Страница 52 из 71
– Спасибо! – шепнула от всей души, поворачиваясь на месте.
И не смогла сделать следующий вдох, когда мама налетела, стиснула в практически болезненных объятьях, с силой вжала меня в своё миниатюрное и костлявое, но оказавшееся очень сильным тело.
На этом моё адекватное восприятие мира закончилось.
* * *
Мне казалось, что я сплю. Или что королева-колдунья добилась своего и оборвала мою жизнь… и теперь я была ни жива, ни мертва. В каком-то странном, плывучем состоянии. Окружающий мир стал нечётким, звуки приглушёнными, мои эмоции, ощущения и даже мысли – неясными, размытыми, как разводы на стекле.
Из очередного помутнения вырвала сжавшая мою ладонь удивительно крепкая, хоть и тонкая, ручка и чуть смеющееся:
– Ребёнок, вернись в мир.
Моргнув, сфокусировала взгляд, вырывая себя из серого марева, подняла голову и с недоверием вгляделась в мамино лицо.
Мама…
У меня в голове не укладывалось. И я искренне не знаю, уложится ли хоть когда-нибудь.
Мама. Папа. Оба живы… сидят по обе стороны от меня. Папа – на узкой койке, привалившись спиной к каменной стене тюремной камеры. Мама, как и я, на стуле за придвинутым к постели столиком. Мы… чай пили. Его, как и всю мебель, принесли по приказу Ренара, сам он был вынужден уйти по делам, но в коридоре за открытой дверью оставил троих своих людей.
И вот мы… мы тут…
Но из реальности выпадала одна лишь я, родители же…
Глядя на них, я сразу поняла, как эти двое сумели выжить за как минимум десять лет вынужденной работы на древнюю колдунью. Просто уныние и отчаяние – не их путь. Должно быть, их непростая жизнь научила не опускать рук и всегда, в любой ситуации искать выходы, решения, спасения.
Вот они и искали.
– К эльфам, без вариантов. У них абсолютная защита границ, они их магией Первого рода запитали так, что ни одна кровожадная дрянь и близко не подойдёт, – рассуждала мама, нервно помешивая ложечкой уже не сахар в чашке – она явно вознамерилась протереть фарфор насквозь.
– Согласен, – папе, не смотря на то, что лекари пришли и без магии как могли его подлатали, было трудно даже сидеть, и говорил он короткими отрывистыми фразами, позволяя строить план действий маме, но всё равно, когда считал нужным, её поправлял и перенаправлял на другие мысли.
А я сидела и восторженно слушала. Нет, план моего спасения меня не очень радовал, но их единодушие, то, как работали вместе – это было захватывающе.
Папа, заметив мою зачарованную улыбку, потянулся, практически даже не скривившись, и накрыл мою лежащую на столе ладошку своей широкой, мозолистой, грубой ладонью.
Мама на это дело отреагировала нежной улыбкой, позабыв о своей кровожадности и решительности на миг. Папа молча улыбнулся ей и второй рукой взял за руку, а мама своей свободной ручкой накрыла вторую мою.
– Поверить не могу, – прошептала я, чувствуя, как грудь сдавливается от боли, и понимая, что говорить громче просто не могу.
– Ох, Лия, – простонала мама, опуская голову.
– Мы были в отчаянии, – мягко, но пополам твёрдо и виновато заговорил папа. – Альвхейда, она… Её и десять лет назад считали лишь героем страшных сказок. Мы не могли даже предположить, с кем связались, а когда осознали…
Он оборвал сам себя, и взгляд его сделался расфокусированным, словно папа был уже не здесь, а перенёсся мыслями в события далёких лет.
Тяжёлый, всё никак не дающийся нам разговор подхватила мама, сжав мою ладонь чуть сильнее и тем самым привлекая к себе внимание.
– «Нахи-вир габэ». Это название говорит тебе о чём-нибудь?
Отрицательно покачала головой, в ужасе осознавая, что сейчас услышу что-то невозможно страшное.
Мама поджала губы, словно была недовольна моим незнанием, но сказала нечто, противоречащее своему выражению лица:
– Это хорошо, – заметив мой недоумевающий взгляд, слабо улыбнулась и пояснила, – меня печалит, что придётся объяснять действие этого страшного заклинания самой, но вместе с тем я действительно искренне рада, что ты о нём не знаешь.
Я лишь кивнула, не зная, что можно ответить на это, и приготовилась слушать, жадно ловя каждое слово.
Мама улыбнулась вновь и посмотрела на папу, и объяснил для меня уже он:
– «Нахи-вир габэ» – заклинание подавления воли, максимальный уровень, запрещено к использованию во всём мире по трём причинам. Первая: неограниченное действие. Вторая: полная осознанность не имеющей возможности сопротивляться жертвы. Третья, – и тут вдруг его губы исказила горькая усмешка, – заклинание невозможно подавить или уничтожить.
И что-то зацепило меня именно в этой фразе.
Я уже поняла, что мама с папой очень упрямые и заявляющееся в гости отчаяние встречают некультурным жестом и выставлением того за порог…
– Вы сумели его подавить? – поняла я.
Родители переглянулись, с грустью посмотрели на меня и мама виновато сказала:
– Отсрочили на две ночи… Альвхейда отправила нас домой с приказом привести тебя ей.
– Это случилось сразу после произнесения заклинания, – подхватил папа, – оно тогда ещё не вошло в полную силу… и это было тем единственным, что спасло твою жизнь.
А я подумала, что нет, не единственным, ведь будь мама с папой слабее духом и не имей такую силу воли, участи моей оставалось бы только посочувствовать.
– В первую ночь мы подстроили свою… свою смерть, чтобы ты поверила и… не искала, даже не думала искать, – маме каждое слово давалось с огромным трудом, словно с каждым звуком в её сердце вонзали кинжалы.
– Нам повезло, – папа успокаивающе погладил её по руке, – что как раз в то время распоясались разбойничьи банды, и одна из них той ночью как раз грабила соседнюю деревню.
– Стой, – я вздрогнула и наклонилась ближе, пристально вглядываясь в папино суровое лицо, – то есть… это не вы позвали разбойников?
Отец чуть нахмурился, но покачал головой и объяснил:
– Мы собирались устроить пожар и обставить всё так, словно мы с мамой сгорели внутри, а ты выжила. Та банда просто подвернулась под руку.
У меня от облегчения едва грудь на куски не разлетелась! Тихий протяжный стон вырвался из горла, спина сгорбилась, плечи опустились и глаза закрылись, но мне даже дышать стало легче! Хорг, как же я надеялась, что мои родители не являются причиной смерти родителей братьев Саэллар… как же сильно я на это надеялась!
– Среди них не оказалось ни одного мага, – мамочка справилась с эмоциями и продолжила за папой, а я открыла глаза и в ожидании посмотрела на неё, – так что… заклинание внушения и иллюзия, а затем умерщвляющее, когда те двое мальчиков, защищая тебя, бросились на этих уродов. Разбойники только что уничтожили их собственную деревню, ослеплённые яростью и жаждой мести мальчишки шли на верную гибель, преследуя убийц своих родных и друзей. Не подумай, что я оправдываю нас с папой, но… это были твари, а не люди, Лия. И сдохли они, как твари.
Никогда бы не подумала, что моя мама – такая кровожадная и безжалостная женщина.
– Экерт и Эверн, – я улыбнулась, хоть улыбка далась мне очень непросто.
Родители недоумевающе переглянулись. Папа нахмурился так, что между бровей залегла глубокая складочка, а мама свои тонкие изящные брови, напротив, приподняла.
И я, улыбнувшись шире, неожиданно даже для себя начала рассказывать:
– Братья Саэллар, Экерт и Эверн. Они спасли меня тогда, – замолчала, осознавая, что на самом деле, похоже, со мной бы и так ничего не случилось, потому что родители за процессом своего «убийства» следили. Но всё равно продолжила. – У них был знакомый картограф, приехавший в наши края для составления плана местности, и Олон Дейри оказался настолько добрым и располагающим к себе человеком, что Эверн и Экерт особо даже не раздумывали, когда отправились искать помощи у него. Мы, трое только что осиротевших, лишившихся абсолютно всего детей, и мужчина, совсем недавно потерявший свою любовь и не находящий смысла в дальнейшей жизни…
У меня дыхание перехватило и грудь стянуло стальными обручами, не позволяя продолжить. И некоторое время я просто хрипло дышала, глядя в стол, а родители терпеливо ждали продолжения.