Страница 72 из 143
Оргазмология и оргазмотерапия
Сексология появилась во второй половине XIX века. В своем «Трактате об импотенции и мужском и женском бесплодии» (Baillière, 1855) доктор Ф. Рубо так описывает оргазм: «Во время оргазма кровообращение усиливается <...>. Глаза наливаются кровью, взгляд становится диким <...>. Одни дышат прерывисто, другие задерживают дыхание <...>. Возбужденные нервные центры реагируют только на очень смутные проявления воли <...>. Руки и ноги судорожно сгибаются и разгибаются, двигаются во всех направлениях или же напрягаются и становятся твердыми, как железные балки; челюсти стиснуты, зубы скрежещут, а некоторые в эротическом бреду, охваченные вожделением, кусают до крови плечо партнера, которое он неосторожно подставил. Это исступление обычно длится недолго, однако достаточно для того, чтобы силы покинули организм». Одной из общепризнанных отраслей наук о человеке сексология становится после I Мировой войны (Вильгельм Райх, «Функция оргазма», 1927) и особенно после Второй (А. Кинси, «Сексуальное поведение человека», 1948). В 1950 году Уильям Мастерс и Вирджиния Джонсон, «проявив большую отвагу», впервые наблюдали, что происходит с женскими и мужскими половыми органами во время полового акта. После многих лет наблюдений в 1966 году они опубликовали работу «Сексуальные реакции человека», в которой описали человеческий оргазм. Женский оргазм предстает результатом трех факторов: физиологического, психологического и социологического. Миф о клиторе, аналоге мужского пениса, был развеян. Различие между клиторальным и вагинальным оргазмами—это иллюзия, потому что «реакция вагинального канала во время взрывного оргазма ограничена „оргазмической платформой“» (находящейся во внешней трети влагалища). Таким образом, качество женского оргазма не зависит от размера пениса, в противоположность расхожему мнению (по мнению доктора Симона, средний размер эрегированного пениса составляет 155 миллиметров; мужчины же оценивают его в 172 миллиметра, а женщины — в 162 миллиметра). В работе «Сексуальная дисгармония» (1971) приводится описание сексуальных дисфункций, которое лежит в основе оргазмологии и оргазмотерапии. В противоположность психоаналитику, сексолог претендует на успешное лечение и ссылается на имеющиеся экспериментальные научные данные. Бели Фрейд за два года до смерти пишет статью, название которой можно интерпретировать как констатацию провала — «Анализ конечный и бесконечный»48, то оргазмотерапевт ограничивает лечение во времени. Живем ли мы в эпоху «заката психоаналитиков и рассвета сексологов», по словам А. Бежена49? Сексология опирается на behaviour therapy—поведенческую терапию, согласно которой невротическое поведение является благоприобретенным. Сексологу приходится отучать пациента от такого поведения. «Таким образом, речь идет о том, чтобы ликвидировать теперешние симптомы (а не то, что было раньше), подавляя в организме пациента имеющиеся условные рефлексы и формируя новые. Здесь возможны два подхода: либо устранить тревогу, связанную с поведением, которому предстоит обучиться, либо сделать так, чтобы поведение, от которого пациенту следует отучиться, стало вызывать тревогу» (Л. Бежен). Не вдаваясь в детали, скажем, что лечение длится две недели, что оно проводится совместно врачом и психологом, мужчиной и женщиной, что в случае успеха за пациентом в течение пяти лет ведется наблюдение (чаще всего по телефону), что статистика успехов и провалов постоянно обновляется и публикуется. Принимая во внимание тот факт, что в лечении существенная роль отводится мастурбации, мы присутствуем при «депатологизации» онанизма, что является настоящим прорывом в нашей культуре. Известно, откуда идет запрет на получение удовольствия в одиночку. «И взял Иуда жену Иру, первенцу своему; имя ей Фамарь. Ир, первенец Иудин, был неугоден пред очами Господа, и умертвил его Господь. И сказал Иуда Онану: войди к жене брата твоего, женись на ней, как деверь, и восстанови семя брату твоему. Онан знал, что семя будет не ему, и потому, когда входил к жене брата своего, изливал семя на землю, чтобы не дать семени брату своему. Зло было пред очами Господа то, что он делал; и Он умертвил и его» (Быт. 38: 6-ю). За мастурбацию приговаривают к смерти—таков вердикт, который дошел до нас из глубины веков. После тысячелетий осуждения мастурбация выходит из сферы тайного, чтобы стать, как говорят сексологи, лучшей подготовкой к успешной встрече с партнером. «Мы сможем доставлять удовольствие другому человеку только в том случае, если сможем мастурбировать до достижения оргазма <...>. Мы пойдем к другому, когда будем готовы», — пишет Дэвид Купер в книге «Смерть семьи». С точки зрения Жильбера Торджма-на, «все дети, и мальчики, и девочки, мастурбируют с самого раннего возраста». Крайне важно, чтобы по окончании латентного периода подростки снова принялись за «дурные привычки», ставшие хорошими, потому что «подростки, которые не прошли на пути к зрелости через этап мастурбации, гораздо чаще других испытывают трудности во взрослой жизни». Современный срок этой эволюции обозначен журналом Vital: «Биологи стремятся раскрыть законы сексуального удовольствия <...>. Вызывается ли оно стимуляцией эрогенных зон или же морфином, вырабатываемым мозгом, ясно одно: сексуальное наслаждение—это не грех цивилизации, но биологическая реальность, свойство тела».
От исповедника к сексологу
В традиционном обществе, где брак заключался не по любви, но, повторим, был всего лишь сделкой между двумя богатыми — или нищими — семействами, наличие правил для жизни в паре было необходимо. Существовал «супружеский долг», который следовало соблюдать во всех отношениях, «и прежде всего в постели» (Ж.-Л. Фландрен). Если один из супругов отказывался от секса, прибегали к помощи исповедника, который читал нотацию и мог отказать в отпущении грехов и причастии. Семейным секретом, таким образом, делились. Сегодня женщина, «которой оказывают должное внимание», но неудовлетворенная, а значит, фригидная, также нарушает границы семейной тайны и отправляется на консультацию к сексологу. То же делает мужчина в случае, если у него слабая эрекция или преждевременная эякуляция. Теперь сексолог, как раньше духовник, посвящается в тайну. «В этическом плане он ставит и определяет простую норму: цель соития — получение оргазма обоими партнерами, наслаждение открывает эру сексуальной демократии. В техническом плане он обучает пациентов самодисциплине оргазма» (А. Бежен).
И в противоположность психоаналитику, который прибегает к разным уловкам, чтобы попросить денег за свои услуги («Бесплатное лечение,—пишет Фрейд,—провоцирует сильное сопротивление пациента»), он выставляет счет и получает законный гонорар за оказанную услугу.
Могло ли общество мириться с тем, что тартия теперь играется на троих: женщина, мужчина и third person, третье лицо (исповедник, психоаналитик, сексолог)? Был ли этот процесс настолько второстепенным, что государство не считало нужным в него вмешиваться? Разумеется, нет. В 1976 году под эгидой Министерства здравоохранения был создан CIRM — Информационный центр планирования семьи, материнства и сексуальной жизни. Туда обращаются «по телефону, что позволяет установить с позвонившим доверительные отношения, но вместе с тем сохранить анонимность» (из рекламного буклета CIRM). Это как исповедь, только исповедник незнакомый. Количество обращений превзошло все ожидания. «Доктор, проконсультируйте, пожалуйста, по поводу орально-генитальных ласк или эротической стимуляции»50. В 1980 году CIRM прекратил подобную деятельность. В 1983 году в телепрограмме появилась передача «Psyshow», в которой приглашенная пара рассказывала двум журналистам и психоаналитику о своих проблемах в сексе. Последовала возмущенная реакция журнала Elle—передачу называли «стриптизом на телевидении», а журнал Confidences описывал ее словами «скандальная, вульгарная, постыдная». Вот что возразила Паскаль Бреньо, продюсер: «Именно потому, что мы находимся в студии, все получается. Пара использует наше присутствие, чтобы почувствовать себя свободными по отношению друг к другу. Они чувствуют себя в безопасности». «Страдание в прямом эфире, истерика по поводу публичного обнажения, достижение прозрачности любой ценой очень напоминают публичную исповедь, признание», — заключает К. Декли.