда линять. Бородулин попытался протолкнуть ноги через кольцо связанных рук. Не получалось, мешали унты. А-а, к черту! Что бояться мороза если, может, жить осталось полминуты! Он зацепил пятки унтов, скинул обувь и пусть не сразу, но ему удалось! Теперь руки были спереди, и он хоть как-то мог ими действовать.

Андрей попытался сесть. А обыскали-то его плохо! Вернее, совсем не обыскивали. Нож так и оставался в ножнах на поясе! Труднее всего было его вытащить. Зажать между коленей – уже проще. И совсем легко разрезать пластиковую стяжку на запястьях. Ну а пластануть такую же на ногах и вовсе пара пустяков.

Свободен! Андрей вскочил на ноги, и каменные плиты пола немедленно обожгли ступни холодом. Надо обуться, так он далеко не уйдет. Он схватил унты, но тут наверху раздался ужасающий скрежещущий звук. Башня задрожала вся целиком, от фундамента до крыши. Под ногами качнулся пол, и Андрей, как был босиком, опрометью кинулся вниз. Он успел добежать до нижней площадки, когда его настиг грохот падающих камней и земля ушла из-под ног.

Глава 24

Сколько он был без сознания – непонятно, но вряд ли долго, иначе онемевшие ноги спасти бы не удалось. А так… Правда, руки были тоже не в лучшем состоянии, но он смог расшевелить пальцы, зачерпнуть пригоршню снега и начать растирать заледеневшие ступни, чувствуя, как вместе с теплом, кровью, жизнью их заливает жгучей болью. Унты обнаружились рядом – видимо, он так и сбежал вниз с ними в руках.

Андрей обулся, поднялся, поправил шапку и, машинально нашаривая в карманах двупалые рукавицы, попытался оглядеться вокруг. От башни осталась лишь куча камней. Уцелел только забор, даже не покосился. Над его головой, в проеме входной двери, чудом сохранилась треснувшая каменная балка. Видимо, поэтому, он сейчас был еще жив, а не валялся кровавой лепешкой под завалом.

Черт! Откуда принесло этих козлов в камуфляже? Нет, чтобы им появиться часом позже! Пять человек потеряно. Пять человек! Это и само по себе катастрофа. А ведь впереди еще объяснение с Леной Черемисиной. Как он ей скажет, что она теперь вдова? Черт! А, может, хоть кто-нибудь выжил? Он-то живой, пусть и чудом. Выстрелов слышно не было. Наверное, светошумовыми гранатами закидали, да мордой в снег положили. Если сверху каменюкой не прилетело, то вполне, вполне может быть…

Пошатываясь, Бородулин выбрался из развалин. Вон стоят два снегохода, на одном из них его карабин. Пошел, затем не выдержал – побежал к оружию. Кто знает, вдруг кто-нибудь из буржуев остался в живых? Полоснет очередью – и адью, пишите письма. По дороге чуть не запнулся о пацана из охраны. Упал на колени рядом, выдрал из ножен клинок, резанул стяжки, перевернул на спину, поправил свалившуюся шапку. Армянин, тот, маленький… как его звали? Ашот! Осторожно проверил сонную артерию. Живой! Похлопал по щекам, приводя в чувство. Увидел, что парень открывает глаза, побежал дальше. Выдернул из крепления на снегоходе «светку», забросил за спину и побежал кругом, осматривая двор.