Мятежник

— Я не оставлю тебя, — решительно сказала она.

— Тебе нужно быть с Михаилом, — запротестовала я.

— Да, я знаю. Но я не оставлю тебя.

— Ты хочешь, чтобы я отправилась на передовую, где буду лёгкой добычей?

Это казалось идеальным аргументом.

— Я буду защищать тебя.

Мы зря тратили время на споры. Небо темнело от приближающихся ангелов, и я была полна памятного страха. Я потеряла всё в последний раз, когда столкнулась с боем, и я всё ещё могла помнить адскую боль от когтей Нефилима на моей коже. Но я знала Тори.

Она не сдастся.

— Хорошо.

Они смотрели на небо, и только Михаил заметил, когда Тори проскользнула рядом с ним, взяла его за руку и сжала её. Каин всё ещё стоял, отвернувшись, разговаривая с Разиэлем, и звук его голоса заставил меня замереть. «Просто повернись, — подумала я. Один взгляд на твоё лживое лицо, и я смогу избавиться от этого глупого увлечения, которое ты выдумал. Один взгляд».

— Они планируют использовать огонь, — говорил он. — Единственный способ, которым вы можете победить — это верить, что огонь не причинит вам вреда.

Разиэль прищурил глаза, увидев меня, и Каин повернулся. На мгновение воцарилась тишина, когда он посмотрел на меня, его лицо было непроницаемым, непрошеные воспоминания о прошлой ночи вернулись, его лицо, когда он смотрел в моё, его невысказанные слова на моей коже. Люби меня. И я это сделала.

Это не было заблуждением, от которого я могла избавиться перед лицом его обмана. Никакого инфантильного увлечения. На этот раз мои видения были жестокими и непреклонными, когда дело касалось моей собственной жизни, и я посмотрела на него и поняла с уверенностью, более сильной, чем всё, что я когда-либо чувствовала в своей жизни. Существовали ли связанные узами пары или нет, он был моим.

Небеса разверзлись.

Огонь обрушился дождём на пляж, и все отступили во внезапной панике, когда вспыхнуло пламя, выше, чем дом, выше, чем мог бы взлететь ангел, не обжегшись и не отравившись, если бы старые законы были верны. Первая волна ангелов последовала за ним, приземлившись на пляж со сложенными крыльями, вне досягаемости воды, которая доказала их падение. Мы могли видеть их сквозь пламя, выстроившихся в линию и готовых отрезать любой путь к отступлению.

Шум и жар от огня были невыносимыми, но я слышала голос Каина.

— Огонь не причинит нам вреда. Мы должны пройти через это, дать им бой, иначе мы все умрём.

— Он лжёт! — крикнул кто-то. — Мы можем отступить, подойти к ним сбоку.

— Не будь идиотом, — выплюнул Каин. — Я пойду первым.

Он выхватил меч и внезапно стал выглядеть совсем по-другому. Как древний ангел-воин, прекрасный и смертоносный, бесстрашный перед лицом смерти.

— Мы уже знаем, что ты невосприимчив к огню, — холодно сказал Разиэль. Языки пламени мерцали на его коже, придавая ему неземное сияние. — Гадраэль прав — это может быть ловушка.

Михаил внезапно выругался, отстраняясь от них.

— Это чушь собачья, — коротко сказал он.

Он схватил Тори и крепко поцеловал её, затем повернулся и направился к огню с обнажённым мечом.

Все наблюдали, затаив дыхание, в тишине, единственным звуком был треск ада, который медленно приближался к нам. Михаил не колебался. С боевым кличем он бросился вперёд, Каин прямо за ним, и мы могли видеть их сквозь пламя, нетронутыми, когда Небесные Армии ожили.

— Чего, чёрт возьми, вы ждёте? — крикнул Разиэль. — Идите!

И с этими словами он помчался за ними, сопровождаемый остальными ангелами.

На краткий, тщетный миг я понадеялась, что армии Уриэля окажутся в ловушке между пламенем и водой, которые оказались для них столь смертоносными, но кровавые, опасные ангелы небес уже прорвались, встретив Падших, когда они атаковали.

А потом снова началась битва, дым и шум, крики умирающих, повсюду кровь. Я застыла посреди всего этого, едва в состоянии видеть сквозь клубящийся чёрный дым, вокруг меня падали раненые. Я резко пришла в себя, когда увидела тёмного ангела, стоящего над упавшим телом Гадраэля, собирающегося прикончить его копьём в горло, и я закричала на него, бросаясь к нему. Меч Гадраэля упал рядом с его протянутой рукой, и я подхватила его и прыгнула на ангела, крича, как банши.

Он упал. Меч пронзил его броню, пронзил его сердце. Я убивала Нефилимов, этих отвратительных, едва человеческих существ, дюжинами, но я никогда не обнажала свой меч против другого человеческого существа. Ангел, не меньше. И он был мёртв у моих ног.

Я услышала сдавленный звук и, оглянувшись, увидела Гадраэля, кашляющего кровью. Ангел тщательно справился со своей работой, Гадраэль был так сильно порезан, что не было времени доставить его в лазарет, не было возможности доставить его к морю.

Я опустилась на колени рядом с ним на песок, положила его окровавленную голову себе на колени, бормоча успокаивающие слова. Падшие могли выжить, но я была человеком.

— Подожди, — сказала я настойчиво. — Кто-нибудь придёт и поможет вытащить тебя…

— Не… достаточно времени, — сказал Гадраэль, его дыхание со свистом вырывалось из разрезанного лёгкого. — Найди Источник.

Источник, который прямо сейчас рожал, находился далеко над полем боя. Я в отчаянии уставилась на Гадраэля. Я собиралась держать его, когда он умрёт, и я ничего не могла поделать.

Я огляделась вокруг в поисках какой-либо помощи, но люди боролись за свои жизни. Теперь сквозь завесу огня я могла видеть их, яростную битву, и мне потребовалось всего мгновение, чтобы признать, что, по крайней мере, в этом Каин не солгал. Падшие пережили огонь.

И Каин выжил благодаря крови двух разных женщин. Я понятия не имела, будет ли моя кровь обладать такой же целебной силой, как у Элли, но у меня не было выбора. Я взяла меч, перерезала себе запястье опытным ударом и поднесла его к его губам.

— Выпей.

Он закрыл рот, как ребёнок, отказывающийся от шпината, и покачал головой.

— Он был прав во всём остальном, чёрт возьми, — сказала я. — Возьми мою чёртову кровь.

И я протянула руку и зажала ему нос, так что у него не было другого выбора, кроме как открыть рот.

Я почувствовала его зубы, когда он вцепился в меня, боль была недолгой, и я смотрела, как он пьёт. В этом не было никакого удовольствия, не такого, как тогда, когда Каин взял мою вену, но было утешение в том, что я могла спасти хотя бы одного человека.

Мгновение спустя он откатился от меня, вскочил на ноги и схватил меч, который я использовала. Он уставился на меня в изумлении.

— Моя жена убьёт меня, — пробормотал он и бросился обратно в драку.

Всё прошло в дымном оцепенении, я понятия не имела, минуты это были или часы.

Я двигалась среди раненых, опускаясь, давая им свою кровь, отправляя их снова сражаться, когда всё больше и больше армии Уриэля спускалось и уничтожалось. Небо было чёрным от дыма и от волны за волной тёмных солдат, и я стояла на коленях в песке, слёзы текли по моему лицу. Мы никогда не смогли бы одолеть их, особенно когда они так сильно превосходили нас численностью. Половина наших воинов были человеческими женщинами, запертыми за стеной огня и оцепенело наблюдавшими за происходящим.

Внезапно достаточно дыма рассеялось, и я увидела Каина, покрытого кровью, с дикой ухмылкой на лице, когда он сражался с огромным ангелом. Это был Метатрон, рубящий и режущий его, и паника приковала меня к месту. У меня не было доказательств, не было ощущения, что Каин выживет в этой битве, а Метатрон был огромен и решителен. Я могла бы стоять там на коленях и смотреть, как он умирает, и, чёрт возьми, я ничего не могла с этим поделать.

Мне хотелось закричать, но я закрыла рот рукой, чтобы остановить это. Он никак не мог услышать это сквозь шум битвы, но я знала, что он всё равно услышит, и это могло отвлечь его в решающий момент. Я неподвижно наблюдала, как Метатрон оттеснил его назад, назад, даже когда Каин нанёс ему удар, и я задавалась вопросом, было ли это отчаянием, охватившим его стройное, сильное тело, или решимостью.