Страница 7 из 8
Возвращаясь теперь к главному герою — царю, мы заметим его длинные волосы, его скипетр, образованный посохом, оканчивающимся ниломером с орнаментом над ним, очень похожем на диск, сопровождаемый уреем, характерными египетскими эмблемами Пта-регулирующего, и вполне применимого к киренскому правителю, взвешивающему на своих глазах продукцию своего государства. Лотос, завершающий его прическу, немного отличается по форме и деталям от египетского лотоса, но не настолько, чтобы быть неузнаваемым.
Такие отношения с Египтом не могут быть неожиданными в стране, расположенной недалеко от Нила, и под влиянием религиозных идей Барки и храма Аммона.
В середине балки и непосредственно на связующих звеньях, удерживающих весы, мы видим животное, формы которого, довольно грубо очерченные, ближе к киноцефалу, чем к любому другому четвероногому. Это не может быть тушканчик, чей очень длинный хвост, безусловно, был бы виден, в отличие от хвоста киноцефала, который легче спрятать. Голова тушканчика также намного более заострена, а ее поза более перпендикулярна. Кроме того, сходство этой обезьяны в позе и движениях её руки с обезьяной из Египта, считающейся живым и земным символом бога Тота Иерограммата, слишком поразительно, чтобы не быть сколько-нибудь весомым. Место, занимаемое киноцефалом в середине весов, также, по-видимому, выбрано не без умысла.
Наконец, маленькая пантера, лежащая под троном, символизирует Африку, как лев на Пунических картинах, или намекает на остров Фера, откуда уехали первые основатели Кирены.[8]
Если археологи до сих пор разделяют наше мнение, нам останется только установить, кем был этот могущественный и богатый царь Киренаики — Аркесилай, изображенный на этой тирренской картине. Стиль работы, отсутствие какой-либо божественности, такие точные местные детали, которые разнообразят композицию, придают нашему кубку сюжет своей эпохи. Поэтому художник хотел нарисовать последнего из Аркесилаев, того самого, щедрость, мудрое правление и победы которого на Пифийских играх прославлял Пиндар.
Несмотря на эти великолепные похвалы, возданные поэтом монарху Кирены, мы уже видим в его стихах в поддержку изгнанника Демофила первые симптомы мятежей, которые свергли Аркесилая с престола и привели к гибели от рук его подданных.[11]
Со времен правления Батта, прозванного Евдомоном (Счастливым), одного из предков нашего Аркесилая, греческие народы часто поддерживали отношения с берегами Ливии[12]; тирренцы, народ мореплавателей, должны были принимать в этом очень активное участие. Гиерон I, современник Пиндара и Аркесилая, разбил недалеко от Кум тирренский флот и положил начало разорению этой богатой нации, достигшей вершины процветания благодаря своей торговле и грабежам своих пиратов. По этому случаю тиран вручил Олимпии трофей с надписью, выгравированной на шлеме, установленном на вершине памятника. Символы на нем архаичны, как и на нашем кубке, и греческие неправильности там также сильно умножились.[13]
Таким образом, все указывает на то, что мы только что рассмотрели произведение, относящееся к тому же времени, что и знаменитый шлем в Британском музее, и, следовательно, одно из самых значимых памятников своего времени, поскольку его можно приурочить примерно к 80-й Олимпиаде.[14]
Сильвия Бентон. Птицы на кубке Аркесилая
Среди тысяч ваз, сохранившихся со времен Древней Греции, одной из самых интересных является кубок Аркесилая, названный так по изображенной на нем величественной фигуре, рядом с которой написано имя Аркесилай. Керамика, изготовленная из материала, подобного этой вазе, была найдена по всему греческому миру, от Таранто до Самоса, но поскольку известно, что Аркесилай было именем не одного правителя спартанской колонии Кирена в Северной Африке, предполагалось, что такие вазы возникли там. Однако раскопки показали, что изделие было изготовлено в городе Спарта на Пелопоннесе, и поэтому проводившие раскопки назвали её лаконской, по латинскому названию провинции. Литература о кубке Аркесилая огромна (Corpus Vasorum Antiquarian, Vranee, Bibliotheque Rationale 1, plates 20, 21, no. 189), и я не могу утверждать, что изучила её всю. Я довольствуюсь тем, что опираюсь на фундамент, заложенный Э. А. Лейном в его исследовании лаконской керамики (A
В левой части изображения на нашей вазе изображен царь, сидящий на стуле. Он назван Аркесилаем, поэтому предполагается, что действие происходит в спартанской колонии Кирена. Царь наблюдает за операцией взвешивания, которой руководит мужчина в крайнем правом углу, из уст которого исходит слово слифомахос. Раньше предполагалось, что это слово относится к растению сильфий, используемому в качестве лекарственного средства, которое экспортировалось из Кирены, но Лейн указал, что взвешиваемое белое вещество — это не сильфий, а шерсть. Значение слова ἰρμοφόρος рядом с одним из носильщиков неясно, но, похоже, речь идет о взвешивании и хранении шерсти. (Кстати, я столкнулась с переносом sil в sli — а также r в l — когда копала в Итаке: мой старший рабочий обычно говорил о σλίμα, и мне потребовалось много времени, чтобы выяснить, что это слово было σύρμα, что означает проволока.)
Лейн был прав, сказав, что Аркесилай сидит под навесом, но, конечно, не предполагая, что он находится на суше. Он думает, что навес находится на суше, потому что у кораблей в порту свернуты паруса. Различные элементы, однако, лучше объяснить, предположив, что сцена происходит на борту корабля в порту. Современные греческие моряки часто разворачивают парус в порту и используют его на борту в качестве тента, и, возможно, именно это и подразумевается здесь. Довольно узкий прямоугольный кусок ткани — обычная форма раннего паруса; он снабжен кольцами, удерживающими канаты, и один конец все еще на месте, на конце рангоутного дерева, которое, как следует из предположения, все еще прикреплено к мачте. Веревки на дальней стороне тента (вверху слева) могут быть прикреплены к рее, мачте или вантам. Легкий вертикальный столб, или столбы, являются непременным условием навеса на берегу, а там столба не отмечено.
Где хранятся корзины? В подвале под внутренним двором? Верхний этаж должен быть под открытым небом из-за птиц и навеса. Корзины, показанные между этажами, связывают две сцены воедино. Таким образом, нижняя комната, скорее всего, является трюмом корабля. Изогнутая опора внизу, слева, может быть опорой кормы или носа, на котором сидит Аркесилай. Ноги кладовщика, который считает корзины, размещенные внизу, натыкаются на эту подставку, поэтому он, очевидно, сидит рядом с ней, а не за ней, там он не смог бы увидеть, что происходит. Люди часто изображаются на разных уровнях на борту корабля, в то время как вид подвала в разрезе под внутренним двором неизвестен в греческом искусстве. Правда, большинство греческих художников, изображающих корабль, делают это явно, но в этом случае художник открывает новые горизонты. Однако он дал еще один намек на путешествие, показав нам птицу с длинной шеей, вероятно, аиста, в полете (вверху справа). Такая птица изображена летящей рядом с кораблем на греческой погребальной вазе (Corpus Vasorum Antiquorum, France, Louvre XI, plate 3 A527) и иногда может быть связана со смертью, но не на нашей чаше. Художник сделал ноги птицы слишком короткими, вероятно, потому, что у него не было для них места, и он неправильно подогнул пальцы — у греков не было бинокля. Приподнятые крылья летящего аиста должны образовывать треугольную фигуру, но здесь пространство, которое нужно заполнить, прямоугольное, поэтому крылья тоже сделаны прямоугольными.
8
Геродот, IV.156; Пиндар, Пифийские песни IV, и схолии к ним.
9
Пиндар, Пифийские песни IV, v. 457 и далее. Перевод М.Л. Гаспарова.
10
Там же. v. 484.
11
Геродот, IV.162.
12
Там же.
13
Опубликовано г-ном Брэндштедом.
14
Эпоха, назначенная схоластами первой оде Пиндара в честь Аркесилая.